— Вы не имеете права защищать нашу королеву!

— Я не защищаю ее, — равнодушно отозвался Бранд, перелистывая страницу.

«Полурослик и драконица», с обложки сально скалился полурослик с оттопыренными штанами и за ним стояла очень красная драконица.

— Но вы же сидите рядом с ней!

— По праву личного гостя королевы.

— Но это место…

Ветер снова ворвался в дыру, донося крики падающего с высоты в несколько сотен футов тела.

Бранд окинул всех тяжелым взглядом, спрятал перчатку в карман и вернулся к чтению.

— Прошу вас.

— Передайте вашему Алхимику, что любовные зелья для людей надо готовить с примесью мха, а не мяты, и варить чуть дольше, — равнодушно заметил Бранд, делая еще глоток напитка.

— Кто готовил моему личному гостю? — со смертельной ласковостью прозвенел голос Оаэлиниииэ.

— Самый лучший кусок мяса нашему гостю!

— Вам всем лучше не есть это жаркое, оно отравлено, — сообщил Бранд эльфам-аристократам и королеве, прожевывая следующий кусок. — Яд отменно хорош, вы тут точно все перетравитесь.

— Повара и дегустатора сюда!

— Послушайте, Кулак, разве вы не загостились здесь?

— Вы можете жить здесь столько, сколько захотите! — воскликнула Оаэлиниииэ. — Ваше общество, Бранд, приносит мне столько радости!

— Но…

Еще одно тело вылетело в окно вместе с куском стены.

— Да, подчинение на меня тоже не действует, — сообщил Бранд вслед.

Ветвь мега-дерева треснула и рухнула вниз, с высоты в несколько сот футов.

— Вы мне книгу помяли, — сообщил Бранд, выбираясь из листвы.

— Доставить сюда все развлекательные книги Алавии! А также тех, кто надзирал за ветвью!

— Ваше Величество, серия Повелительницы Корней…

— Вы собираетесь обсуждать мои приказы⁈

— Итак, вы снова пришли мне угрожать? — спросила Оаэлиниииэ почти торжествующим тоном.

Чуть в сторонке с задумчивым видом сидел Бранд и смотрел куда-то в окно, в крону дерева. Он не вмешивался в политику Алавии, не указывал, не грозил, не применял силу. Просто гостил рядом с королевой Алавии и регулярно выбрасывал в окно тех, кто пытался ему угрожать или пытался напасть на Оаэлиниииэ. Попытки объяснить ему, что это внутренние разборки эльфов и не его дело, закончились так же, как рассказы, что здесь не место человеку.

Взгляды пришедших повернулись к герою, которого они привели.

— Миониалиоуэль Три Стрелы!

— Бранд Алмазный Кулак.

— Я хотел бы вызвать тебя на дуэль, Кулак!

Бранд смерил его взглядом, словно размышляя, не проще ли будет выкинуть в окно, как и прочих.

— По поводу?

— Сражение за сердце и любовь нашей светлейшей королевы Оаэлиниииэ!

Бранд посмотрел второй раз, затем на королеву и поднялся.

— Ты победил, Бранд, мое сердце и любовь с тобой! — платье соскользнуло с плеч и живота.

— Навредишь ребенку, — платье вернулось на место.

— Ты беспокоишься за него? — слеза появилась в уголке глаза королевы.

Бранд пожал плечами, взгляд его снова стал отсутствующим.

Сердце Оаэлиниииэ упало.

— В отличие от тебя.

— То есть ты останешься⁈

— Поживу пока.

— Пока что? — вкрадчиво спросила Оаэлиниииэ, размышляя, не скинуть ли снова платье.

Она хотела его, да что там желала до полного беспамятства. Были способы удовлетворения и без вреда ребенку, пускай они и относились к «развратным и грязным». Но именно этого ей сейчас и хотелось, разврата и грязи. Кого-то, кто просто молча подставит плечо, и она сможет побыть слабой, желанной, побыть просто женщиной.

— Пока я не решу, что делать с этой дополнительной силой. Нужна ли она мне.

Бранд посмотрел на правую руку, на отсутствующую там перчатку и взгляд его снова стал отсутствующим, как и в прочие дни.

