— За пять дней не справимся, — протянул Анджей и почесал подбородок.

— Зашлём Фею с Прухой, и справимся за два дня. Один оконфузится, а Прохор, — я обернулся к Байрочному, — Прух, ты бухать умеешь?

— Кхрм, кхм, — Пруха подавился кальмаром, закашлялся, затем снял с усов щупальца и ответил: — конечно, чего там уметь-то, но на службе ни-ни.

— Ну, в этот раз именно служба и требует, — улыбнулся я, — надо будетвтереться в доверие к Гвардейцам, перепить их, но так, чтобы ты на ногах оставался. Справишься?

— У меня стажа больше двадцати лет, — ощерился Прохор. — Конечно, справлюсь.

— Отлично, — я свернул проекцию. — Остальные за это время разведают сам дворец.

— Осталось только придумать название операции, — к нам подошёл Феймахер и протянул отчёт по взрывчатке.

— К нам едет аудитор? — предложил Анджей.

— Очевидно, — поморщился я, глянул, на облизавшего пальцы Пруху, на довольного Хирша, и произнёс: — Работа мечты и другие приключения Феи.

— Почему сразу мои⁈ — воскликнул Хирш.

Посмотрели на него с Гвоздём и ответили одновременно:

— С тебя ж всё и началось.

Мечта Хирша сбылась. Пруха мучился животом всю ночь, и у Гусара не оказалось ничего, чтобы ему помочь.

Прохор покинул свой пост в туалете только утром. Обвинил Фею в колдовстве и сглазе. Отказался от завтрака и ушёл в лазарет.

Мне же слуга принёс послание от Елизаветы Владимировны. Она приглашала меня на первую консультацию. Почему-то в одном из парков дворца, но какая разница? Может, так и надо. Главное, не будет тыкать в меня скальпелем.

До обеда клуба орденоносцев Святого апостола оставалось прилично времени. Потому я решил согласиться.

Надел повседневку. Прихватил с собой орден Андрея Первозванного. И вызвал провожатого: во дворце я всё ещё ориентировался плохо.

Ковровые дорожки приглушали шаги. Гвардейцы бдели на постах. Голоса слуг раздавались из приоткрытых дверей. Мы проскочили второй этаж довольно быстро. Спустились на первый.

В холле, под самым потолком, двое рабочих меняли лампочки. Мы обошли стремянку, и их яростный шёпот остался позади. Входные двери скрипнули, громко захлопнулись. Две девушки на крыльце исполнили книксен, а в нос ударил запах свежей клубники из бумажного пакета в руках незнакомого мужчины.

Кивнул им. Подошвы берцев отсчитали ступеньки крыльца. Заскрипел под ногами гравий дорожки. По сторонам потянулась зелёная изгородь.

— Вам прямо, и налево, — провожатый ткнул рукой в сторону беседки около пруда с лебедями.

Поблагодарил его и заспешил вперёд. В беседке уже виднелась женская фигура. И не одна.

— Ростислав Драгомирович, доброе утро, — приветствовала меня дочь императора, опираясь локтями о перила беседки. — Скорее идите к нам, — выкрикнула она и помахала рукой.

Лиза тоже была здесь. Стояла рядом с Кристиной. Обе нарядились в одинаковые брючные костюмы.

Подошёл. Рассмотрел их ближе и сердце пропустило удар.

Белые блузки очертили изгибы девичьих тел. Натянулись струной на груди. Серые брюки свободно спускались книзу. Вверху же обтянули бёдра — хоть кисточку бери, да материки рисуй.

Обе выглядели так, как благородным девушкам не положено. Исправить ситуацию могли пиджаки, но они сиротливо висели на перилах.

— Доброе утро, — Елизавета прищурила глаза и довольно улыбнулась. Мою заминку она заметила. Как пить дать заметила. А я ничего не мог с собой поделать. Очень уж Кристина похожа на Лиру.

— Доброе утро, — я скользнул взглядом по отряду гвардейцев около беседки и двум нянечкам на лавке внутри, незаметно вдохнул полной грудью, успокоил мысли, и поднялся к девушкам. — Ваше императорское высочество, Ваше высочество.

— Ростислав Драгомирович, — улыбнулась великая княжна, — к чему эта серьезность, можете просто, Кристина Светославовна.

— Да, Ростислав, — растянула губы в улыбке Лиза, — расслабьтесь, здесь все свои.

Из своих здесь был только я. Возможно, ещё и Кристина Светославовна. Но доказывать что-то на потеху этой Лизе не хотелось.

