Юмористы, блин.

Мысленно сплюнул и оглядел фургон. А мы молодцы. Такую штуку отжа… заработали. Там ещё десять доспехов осталось нулячих. Ни на кого не ориентированных. Новейшие гардемарины с полным обвесом. Даже прыжковые модули есть. Десантные…. Красота!

Один Лире отдам, на всякий случай. Два подарю Деду с отцом. Ещё один Прухе. Остальные в родовой гвардии любимой оставлю. Будет элитный отряд.

— Как мы всё это во дворец протащим? — Ко мне подошёл Гвоздь и тоже окинул взглядом машину.

— Просто проедем на парковку, — пожал я плечами. — Номера канцелярские, может, пропустят.

— А если нет?

— Тогда предъявим им Лизу.

— Логично, — протянул Гвоздь, — Рос, а что….

— Спросишь про тугрики, отвешу чапаллаха, — прервал я его. — Задолбали.

— Да нет, — рассмеялся Анджей, — а что такое чапаллах? Ай! Понял.

— Не смешно.

— Да я про взрывчатку хотел спросить, — Гвоздь потёр затылок, — что с ней делать будем? Используем её для плана?

— Посмотрим, — ответил я задумавшись и провожая взглядом Фею.

Он вышел из магазина «Всё для театра и маскарада» с огромным пакетом в руках и направился в нашу сторону.

— Не хотелось бы, но если вечерний план не выгорит, то придётся, — закончил я свои размышления.

— Красный август, — бросил Фея, подходя к нам.

— Что?

— Вечерний план, говорю, — пояснил Хирш с серьёзным лицом, — называется Красный Август.

— Допустим, про красный понятно, — протянул Гвоздь, — а почему август?

— Потому что сейчас не октябрь, — хмыкнул я.

— Нет, — Хирш помотал головой, — вы чего, историю не помните? Пятьсот лет назад генерал планетарных сил и революционер с позывным Август, поднял бунт для свержения власти в столице. Восстание подавили, но крови пролилось много, потому красный.

— А, — махнул рукой Анджей и посмотрел на меня, — у меня с новой историей плохо. Поехали?

— Да, — закивал я, — только в магазин зайду.

Антиграв замедлил ход. Свет от фар уткнулся в стену подземной парковки, и мы остановились.

— Приехали, — я привстал из-за штурвала и пролез в будку фургона. — Так, переодевайтесь, и домой, Лиза, подожди снаружи.

Я достал инфопланшет. Зациклил камеры на парковке и открыл дверь, выпуская девушку из машины.

— Никуда не уходи, и в окна не подглядывай, — наказал ей строго, погрозил пальцем и, оценив хмурую мордочку (всё же она так по-разному выглядит в зависимости от настроения), закрыл дверь.

Снять доспехи. Поддоспешник. Одеть повседневку. Всё, как не уходили никуда, только грязные и лица уставшие.

— Да оставь ты взрывчатку, — я хлопнул Фею по руке, вытащил у него из карманов пару шашек с гранатами, и распахнул двери, — мы другую раздобудем, а нет, так вернёмся за этой. Не проблема.

— Ну да, — согласился Анджей. — Суя по тому, как нас пропустили, гвардия вообще мух не ловит. Даже Елизавету Владимировну просить вмешаться не пришлось.

— Угу, — я спрыгнул на бетон и огляделся.

Лизы не было.

Удрала.

Ну и ладно. Не особо и хотелось сейчас с ней разговаривать, если честно. Всё равно никуда не денется. Сама придёт.

Грязь отлетала от берцев при каждом шаге. С курток и штанов сыпалась пыль. Встречные слуги во всю на нас глазели и качали головами. Гвардейцы на постах едко ухмылялись и о чём-то перешёптывались. Уверен, если бы они могли говорить, то прокляли бы нас. Я сейчас о ковровых дорожках, если что. Хотя….

— Наслышан, наслышан о вашей «тренировке», — встретил нас в коридоре Альберт Викторович. — Ох, какие же вы красавцы, — он посмотрел на меня, — бегали на полигоне, а потом отрабатывали тактику захвата?

— Можно и так сказать, — ответил я извиняющимся тоном. — Вы простите, мы тут наследили.

— Бросьте, молодой человек, — улыбнувшись, махнул рукой Альберт Викторович, — кому прибраться найдётся, не просто так же этим бездельникам деньги платят.

