— Ты в порядке?

— Да, все хорошо, мой Жеребец, — пробормотала я. — У меня есть ты. Как я могу быть не в порядке?

Улыбка, с которой он обратился ко мне, растопила все следы беспокойства, которое я испытывала, пока во мне не осталось ничего, кроме любви к этому мужчине.

— Спасибо, что ты всегда рядом, когда ты мне нужен. Ты делаешь меня счастливой так, как я никогда не думала, что смогу почувствовать себя снова.

— Я никогда никуда не уйду, Голубка. Никогда. — Его губы ненадолго коснулись моих, но с твёрдой настойчивостью, которая означала, что я могу почувствовать, как сильно его расстраивает то, что он не может дать мне больше. Что он не может найти время, чтобы показать мне, каким счастливым я его сделала. Слова, возможно, не всегда были нашей сильной стороной, но мы прекрасно общались телом. Это казалось ироничным, учитывая, что у нас были десятилетия для работы над нашим вербальным общением, и всего несколько недель, когда наши тела говорили друг с другом. Но я поняла, что наши тела всегда общались, всегда были связаны. Мы просто не реагировали на то, как они говорили друг с другом.

На то, что они говорили, на то, как они говорили и раскрывали все маленькие секреты, которые мы скрывали друг от друга.

Стук в дверь не заставил меня вздрогнуть, но заставил глубоко вдохнуть. Лино пошел открывать дверь, оставив меня стоять у стойки в рабочей одежде. Я почти пожалела, что не переоделась, но мне почему-то казалось, что одежда ставит меня на один уровень с парнями. Лино все еще был в рабочем костюме, и я знала, что Явин пойдет в Tease после обеда, так что он тоже будет в костюме.

— Привет, чувак, — раздался из-за двери медовый голос Явина, и Лино отступил назад с ответным приветствием, чтобы Явин мог войти.

— Сестричка, — выпалил Явин. — Ты выглядишь намного лучше.

— Да. Теперь со мной все хорошо, уверяю. — Я улыбнулась ему, позволяя подойти и крепко обнять меня. Пришлось немного повозиться, чтобы обнять его и не дать ему почувствовать кольца на моем пальце. Лино сказал, чтобы я позволила ему взять это дело в свои руки, и я так и сделала. Явин никогда не поймет меня, и я никогда не смогу заставить его смотреть на вещи с моей точки зрения. Для него я всегда была той младшей сестрой, в которой он души не чаял, и не хотел признавать, что она уже взрослая женщина, которая может сама принимать решения.

Даже если они были плохими.

Он ненавидел Коннора так же сильно, как и Лино, и я не потрудилась выслушать ни одного из них. Но когда дело касалось моего брака с Лино, у Явина не было опоры. Он обожал Лино.

Только не со мной.

— Что на ужин? — спросил Явин, повернувшись к Лино, когда отпустил меня.

Я сдержала смешок, потому что было так предсказуемо, что самой захватывающей частью вечера будет стряпня Лино. Явин был таким же неудачником на кухне, как и я, а это о чем-то говорит.

Лино вздохнул, подошёл к островку и сделал вид, что заглядывает в окошко духовки.

— Лазанья. Осталось минут десять.

Когда он снова повернулся лицом к моему брату, его рука протянулась и заправила распущенные волосы мне за ухо. Я знала, что в этом нет ничего такого, чего бы Явин не видел раньше, Лино всегда был физически нежен со мной. Явин просто всегда интерпретировал это как братскую привязанность.

Но в тот момент, когда Лино обнял меня за талию и притянул к себе, глаза Явина сузились и сосредоточились на этом движении. Когда его глаза снова встретились с моими, в них не было ничего, кроме подозрения и неодобрения. Что бы он ни увидел в моем пустом взгляде, это, должно быть, подтвердило его подозрения.

— Нет. Я, блядь, так не думаю, — прошипел он мне. — Иди собирай свое барахло.

— Явин, — прошептала я, когда он отступил назад и двинулся собирать все, что мог видеть из моих вещей в гостиной.

— Она моя жена, Вин, — сказал Лино, допуская большую ошибку, не доводя дело до конца. Я уставилась на него, недоумевая, почему я позволила ему взять на себя инициативу.

