Взгляд в сторону бара подтвердил, что мужчина, наблюдавший за мной с тех пор, как я вошла, все еще сидел там, не сводя с меня глаз. Я проигнорировала это, чтобы почувствовать пульсацию музыки в своих венах. Я почувствовала момент, когда он встал, слишком осознавая всех мужчин в комнате. Я хотела бы вернуться в те дни, когда не чувствовала себя жертвой, плавающей в водах, кишащих акулами. Мне хотелось стереть шрамы, которые оставило на мне нападение.

— Ты поднимешься сегодня вечером, милашка? — спросил он, усаживаясь на другой стул за моим высоким столом. Я вежливо улыбнулась, медленно отодвигаясь в противоположную сторону, насколько позволяло место.

— Не сегодня.

— Ты принесла гитару. Как и каждый вторник. — Его зеленые глаза опустились вниз и посмотрели на чехол, прислоненный к моему стулу.

Я подавила дискомфорт от того, что он видел меня раньше. Многие люди приходили в Bird Lounge на вечер открытого микрофона. Это не значит, что он преследователь или хочет причинить мне вред.

— Я не в настроении, — прошептала я, чувствуя, как мой пульс участился, когда он наклонился ближе ко мне.

— Мой друг говорит, что однажды слышал, как ты поешь. Сказал, что твой голос такой же красивый, как и ты сама. Я сказал ему, что это невозможно. Как насчет того, чтобы доказать, что я не прав? — надавил он, его рука приблизилась к моей так близко, что почти коснулась моей пивной бутылки.

— Не хочу никому ничего доказывать, — прошипела я. — Я пою, когда хочу. Не по команде.

— Ой, не будь такой, детка, — пробормотал он, потянувшись ко мне, пока его палец не скользнул по моему предплечью. Я отшатнулась, быстро встала со стула и взяла гитару.

— Эй, ты куда? — Он вскочил на ноги прежде, чем я успела отступить, преграждая мне путь к двери. Я знала, что это смешно. Он не мог навредить мне в комнате, полной свидетелей, но неспособность убежать, оказавшись в ловушке, была слишком знакома с тем, как Коннор загнал меня в угол все эти месяцы назад.

— Позволь мне уйти. — Мой голос дрожал от этих слов, и я, к своему ужасу, поняла, что собирается толпа.

Его рука снова коснулась моей руки, слегка сжав ее. На его лице было искреннее извинение, он, казалось, понял, что каким-то образом напугал меня.

— Я не хотел тебя напугать.

— Отпусти меня, пожалуйста.

— Милая, — прошептал он, в замешательстве нахмурив брови.

— Я полагаю, она сказала отпустить ее. Учитывая, что она собственность Белланди, ты, возможно, захочешь прислушаться, — вмешался мужской голос, и я обернулась, чтобы увидеть Рекса, смотрящего на него из бара. — Ты в порядке, Самара?

При упоминании о Белланди обидчик быстро отпустил мою руку, и я повернулась, чтобы благодарно улыбнуться Рексу.

— Я в порядке, дорогой, — прошептала я, игнорируя его пристальные взгляд, который он бросил на меня, изучая то, как я потираю свою руку, как будто могу смыть с себя прикосновение другого мужчины. — Мне лучше вернуться домой. Увидимся.

И, как трусиха, я покрепче сжала гитару и выскочила за дверь.

— Майк проводит тебя до машины! — сказал Рекс, и я не стала спорить. Майк занял свое место рядом со мной, пока мы шли к выходу, молчаливый часовой, которого я очень ценила перед лицом действительно незначительной ссоры внутри.

— Ты в порядке? — спросил он, когда мы подошли к моей машине.

— Да, просто нервничаю. Один из таких дней, понимаешь? Плохое предчувствие, — солгала я, самокритично покачав головой. Он сунул мне в руку свою визитку.

— Позвони мне, если тебе что-нибудь понадобится, Самара. Моя сестра… — он сделал паузу, как бы раздумывая, не озвучить ли те мысли, что крутились у него в голове. — Она так нервничала после тяжелого разрыва. Он вышел из игры? — спросил он.

— Я работаю над этим, — призналась я, даже не потрудившись опровергнуть молчаливое обвинение, прозвучавшее в его сравнении с сестрой.

— Позвони мне, если он снова доставит тебе неприятности. Такой человек, как он, заслуживает, чтобы знать, что такое быть боксерской грушей для кого-то больше, чем он.