— Пока у нас другие впечатления, — ощерился Гусаров, — даже подумываю сюда перевестись. Не служба, а курорт.

— Это вы прекращайте, — Строго посмотрел на него Альберт Викторович, — грядут большие перемены, сами знаете.

— Ну да, — хмыкнул Миша и скуксился под взглядом старого слуги. — А я что, я ничего против не имею. Нет, так нет. Мне и на флоте хорошо.

— Ага, — поддакнул Бобёр, — что ни день, так что-то новое.

— Не до скуки, — согласился с ними Гадел.

— И это хорошо, — поддержал их Анджей, — иначе можно свихнуться и начать творить дичь.

— Устал, есть хочу, — вставил свои пять копеек Хирш.

Я посмотрел на Чуватова, но тот промолчал. Он, как всегда, что-то слушал по связи и улыбался.

— Похвально, раз так, — Альберт Викторович обвёл всех взглядом и обратился к Фее: — Елизавета Владимировна поведала о ваших подвигах, я уже распорядился, и ужин принесут не далее чем через полчаса.

А, вот он о чём. А я думал, что за сарказм о «тренировке»? Ну, Лиза. Нет бы промолчать о подробностях, так сразу побежала докладывать.

— Ростислав Драгомирович, — Альберт Викторович, повернулся ко мне, — Не сердитесь на Елизавету Владимировну, она не виновата, и очень переживала на допросе у Михаила Владимировича. Уверен, что-то ей утаить удалось.

Да ё моё! И этот мысли читает?

— Я не читаю мысли, Карл Венедиктович говорит, что это невозможно, — улыбнулся Альберт Викторович, — у Вас, у молодёжи, всё на лице написано. Но перейдём к делу, я всё доставил в ваши покои. Идёмте, покажу.

— Благодарю, — я осторожно улыбнулся на ходу. Мало ли, кто там что говорит? Надо научиться не думать в присутствии других людей.

— О, не за что, это нисколько меня не затруднило, — отмахнулся Альберт Викторович. — Я всё думал, как быть с последней вашей просьбой, даже к Михаилу Владимировичу подходил. Он предложил сделать запрос с ближайшей части морской пехоты.

— Не стоит, — я понял, что он говорит о взрывчатке, — мы уже частично решили вопрос, и сегодня его добьём полностью.

— Отличная новость, — обрадовался старый слуга. — А то не оставить следов в таком вопросе — дело затруднительное.

— Ну, — протянул я, — смею надеяться, что мы справились и не привлекли ничьего внимания.

— Вторая отличная новость, прошу, — Альберт Викторович открыл дверь, и мы ввалились в покои.

— Если вам не нужна сегодня форма, то я могу отнести её в прачечную, — он явно оценил, что мы замерли у входа, не желая портить чистоту гостиной.

— А это третья отличная новость, — улыбнулся я, и принялся раздеваться прямо у порога.

— Чур, я первым в душ, — Фея скинул форму и, разбросав вещи по полу, сверкнув тельняшкой, умчался в соседнюю комнату.

— Тут у каждого свой в спальне, — крикнул ему вслед Гусар.

— А я всё равно первый! — донеслось издалека.

— Сейчас я ему горячую воду отключу, — Миша подошёл к экрану управления климатом в покоях.

— Вот так и живём, — хмыкнул я, передавая слуге туго свёрнутую одежду.

— Ничего не понял, — Альберт Викторович принял вещи, прислушался к дикому визгу из соседней комнаты и покачал головой, — но, должно быть весело. Подайте, пожалуйста, вон ту корзину для белья.

— А теперь контрастный душ, — Гусар снова что-то изменил на панели управления климатом, и раздался повторный визг.

— Всё бы тебе шутки шутить, — я проводил Альберта Викторовича и разлёгся на диване. — Сейчас поедим, часа два на поспать и, в восемь вечера, пойдём на склад. От Прухи есть новости? — я посмотрел на Анджея.

— Какие ж это шутки, — пробубнил Миша, — я о здоровье личного состава забочусь, а контрастный душ полезен.

Он снова что-то нажал, и Фея заорал ещё раз.

— Пока не было новостей, — Гвоздь развалился на соседнем диване, — Да хватит уже, оставь ты его в покое, — бросил он Гусару под очередной крик Хирша.

— Ладно, — Миша убрал руку от пульта управления и пошёл к себе в комнату, — позовите, когда пожрать принесут.