— Какого хрена? — Явин развернулся, его голос стал хриплым от нарастающей ярости.

Я с легкой улыбкой подняла руку, показывая кольца, которые я хотела спрятать на короткое время.

— Мы женаты, — подтвердила я.

— Ты женился на моей младшей сестре? Что с тобой, черт возьми, не так? Это Самара! — Голос Явина только повышался, становясь все громче и громче, когда он обратил свое внимание на Лино.

— Я точно знаю, кто такая Самара, — возразил Лино. — Я всегда знал, и если бы ты открыл глаза, ты бы понял это.

Его рука на мгновение сжала мою талию, прежде чем он отошел, приближаясь к Явину, как загнанный в угол зверь.

— Как ты мог так поступить со мной? — спросил Явин, переключав своё внимание на меня. — Лино? Серьезно? Единственный человек, которого я действительно считаю своим другом? Братом?

— Я не думала, что мое счастье подразумевает, что я делаю это, чтобы ранить тебя, — возразила я, сокрушаясь от обиды. То, чего я всегда хотела, то, что я никогда не думала, что получу, вдруг показалось таким отдалённым. И было больно от того, что человек, стоящий у меня на пути, был моим братом. Один из немногих людей, на которых, как я думала, я всегда могу рассчитывать. — Ты просишь меня поставить твою дружбу выше моего счастья?

— В этом городе миллионы мужчин. Тебе не обязательно было выбирать его, — прорычал Явин.

— Осторожно, — возразил Лино, его лицо исказилось от ярости. — У тебя проблемы насчёт нас? Обсуди это со мной. Реальность такова, что в этом мире нет ни одного гребаного человека, который смог бы помешать мне сделать ее своей женой. Не ты. Не мой отец. Никто. Ты всегда знал, что она — самый важный человек в моей жизни, почему ты так решил?

Явин вздрогнул, глубоко вздохнув. Я посмотрела в лицо Лино, чувствуя, как замешательство проникает в мои кости. Когда мы поженились, он сказал мне, что это нужно для моей безопасности, но это звучало иначе. Это прозвучало как заявление о чем-то большем, о чем-то, чего я никогда не ожидала, но что было рядом все это время.

— Если ты прикоснешься к ней, клянусь Богом, я убью тебя, — предупредил Явин.

Лино хватило такта не ухмыльнуться, хотя я подозревала, что если бы Явин был кем-то другим, а не моим братом, на его лице отразилось бы жестокое удовлетворение.

— Она моя жена, Вин. Она была в моей постели с тех пор, как я перевез ее сюда.

— Лино! — Я ахнула, хотя и знала, что со стороны Явина было нереальным идиотизмом думать, что мы женаты и не спим вместе. Таким заявлением он загнал Лино в угол, потому что такие мужчины, как Лино, не отрицали своей близости со своими женами. Просто они были не такими.

Они утверждали. Они владели. Они брали.

Они могли не вдаваться в подробности своей сексуальной жизни из уважения к женщинам, которые носили их имена, но это не означало, что они не давали понять, с кем ложатся в постель каждую ночь.

— Ты гребаный кусок дерьма, — прошептал Явин, набрасываясь на Лино. Его кулак врезался в угол рта Лино, и я достаточно хорошо знала обоих мужчин, чтобы понять, что Лино это позволил.

— Это единственное, что ты получишь, — подтвердил он своими следующими словами, но Явин никогда не был из тех, кто отступает. Чтобы читать сигналы и знать, когда следует уйти от назревающей драки.

Он ударил снова; второй кулак был нацелен в нос Лино.

— Явин! — Закричала я, вздохнув с облегчением, когда Лино увернулся от удара.

— Я серьезно, Вин. Я не хочу драться с тобой. Я хочу, чтобы ты набрался мужества и подумал о том, чего хочет твоя сестра. Хоть раз поставь ее на первое место, — прорычал Лино.

— Ей не место с тобой. Ты не можешь втягивать ее в свой мир. Ты хочешь, чтобы какой-то больной ублюдок забрал ее? Как они забрали Айвори? — С этими словами, с намеком на то, что Лино не может меня защитить, я отошла от двух мужчин. Я знала по их дракам, когда мы были детьми, что если я буду мешать, то это приведет только к тому, что я пострадаю.