— Спасибо, — я покачал головой — но нас потом Лена убьёт.

— Ха, — ощерился Гадел, — она будущая жена морпеха, так что пусть привыкает к моим опасным заданиям.

— Не к таким, дружище, не к таким, — протянул я, обратил внимание на клок волос у Хирша в кулаке и поспешил сменить тему: — это что?

— А, — Фея спрятал руку за спину и принял вид напрудившего в ботинки щенка, — ничего.

— А если отберу? — прищурился я.

— Вот, — он вытянул руку и разжал кулак, — накладные усы.

— Зачем? — взял щётку волос и повертел перед глазами. — Ты где это раздобыл?

— В магазине всё для маскарада, — пожал он плечами. — Для нашей операции Красный Август.

— Зачем? — уставился на него, а затем обвёл взглядом бойцов. — Зачем вы всё это наклеили на себя?

Команда усачей и бородачей заулыбалась.

— А вдруг нас попросят шлема снять! — горячо заговорил Хирш, словно пытался впарить мне что-то ненужное, — без усов и париков мы морпехи, а с ними гвардейцы. Нас не узнают.

— Ты и парики купил? — изумился я.

— Ага, — закивал Фея, — а ещё грим.

— Это удивительно, — Гвоздь подошёл к нам и хлопнул Хирша по плечу, — но в этот раз ему здравая мысль в голову пришла.

— И прикольная, — Чуватов огладил жидкую китайскую бородку, от чего стал похож на мастера У в молодости.

— А то, — Фея засветился довольством, — вот подойдёт к нам кто из офицеров, скажет показать лица, а там не мы, а новички гвардейцы.

— Повторяешься, — поморщился я, — смотри, не сглазь.

— Да нет, — Хирш подскочил к столу, трижды сплюнул и постучал. — Я ж не такой.

— Угу, — я взглянул на Анджея, — Альберт Викторович принёс документы о переводе?

— Да, — Гвоздь сходил к тумбочке у входа и вернулся с инфопланшетом, — тут всё, даже временные удостоверения, только фотки осталось приделать.

— Что ж, — я покрутил головой и пробежал взглядом по тексту, — тогда возьмите нашивки гвардии.

Встал с дивана, достал пакет и вытащил оттуда знаки различия.

— Тоже в магазине для маскарадов купил, — ответил я на немой вопрос Анджея.

— Удивительно, чего там только нет, — Бобёр подошёл и взял нашивки в руки. — Как настоящие.

— Не говори. Ощущение, что его шпионы открыли, — усмехнулся я, — ну всё, ужин, маскировка и на дело.

— Эй! — возмутился Гусаров с пола, он всё это время там так и сидел. — А про меня забыли? А как же, извини, Миша, я нечаянно?

— Сам виноват, — усмехнулся Анджей, — нечего было сонному командиру пытаться ус наклеить.

— Поклёп и провокация, — возмутился Гусар. — Я хотел проверить, почему он стонет, может, у него температура поднялась.

— Раз так, то извини, — хмыкнул я, протянув ему руку, — реально кошмар приснился.

— Да ладно, чего уж тут, — пробубнил Миша, принимая руку и вставая на ноги. — А бороду клеить я не хотел. Командир — святое.

— Проверил жар и отхватил удар, — рассмеялся Фея, — пойдём, я покажу, что для тебя купил.

Ужин продлился недолго. Быстро набили животы сухпайками. Ребята скользнули горестными взглядами по деликатесам на столе. Вздохнули и пошли маскироваться.

Понимаю их грусть. Всё выглядит аппетитно, но нельзя. Вдруг, прихватит на задании, как Пруху. Тогда в буквальном смысле профукаем всё дело в туалете. Благо ещё, что печаль не продлилась долго. Фея в этот раз и правда родил хорошую идею.

— Смотрите, я похож на рокера, — Хирш выставил пальцы козой и мотал гривой русых волос.

— Брюхо мешает, — Гусар похлопал его по пузу и сорвал парик, — дай сюда. Вот я похож, вылитый Парилов.

— Морщин надо добавить, морщин, — Хирш кинулся за гримом. — Вот, есть накладные.

— И мне, дай, — спохватился Чуватов, — буду китайским мандарином. Гадел, давай со мной.

— На Гвоздя гляньте, — засмеялся Бобёр, — мечта парикмахера.

— Рос, ты чего завис? — Гадел не принял участие во всеобщем веселье и подошёл ко мне. — Волнуешься?

