— Мои подданные восстанавливают свои силы и богатство, множат леса и веру, а если вы обвиняете меня в небрежении долгом правителя, — Амалиниииэ выдержала нарочитую паузу. — То я могу поступить также. Что вы сделали для того, чтобы простым эльфам жилось лучше? Или мы можем ввести справедливую систему, как в Стордоре.

— Мы рады, ваше величество, что вы сами заговорили об этом, — непроницаемо-вежливым тоном сообщил старейший из пришедших к ней эльфов.

Представители семи старейших родов, все безупречно бледные, все еще недавно поддержавшие ее коронацию. Может, они считали, что она даст им власти, осыплет богатствами?

— О справедливости и Стордоре. По праву тех, кто всегда служил опорой трона, мы позволили себе пригласить королев Стордора и еще кое-кого.

Приказ Хранителям Деревьев не пускать никого замер у Амалиниииэ на губах. Словно раздвинув их животом, прошла справедливая королева, Марена Кладис. Амалиниииэ очень хотелось столкнуть ее с верхушки мега-дерева, но увы, в реальности она и пальцем не смогла бы ее тронуть. Если уж Алмазный Кулак вступился за ее дурного муженька, барда Минта Вольдорса, которого и сам недолюбливал, то уж за свою внучку. Королева Иааиуиэль, тоже беременная, и за которую король Гатар поднял бы весь Стордор войной на Алавию.

Императрица Олессы, которую вообще нельзя было трогать.

Миониалиоуэль Три Стрелы! Откуда он здесь?

Руки Амалиниииэ впились в подлокотники, язык в зубы, чтобы не заорать от ярости и ненависти. Она же сделала всё как надо! Очаровала Миониалиоуэля, ударила ему по старым мозгам страстью и любовью, чтобы не сболтнул лишнего и тут же услала обратно, воевать с дриадами!

— О, моя прекраснейшая королева! — почти пропел, хрипло, надтреснуто, Три Стрелы.

Амалиниииэ чуть успокоилась, разжала руки. Миониалиоуэль все еще любил ее, а значит, ничего непоправимого не случилось. Она здесь, ее слово закон для старого героя. Попытки осудить ее чужими правителями можно было использовать для праведного возмущения, добиться поддержки других королей.

— Неслыханно, — произнесла она сквозь стиснутые зубы. — Чтобы королеву Алавии осуждали прямо в ее тронном зале, предъявляли претензии, прибегали к поддержке не-эльфов!

Еленемаоиуэн Серп и Уиломинаэль Плеть стояли по стороны от трона, за дверьми несли службу Хранители Деревьев, в соседнем зале затаились агенты Корней. С королевами и императрицей были свои герои, но все же силы были равны.

— Ошибаешься, о любовь моя, — вдруг сказал Три Стрелы. — Не прямо вот здесь, но в тронном зале Алавии уже осуждали ее королеву, предъявляли претензии, была там и поддержка не-эльфов. Да, я говорю о Светлейшей Оаэлиниииэ, Защитнице Леса и тех временах, когда ты, моя королева, еще не родилась!

— Расскажи, — приказала Амалиниииэ, уловив нетерпение императрицы Олессы.

Опять будут болтать о ненавистном Алмазном Кулаке! Ну и пусть, лишь бы не касались наших дней!

21 день 8 месяца 855 года, Королевский Лес, Алавия

Королева Оаэлиниииэ восседала на троне и руки ее, бледные, прекрасные руки крепко сжимали подлокотники. Все остальное, включая выпирающий живот и пятна на лице, было не таким прекрасным. Стояли напротив трона представители десяти старейших родов, опор трона и леса.

— Ваши претензии смешны и глупы, — горделиво сказала Оаэлиниииэ.

Ребенок без отца, королева без мужа. Один только раз она поддалась чувствам, уступила страсти, тут же убедив себя, что ребенок поможет ей укрепить шаткую власть. Поссорить фактом беременности между собой старейшие рода, чтобы они сочли ее слабой, перегрызлись за власть. Истребить их или подчинить руками соперников и править самой, единолично, без мужа, но с ребенком от любимого эльфа.

Увы, погибшего.

— Королева я или нет?

— Тогда и поступайте, как королева, — последовал весьма оскорбительный ответ.

