Лен поморщился. Банальная лесть? Кто на такое купится?

Но лица вокруг озарило вдохновение. Некоторые, не сдержавшись, прикрикивали и поднимали вверх кулаки. Вся толпа заражалась энтузиазмом, словно их болото Глашатай всколыхнул лишь своим присутствием.

— Пока несчастные крестьяне других земель невообразимо страдают, поскольку у них нет такого великого, мудрого и могучего — мы не знаем бед, благодаря его благородной щедрости, но увы, сколь ни было широкого и могуче Первое Герцогство, еще есть земли, что пока не перешли под власть нашего лорда. Земли, что страдают и мучаются без его мудрого правления! В прошлый раз я рассказал вам об ужасе, который испытал бедный лодочник Робин, что просто ловил рыбу в озере Лотингема. Ужасе, что он испытал, когда его лодку разорвали на части, а он сам лишь чудом выжил благодаря подоспевшим на помощь грифонам, что прогнали нечестивого демона Кондора! Сегодня я расскажу вам историю про крохотное село Шир, что находилось на границе Святой Теократии и беды, что настигли его из-за зла, что которого отравляет мир… Вы спросите, кто же пускает в наш мир это зло?

— Кондоры! — Послышались крики вокруг, заставляя Лена нахмуриться.

— Нет-нет, не спешите отвечать, мы еще вернемся к этому, и я приведу вам неопровержимые доказательства своей правоты. А пока, послушайте историю об Шире… и о мельнике по имени Яков.

Толпа замерла, будто загипнотизированная, словно выдрессированная собака, чьи слюни начинают течь, едва хозяин выносил из дома миску с требухой.

— Шир! Это нищее и убогое село находилась на границе Священной и Сияющей Теократии. Голод. Эпидемии! Смерти каждый день! Лишь отголоски святого света, исходящие из-за горизонта, были единственной радостью в жизни местных жителей! Бедный Яков был слаб здоровьем, но по наследству ему досталась работа на мельнице, к которой он никак не был приспособлен. Но не было мудрого надсмотрщика, что назначил бы его на подходящую работу, что была бы по силам несчастному мужчине. День за днем, с утра до ночи он вкалывал до изнеможения, пока дух почти не покидал его тело! Он не мог остановиться, ведь жадный до денег староста заставлял его работать без продыху, и никто не мог ему перечить, потому что не было в Шире Великого Герцога и его справедливой армии Света, что повесили бы этого поганца! Яков не мог ничего противопоставить подлому злодею, ведь тот угрожал единственному лучику света, что был в его несчастной жизни! Его красавице-жене и дочери, что едва выживали под гнетом голода! — Глашатай, наконец, замолк, чтобы перевести дух. Стражник тут же поднес ему чарку с водой.

Лен с удивлением обнаружил, что люди вокруг начали шепотом обсуждать и жалеть Якова. Это не укладывалось в голове Лена, ведь Глашатай противоречил сам себе! Если бы у села не было зерна, то у мельника не было бы работы, но никто из присутствующих даже не обращал внимания на эти несостыковки.

— Они еле-еле сводили концы с концами, и зло не преминуло прийти, чтобы искусить их. Однажды в село прибыл странный человек, от которого пахло серой и углем. Он привез с собой богопротивные, грохочущие порождения бездны, что делали всю работу за людей! Рубили дрова, сами доставали колодезную воду и молотили зерно, источая пар и адский огонь! Человек… Нет, демон! Демон обещал все земные блага, стоит лишь отринуть веру в Единого! И наивные люди поддались на уговоры. Солнце зашло над селом и не всходило больше никогда, наступила вечная ночь! Одурманенные жители не замечали, как их жизнь скатилась в бездну, а тех, чьи глаза были открыты, тех, кто противился — зарубил лично староста своим огромным мечом!

Вы спросите, что за демон под видом человека это был? Кто обрушил все несчастья на Шир? Это был сам посланник бездны, которого она, извиваясь от омерзения, изрыгнула в наш мир! Граф Кондор! Демонически хохоча, он летал над деревней как воронье и каждую ночь забирал детей для своих демонических ритуалов, чтобы поддерживать греховную нежизнь в своих стальных чудовищах! Сама земля искажалась от омерзения и, наконец, прокляла всех жителей, так как не понимала уже разницу между жизнью и смертью! Плотью и металлом! Бедные крестьяне обратились в нежить, а плоть слезла с лица старосты, будто шкура с овцы, обнажая его истинную суть — омерзительного некроманта!