— Угу, — я оторвал взгляд от доспехов и посмотрел на друга, — беспокоюсь, что нас раскроют.

— Ну, на это же и рассчитано покушение, — задумчиво произнёс Гадел, — наша задача не убить императора, а проверить службу безопасности. Если нас раскроют, то и хорошо.

— Да понимаю, — я снова повернулся к доспехам и провёл рукой по бронеплитам, краска держалась хорошо, и, что главное, не выглядела свежей, — но всё равно волнуюсь. Хочется, знаешь ли, выполнить задание.

— Это называется синдром отличника, — подошёл к нам Гвоздь и тут же выставил ладони вперёд, когда мы на него посмотрели, — да я сам так же мыслю. Хочу заткнуть местных гвардейцев за пояс.

— Тебе-то они чем насолили? — хмыкнул Гадел.

— Да непонятно, — Анджей пожал плечами, — просто, чувство какое-то странное, будто здесь только с виду всё хорошо, а на самом деле что-то не так.

— Только не пойму что, — кивнул я, и попытался сковырнуть краску с доспехов ногтём. — Ещё эта непонятка с индексом на тренировках.

— Нормально схватилась, — прокомментировал мои действия Гвоздь, — я проверял. Рифкат на совесть покрасил, будто всю жизнь этим занимался.

— Качественно сделал, да, — согласился Гадел, — от гвардейцев нас не отличить, но и модуль маскировки из строя вышел, не лучше ли было через него перекраситься?

— А нам и не надо сливаться с местной флорой, — хмыкнул Анджей как-то с вызовом, — только с фауной.

— А возвращать доспехи в часть ты как будешь? — Гадел дёрнул щекой и посмотрел на Анджея, — нам выговор сделают за порчу имущества.

— Так, отставить недовольство, — я поспешил пресечь их спор. — Альберт Викторович нам растворители достанет, я уже договорился, тем более они нам для дела нужны.

— А вам не кажется, что мы все нервничаем, — протянул Анджей, — потому и ведём пустые разговоры?

Я ответ на вопрос и так знал, а Гадел задумался на мгновение, а затем кивнул:

— Ты прав, извини.

— Ты тоже не держи зла, — Гвоздь протянул ему руку. — Я в джунглях спокойнее был, чем здесь.

— Согласен, — Гадел пожал лапу Анджея, — дворец и просьба императора реально давят.

— Не понял, а почему у тебя нашивки подпоручика⁈ — вопль Гусара заставил нас вздрогнуть и развернуться.

— Потому что мне идёт.

Хирш, под гримом похожий на старого хипаря, выпятил грудь и стоял в центре комнаты.

— Руки прочь, корнет, что вы себе позволяете? — заголосил он, пытаясь отбиться от Миши.

— Сам ты корнет, на, — Гусар налепил Фее нашивку прямо на лоб, и пока тот хватался за неё, сорвал с его плеча знаки подпоручика.

— Командир, он меня обижает! — воскликнул Хирш, сняв метку со лба.

— Сейчас вообще подпрапорщиком станешь.

— А я тоже корнет, — влез Рифкат.

— Хочу подпоручика….

— Двести девяносто пять, — отсчитал я вслух, и снова согнул руки в локтях, что бы тут же разогнуть. — Двести девяносто шесть.

Бойцы дружно повторяли отжимания.

— Двести девяносто семь, — ковёр гостиной приблизился к лицу.

— Двести девяносто восемь, — ковёр отдалился.

Почему я тоже отжимаюсь? Так старая поговорка гласит — вся дурь у солдат от безделья. Вот и у нас, половина группы нервничает, а другая половина ерундой страдает.

А как быстро исправить ситуацию и настроиться на рабочий лад? Ответ очевиден, но забора и лопат у нас нет, так что обойдёмся отжиманиями.

— Двести девяносто девять и….

— Триста, — прошептал Фея, — не могу уже, ща рухну.

— … и двести девяносто пять, — закончил я.

— нет… как? — вырвалось у Хирша, но он продолжил отжиматься, как и все остальные.

— Двести девяносто два.

— Это не справедливо, — прохныкал Хирш.

— Двести девяносто.

— А….

— Да заткнись ты, — прошипел Гусар и пнул Фею ногой.

— Двести восемьдесят.

— Это ты сейчас виноват, — выпалил в ответ Хирш.

— Двести семьдесят.

— Ой ты получишь….

— Двести пятьдесят.

— Оба замолчите, — шикнул на них Гвоздь, — раз болтаете, значит, силы есть.