— …

— Почему вы молчите? Неужели приложили к этому руку?

— Прекращайте допрос и приступайте к делу. Я здесь, чтобы спасти дочь, а не точить лясы.

— Мы оба здесь ради этого. Кстати, вы знаете, что при первой встрече я ее чуть не убил? Почему-то тогда ее жизнь вас не беспокоила. Не потому ли что она была лишь младшим магом?

— Я не обязан отчитываться перед вами, Граф.

— Верно. Я лишь надеюсь, что вы отчитаетесь перед ней, когда она очнется. — Фыркаю я, не в силах сдержать неприязнь. — Приступаем.

Несколькими движениями рассекаю артерии, сковывая их трубками в единую систему. Кровь покидает тело аширки и начинает свое долгое путешествие по очищению от заразы, пока на ее место вливается новая кровь.

— Дозируй силу, не убей кровяные тела. — Приказал я некроманту.

Нор кивнул, хотя и так отлично знал, что делать.

Зачем же тогда я ему это сказал? Сам не знаю, наверное, это все волнение. Если с Герцогом я не беспокоился, ведь мы могли вливать в него столько крови, сколько потребовалось бы, сейчас у нас ограниченный ресурс.

Цепочка рунных кругов, через которые проходила кровь — вытягивали из нее силу, ослабляя заражение и запрещая возбудителям телепортироваться. Позже, Нор вручную добивал их магией смерти, стараясь не испортить кровь… Как сейчас. Алая жидкость потемнела от избытка энергии смерти.

Негодная. Сливаем.

Короткое движение рычага и испорченные миллилитры покидают круг и стекают в крупную колбу.

— Будьте аккуратнее, бездна вас дери. — Пожаловался Архимаг.

— Если бы могли отфильтровать кровь без потерь, нам не требовался бы донор. Продолжаем. — Внешне спокойно произнес я, хотя был полностью солидарен с ним.

Очищенная от заразы кровь поступала к Архимагу, чтобы вновь насытиться силой. Это был самый опасный момент, ведь стоило пропустить хоть сколько-то значительное число заразы — то все пошло бы прахом. Вместо лечения мы добили бы обоих.

Конечно, Детлафа заблаговременно напичкали антибиотиками, что вероятно спасает его, если в организм попадет совсем уж единичное число заразы, но риск был велик.

Час за часом, литр за литром. С каждым кругом Архимаг становился все слабее и бледнее, пока не потерял сознание. Проверив пульс, мы продолжили. Выбора все равно не было.

Процедура заняла больше четырех часов, прежде чем мы перестали находить хоть признаки возбудителя в крови.

Еще четыре дня понадобилось, прежде чем пациенты очнулись.

И неделя, прежде чем последние случаи болезни были побеждены.

День четырнадцатый

Финальный отчет

Общее количество зараженных 1836 человека.

Погибших 238 человек.

Общая смертность 12,96%, смертность среди магов 98%.

— Четырнадцатый день, говорите… — Задумчиво протянул Дастан, любуюсь своим перстнем.

— Да, Ваше Величество. Армия мертвецов уже вторую неделю опустошает приграничные владения, как Король, вы обязаны принять меры. — С надрывом произнес проситель.

— Да, я мог бы. — Король легкомысленно покрутил кольцо на пальце и улыбнулся. — Но как вы знаете, казна пуста, а некоторые… личности препятствуют моей денежной реформе. Боюсь, пока мы не решим эту проблему, я никак не смогу созвать вассалов.

В тронном зале нарастает ропот. Обязанность защищать вассалов была сама собой разумеющийся. Зрелище, того, что король вымогал деньги за свои обязанности, словно какой-то харданец — было вопиющей в своей возмутительности.

— Вы просто взяли нас в заложники! — Восклицает один из баронов, чьи земли также были опустошены.

— Разве? Вам кажется. Если не нравится, вы всегда можете присягнуть тому же Четвертому Герцогу, но учитывая, что орда удаляется от его земель, вряд ли ради десятка приграничных баронств он согласится схватить мантикору за хвост.