Лен мрачнел с каждой минутой. Большего бреда он в жизни не слышал, но страшнее всего то, что люди одобрительно махали руками, даже Олаф. Вся толпа кипела от праведной злости, лишь один Димитрий сохранял равнодушие.

— Поклявшись в верности своему демоническому господину, армия мертвых отправилась в поход на наши земли, чтобы истребить все хорошее и доброе, что только существует! Они идут прямо к нам, чтобы превратить в своих безмолвных слуг! И лишь святое воинство под руководством нашего великого Первого Герцога в силах будет ее остановить! Но! Вы скажете, как же я узнал это всё? Как мы можем быть уверены, что все было именно так? Внимайте же! Эту историю нам рассказал сам Яков!

Стражники открыли клетку, вытаскивая то, что было в нем на свет божий. Толпа прильнула взглядами к крупному существу. Даже Лен далеко не сразу заметил, что облачено оно в одежды кузнеца, а не мельника, как утверждал Глашатай. Впрочем, это казалось несущественной мелочью — отрубленные руки, вырванная челюсть, толстая, покрытая кровью шея, многочисленные дыры в могучей груди. Никто не мог пережить такое, однако все это не мешало мертвецу хрипеть и неровно покачиваясь, ковылять к Глашатаю. Тот равнодушно принял из рук стражника меч и с силой воткнул его в грудь зомби, после чего отшатнулся, позволяя зрителям вдоволь насмотреться на то, как мертвец ковыляет на помосте, не испытывая никакого дискомфорта от вышедшего из спины клинка.

— Спаси Единый нас от этих мертвецов! — Послышались шепот вокруг.

Глашатай простер руки, и драматическим тоном возвестил.

— Не живой и не мертвый! Навечно проклятый бедный мельник! Вот от такой нечисти и их хозяев защищают наши воины. Я напоминаю, что в милости своей Герцог дает каждому шанс бороться со злом! Чтобы присоединиться к его воинству…

— У меня воп’гос! — Поднял руку Лен, отчего Глашатай удивленно запнулся. Он не привык, когда его перебивали.

— Хорошо, я слушаю.

— Вы говог’или, что Яков слаб и немощен, но этот человек п’ги жизни явно был высок и силен, как так вышло?

— Ха-ха, невежа. Демонические силы тьмы искорежили его тело, наполнили нечистивой мощью! — Легко парировал Глашатай. Но Лен специально начал именно с этого вопроса.

— Получается, демонические силы тьмы еще и пе’геодели мельника в кузнеца? — Невинно поинтересовался он.

Глашатай оторопел. Мысль о темных силах, что переодевали мельников — вывела его из колеи.

Фарс. Даже те, кто слушал историю о Якове, открыв рот — прыснули. По толпе прокатились смешки. Магия всеобщего одурманивания рассеялась в один миг.

— Это одежда… — Принялся объяснять он, но Лен крикнул.

— Вся в п’гогалинах от… бвм-бммв!

Договорить ему не дали. Димитрий ловко заткнул ему рот и елейно обратился к Глашатаю.

— Простите моего друга, он новенький и сам не понимает, что несет. Конечно же он перепутал фартуки кузнеца и мельника, дурачок!

— Где ваш надсмотрщик? — Вместо того чтобы принять извинения, поинтересовался Глашатай.

— Он в городе, господин.

— Лентяй. Что ж, тогда придется навестить его и поговорить насчет того, что его крестьяне не умеют себя вести и напомнить, как нужно выполнять свою работу.

Оборвав выступление на полуслове, Глашатай приказал страже запереть мертвеца обратно в клетку, а сам направился в фургон. Толпа постепенно начала рассасываться, но Лен не участвовал, чтобы они сердились на него. Напротив, накрученная злость рассеялась, люди расходились в хорошем настроении. Вероятно, у них было не так уж много поводов посмеяться. Жаль только, одна шутка не способна была поколебать их глубоко укоренившуюся веру в то, что является злом, а что — добром.

— А ты вег’ишь во все это? — Поинтересовался Лен и Димитрия.