Кто же знал, что старейшие рода объединятся не под ее властью, а против нее? Но Оаэлиниииэ была упряма, хитра, горда и не собиралась проигрывать в собственной интриге. У нее хватало сторонников и конфидентов, тех, кто доставлял ей сведения.

Каждый день старейшие рода давили все сильнее, напоминания больше походили на требования. Оаэлиниииэ отчаянно сражалась, делая вид, что уже готова уступить власть, но только совету представителей всех десяти родов. Мол, если вы так едины, так и во власти выступайте вместе. С дальним расчетом на то, что рода перегрызутся уже с собой за власть в этом совете и ее первоначальный план исполнится.

Но и это был лишь один из слоев интриги, для успокоения родов, якобы раскусивших ее замысел.

Королевский кортеж передвигался, плыл плавно по дороге.

— Свернуть вон туда! — приказала Оаэлиниииэ.

Возникло замешательство, но рода старались держать возле королевы равное число своих представителей. Пусть они и не грызлись внешне за власть, но никто не уступил бы другому и теперь среди них не было согласия, так что кортеж свернул туда, куда указывала Оаэлиниииэ.

— Кто это?

— Остановите его!

— Уберите с дороги!

Кто-то из исполнителей сунулся, но то ли споткнулся, то ли промахнулся, но ничего не добился. Человек, средних лет, высокий и широкоплечий, продолжал идти по дороге. Он шел, сложив руки за спиной и смотрел куда-то под ноги, словно не хотел замечать ничего вокруг.

— Путник, приветствую тебя в королевстве Алавия, — пропела Оаэлиниииэ.

Служанка отдернула занавеску, Оаэлиниииэ приняла заранее продуманную позу. Беспомощности, материнства, молчаливой просьбы о помощи. Путник, Бранд Алмазный Кулак, о котором Оаэлиниииэ нашептала на ухо верная служанка три дня назад, приподнял голову и окинул все вокруг равнодушным взглядом.

Легкое удивление, словно он сам не понял, как здесь оказался, и в то же время тяжелое равнодушие.

— Вас не затруднило бы не целиться в меня? — спросил он куда-то вверх. — Очень не люблю, когда меня пытаются убить.

Представители десяти родов переглядывались, все успели провести Оценку, видели уровни. Один из них, самый молодой и самоуверенный, выехал вперед, со словами.

— Человек! Тебе не место…

Что-то свистнуло, и эльф вместе с лошадью улетели куда-то в гущу деревьев.

— Если есть еще желающие указывать мне мое место, давайте сразу, — обронил Бранд равнодушно. — Нападайте все разом.

Нашлись еще двое желающих, но их постигла та же участь. У лучников наверху дрогнули руки, Бранд переловил стрелы на лету, сломал. Никакой брони на теле, кроме латной перчатки на правой руке. Кулак обвел всех взглядом, снова опустил голову и побрел равнодушно по дороге.

— Постой, путник, — пропела Оаэлиниииэ. — Я — королева Алавии, и хотела бы загладить грубость моих подданных. Прошу тебя, будь моим личным гостем, позволь мне извиниться перед тобой за такой прием!

Бранд поднял голову, посмотрел, едва заметно пожал плечами и ответил.

— Хорошо, поживу пару дней.

Заседание Королевского Совета шло на повышенных тонах.

— Неслыханно! Человек в святая святых…

Посвист движения, удар кулака в перчатке пробил дыру в стене, стволе мега-дерева. В нее немедленно ворвался ветер, засвистел, донося запахи и шумы Королевского леса, ведь заседание шло почти на самом верху старейшего из мега-деревьев.

Тяжелый взгляд Кулака словно говорил «только попробуй указать, где мое место, и вылетишь в эту дыру».

— Благодарю вас, Бранд, — улыбнулась Оаэлиниииэ. — Как раз хотела заняться перепланировкой этой части стены.

Ее улыбка и благодарность были искренними, у остальных не очень. Бранд посмотрел на Оаэлиниииэ, и та опять испытала ощущение, что Кулак видел ее и все ее интриги насквозь. Видел, но не реагировал, так как ему было все равно. Или потому, что поединки с эльфами его развлекали, только в эти моменты он словно оживал, переставал замыкаться в себе.