— Вы прислали записку о консультации, — я подошёл к перилам и посмотрел на пруд, — я здесь.

— Ох, Ростислав Драгомирович, простите Лизу, — дочь императора развернулась в туже сторону и, вытянув шейку, посмотрела на меня, — это я её подговорила. Сама она ни в чём не виновата.

— Зачем? — я повернулся к ней, но посмотрел и спросил Елизавету.

Та же в ответ только задумчиво улыбалась. Лишь глаза сверкали ехидством.

— Мы так долго говорили о вас после приёма, — Кристина Светославовна подошла к сестре, встала рядом с ней, печально улыбнулась мне и захлопала глазками, — что я решила пригласить Вас на завтрак, но самой мне не пристало. Этикет запрещает. Вот и уговорила Лизу. Не сердитесь на неё, пожалуйста.

— Не буду, раз Вы просите, — я постарался смягчить голос, — надеюсь, недолго уговаривали?

— О нет, что Вы, — расцвела Кристина, — Лиза легко согласилась, если я отведу от неё Ваш гнев. У меня же получилось?

— Так точно, Кристина Светославовна, — кивнул я, улыбнувшись, — получилось.

— Тогда, прошу за мной, — великая княжна радостно взмахнула руками, и поспешила из беседки.

— Зачем? — тихо спросил я Елизавету, подхватывая пиджаки девушек. — Заняться больше нечем?

— Что бы вы понимали в женской душе, — хмыкнула она и пошла за великой княжной.

— Да уж побольше вашего, — бросил я ей вслед. Бесит!

Дура!

Пока догонял девушек, думал. Не много, но быстро. Главным образом о том, как мне не хватает внутренней силы.

За спиной двигается отделение гвардейцев. По сторонам снуют люди. А я их всех только вижу и слышу. И совсем не ощущаю!

Это напрягает. Конкретно так. И в таком состоянии мне на завтрак с великой княжной идти. Чувствую себя голым и беспомощным.

Нет, правда, надо сходить ещё к кому-нибудь на консультацию. Чего я верю какой-то пигалице?

Вспомнил Михаила Владимировича, и приуныл. Всё же он не посоветует плохого. Блин! Ещё и аудит этот. Угораздило же закинуть Фею в багажник. Теперь застряли тут на неделю. Вот же ж эскадренный миноносец!

— Не отставайте, Ростислав Драгомирович, — на ходу окликнула меня Елизавета.

Подавил желание придушить эту Лизу. Догнал девушек и вручил им пиджаки.

— А куда мы идём? — спросил я, помогая Кристине надеть пиджак.

— Благодарю, — улыбнулась она, просовывая руки в рукава — здесь рядом кафетерий, я там часто ем пирожные. А вы завтракали?

— Да. Во дворце.

— О, значит, всё пропало, — подала голос Лиза, — после дворцовых деликатесов пирожные не котируются. Небось рябчиков на завтрак ели?

— Овсянку на молоке, восемь яиц и кофе без сахара, — бросил я равнодушно, стараясь не смотреть на девушку.

— О, как? — вырвалось у Лизы, — вам не принесли рябчиков? Надо же.

— Действительно, Ростислав Драгомирович? — голос Кристины наполнился беспокойством, а сама она остановилась и посмотрела на меня, — Действительно не принесли? Не скрывайте, если так, я скажу своим слугам, и они разберутся.

— Не беспокойтесь, Кристина Светославовна, — улыбнулся я, бросая взгляд на ехидную рожицу Лизы. — Приносили нам и рябчков, и мидий, и осьминогов, даже борщ приносили.

— Тогда почему овсянка? — приподняла бровки Кристина.

— Стандартный, флотский завтрак, — пожал я плечами, — а деликатесов мы вчера наелись.

— Раз Вам нравится, — Кристина улыбнулась, и пошла дальше, — то и я довольна.

Так. Это уже не смешно. Что там эта Лиза наплела Кристине, что её будто подменили? Вчера была весёлая, пусть и избалованная, девушка, которой дела до меня — рассказы о службе послушать. А сегодня…. Или мне кажется? Да нет, вон, глазками стреляет, улыбается. Ведёт себя как….

Ой, миноносец ты эскадренный! За что мне это всё⁈

— Ростислав Драгомирович, значит Вы сыты? — мы только прошли через ворота с территории дворца, как Кристина спохватилась. — А я Вас на завтрак веду, если хотите, можем просто погулять.