— Король Роберт бы… —

— Король Роберт оставил страну с долгами и дал слишком много власти Герцогам, подарив им возможность наживаться на остальном Королевстве. Если вы хотите обвинять кого-то в бедственном положении — вам стоит обвинять его. И, разумеется, Второго, а также Четвертого Герцога, что препятствуют денежной реформе. Именно из-за них мы не можем выступить и пресечь эту угрозу. — Патетично повысив голос, возвещает Король.

Барон оглядывается, пытаясь угадать настроение аристократии, собравшейся в зале. Большинство не смели возразить королю, молча принимали любые его действия, но вот остальные… Остальные горячо одобряли их. Придворные франты, молодежь, что не успела заслужить себе имя и даже наиболее ушлые графы — все восторженно внимали его речи.

— Если для возрождения прежней силы Королевства нам потребуется пожертвовать частью незначительных баронств, мы должны принести эту жертву! Герцоги не должны дальше потчевать на золоте, пока стране угрожает враг! Каждый из здесь присутствующих должен решительно осудить их недальновидное накопительство!

Аплодисменты захлестывают зал. Льстецы и прихлебатели сбивают ладони в кровь, сотрясая воздух, будто в речи Короля был хоть какой-то смысл. Конечно, армии требовалось золото, любой армии оно требовалось. Однако каждый вассал сам снаряжал, обучал и приводил под общий стяг своих людей. Даже если у Короля нет денег — это не значит, что он не может собрать армию. Любому очевидно, что он не хочет этого делать, пользуясь золотом как отговоркой. Барон с досадой обводит взглядом аплодирующие ряды. Лишь единицы отказывались хлопать.

Проситель преклоняет колени. Если не удалось апеллировать долгу, единственное, что ему остается — это умолять.

— Ваше Величество, я горячо поддерживаю вашу несомненно справедливую реформу и…

Король не дает ему договорить, недовольно отмахиваясь от слов, словно от надоедливой мухи.

— Думаете, я нуждаюсь в поддержке какого-то захолустного барона?

— Но я…

— Надеюсь вы больше не будете занимать мое время. Все же защищать ваши земли — это ваша прямая обязанность, земли королевского домена лишь временно отданы под управление, а не дарованы на вечное владение. Если вам кажется, что мертвецы представляют угрозу, то стоило бы взять меч и накинуться на них, а не позорить род, поджав хвост сбегая в столицу!

Барон опускает голову, чтобы скрыть покрасневшее от унижения лицо. Его семья всегда была верной королевскому роду, но сегодня он впервые задумался над тем, тому ли он отдал клятву. Поклонившись, но выходит из зала, не замечая, что из толпы аристократов за ним следит чей-то внимательный взгляд.

Король непринужденно щелкает пальцем, после воодушевленных речей у него пересохло в горле. Взволнованный слуга подает с подноса бокал… но вместо привычного красного вина в нем белеет сливочный ликер.

Дастан протягивает руку, но останавливает ее на полпути к бокалу.

— Ликер? Не припомню, чтобы я просил именно его.

На лице слуги выступает пот. Короткое движение глазами и стоящая рядом стража вплотную приближается к слуге. Подчеркнуто медленно король вырывает бокал из побелевших рук.

— Впрочем, от ликера я бы тоже не отказался! Ммм, такой прекрасный, ванильный запах… Яда. Не хочешь сперва попробовать его сам?

Гвардейцы одним движением ставят слугу на колени. Закованные в металл пальцы разбивают губы, в попытке открыть рот. Как он не пытался сопротивляться, шансов у него нет.

Король наклоняет бокал и скупой струйкой вливает в распятый рот немного напитка.

— Десяток капель будет достаточно. Можешь не глотать, яд белых гадюк смертелен, даже если просто попал в рот. — Он подает знак, и гвардейцы отпускают слугу, отчего он без сил падает на мраморный пол.

Он кряхтит, пытается сплюнуть напиток, но вскоре начинает отплевывать не ликер, а свою собственную, почерневшей кровь.

— Довольно редкий яд, я бы хотел заметить. — Комментирует Дастан, одним глазом наслаждаясь корчами слуги, а другим поглядывая на толпу. Но нет, ни один из присутствующих не демонстрирует какой-то особенной реакции. Толпа безмолвна, прихлебатели ждут знака от него, панически боясь вызывать его гнев. Ну раз так…