Я фыркнула, потому что «больше» — это мягко сказано. Майк огромный мужчина, на фоне которого даже Маттео кажется маленьким, если брать во внимание его габариты.

— Да, Майк. Я позвоню тебе, — согласилась я, открывая дверцу машины.

— Лгунья, — обвинил он. — Ты потерпишь поражение, прежде чем позвонишь мне. Нет ничего постыдного в том, чтобы просить о помощи, когда она тебе нужна.

Я посмотрела широко раскрытыми глазами в его сторону, никогда не слышала, чтобы этот обычно спокойный, уравновешенный человек звучал хотя бы отдаленно раздражённым. Резкость в его голосе казалась нехарактерной для него и совершенно не соответствовала тому человеку, которого я знала более пяти лет.

— Ты ни черта не знаешь о моем положении. Он ушёл из дома, он меня не трогает. Я ввязалась в это без посторонней помощи, и я справлюсь с этим тоже без посторонней помощи.

— Белланди считает тебя своей семьей. Почему об этом еще не позаботились?

— Потому что на самом деле я не член семьи. Я сама решаю свои проблемы, и мне не нужен мужчина, который решит мои проблемы за меня. — Я опустилась на сиденье, снова посмотрев на Майка через открытую дверь. — Я была бы признательна за конфиденциальность. Это то, о чем мне нужно позаботиться самостоятельно. Ты можешь проявить уважение к этому?

— Конечно. Я не собираюсь отнимать у тебя твой выбор.

— Спасибо, Майк, — с облегчением прошептала я.

— Не благодари меня, — проворчал он, постукивая по крыше машины, прежде чем отступить. — Просто воспользуйся моим номером.

Глава 6

Лино

Я сел за свой стол и уставился на экран, словно на нем должен был появиться отчет от Кэмпбелла. Не прошло и десяти часов с тех пор, как я натравил его на Коннора Уолша, поэтому ожидать, что он найдет что-то новаторское за это время, было нелепо и нетерпеливо. Даже для меня.

Было уже поздно, еще одна поздняя ночь в Indulgence, хотя это вторник и не так многолюдно, как с четверга по субботу. Окно за моей спиной выходило на клубный этаж, дверь в мой офис была закрыта, чтобы не слышать музыку.

Я не хотел иметь дело с чьим-то дерьмом.

Я вообще не хотел находиться там, но я работал дополнительные часы, чтобы отступить и позволить менеджерам проявить больше активности и нанять нового управляющего. С разрешения Маттео мы решили, что Indulgence готова к тому, чтобы я меньше участвовал в повседневных операциях и добавил ее к своим более пассивным деловым интересам, где я бы действовал как удаленный владелец, хотя формально владельцем всех владений Белланди был Маттео.

Мой разговор с соседом Самары ранее не удался. Я думал, что будет достаточно просто навестить эту женщину и осторожно прояснить последние несколько дней замужества Самары. Если нечего скрывать, все должно было быть просто. Но на деле все оказалось совсем не так, и это сделало меня беспокойным и раздраженным. Она ничего мне не дала.

Ни хрена.

Замкнутая, будто она охраняла самые драгоценные сокровища вместе с тайнами Самары. При других обстоятельствах я бы оценил верность, которую она проявила к моей женщине. Только не сейчас, когда эта преданность стояла у меня на пути.

Раздался стук в дверь, и я отвернулся от электронной таблицы на компьютере, которой пренебрегал из-за своей неспособности сосредоточиться.

— Открыто. — Энцо вошел, закрывая дверь за собой. — Что ты нашел? — спросил я без предисловий.

Он вздохнул и рухнул на стул так внезапно, что я подумал, что стул сломается под его весом.

— Ничего. У этой женщины нет скелетов в шкафу, из-за которых ей не нравилось бы имя Белланди.

— Тогда почему, черт возьми, она не поговорила со мной? — Я хмыкнул, наклонив голову вперед, чтобы протереть глаза.

— Тебе не приходило в голову, что, может быть, ты ее запугал? Пришёл к ней домой в костюме и галстуке и выглядел так, словно ты хозяин Чикаго, разбрасываясь именем Белланди, так ты это делал? Из того, что я видел, она очень проницательна. — возразил Энцо, и на его лице вспыхнуло веселье, когда он заметил мое раздражение. Но даже под маской веселья, я видел, как крутятся шестеренки.