— Разве бывает слишком много силы? — спросила Оаэлиниииэ, но так и не получила ответа.

Ничего, подумала она, Бранд останется, пока не родится ребенок. Надо только как следует подготовиться, чтобы он точно родился, а там Кулаку и своих захочется.

Пожалуй, это была единственная интрига Светлейшей, которая закончилась такой громкой неудачей.

— Вот так вот Бранд помог тебе, моя королева, родиться, практически стал тебе отцом, — Миониалиоуэль плакал, не стыдясь этого, — а я проиграл ту битву за сердце Светлейшей. Я поддерживал ее, ждал, что она выберет меня своим героем, а она выбрала Бранда. Но я все равно любил ее и до сих пор люблю!

Амалиниииэ чуть встревожилась, но не сообразила вовремя.

— Как вы ее любили? — громко спросила Марена.

— Сильно, очень сильно. Я любил ее добровольно!

Амалиниииэ дернулась, но поняла, что опоздала и прикусила язык, взвыла мысленно «О, владыка Адрофит, за что ты так караешь меня⁈» Марена была эмпатом, она научилась не только принимать, но и усиливать, и Амалиниииэ сама, сама приказала Миониалиоуэлю рассказывать!

Олесса чуть улыбнулась и Амалиниииэ вдруг поняла, что императрица все знала.

Знала, потому что любила Бранда и собрала историю всей его жизни, включая этот эпизод начала любви Кулака и Светлейшей, который потом столько раз воспели и переврали барды. Миониалиоуэль вспоминал и рассказывал, и попутно вспомнил свою любовь к маменьке Амалиниииэ, чтоб ее всю жизнь держали в рабстве гномы!

Вспомнил и Марена раздула эту любовь, победила ею нынешнюю одержимость.

— Стража! — чуть повысила голос Амалиниииэ. — Выпроводите наших гостей из Алавии!

Марена чуть вскинула голову, сделала шаг вперед. Рядом с ней уже стоял какой-то человек неприметной внешности — телохранитель?

— А я говорила, — с легкой печалью в голосе заметила императрица.

— Я не могу ставить личное счастье и спокойствие выше нужд справедливости и возмездия! — отрезала Марена.

— Она… она околдовала меня! — вскричал Три Стрелы и снова заплакал, уронив голову. — Я сам согласился.

Был он так жалок в эту минуту, что Амалиниииэ пнула бы его, но это нарушило бы образ.

— Я обвиняю королеву Амалиниииэ в небрежении долгом королевы и истреблении живых! — громко, звонко воскликнула Марена. — Грознейшая! Услышь меня и даруй справедливость и возмездие!

В воздухе соткался светящийся «молот справедливости», а Амалиниииэ поняла, где ошиблась. Ей нужно было приблизить к себе такого же сильного и равнодушного, как Бранд. Того, кому было плевать на эльфов. Могущественного и способного одним своим присутствием изменять события.

Ей нужно было оставить при себе Минта Вольдорса!

Бог Адрофит услышал ваш призыв и клятву!

Бранд крепко удерживал почти безжизненное, избитое и окровавленное тело культиста. Чуть поодаль Волна и Скрытник удерживали «барьер веры», чтобы он не сообщил своим. Допрос закончился, они получили, что хотели, благо культист оказался уязвим перед тактикой «ошеломи, избивай и дави Харизмой и Волей вразнобой».

— Глыба, — сказал Бранд. — Твой выход.

Огромный каменный голем кивнул, сдвинулся, нанося удар. Не слишком результативно, сказывалась разница уровней и то, что Глыба привыкла бить «по площади». Ролло поймал взгляд Бранда, кивнул и моментально оказался рядом, меч его проткнул жабры культиста.

— Копье из камня! — скомандовал Бранд, и Глыба подчинилась.

Обычный камень сломался бы, конечно, но Тирана все же не была новичком. Рука голема, ее оболочки, крепкой, как и она сама, вытянулась, ударила копьем. В ту рану, что нанес Скрытник, пока она не затянулась. Культист захрипел и все-таки умер, а голем засветился. Ярко, даже сквозь камень, демонстрируя, что Тирана прыгнула через 300-й, за счет все той же разницы в уровнях.