Итак, Дерп пока не собирался взрываться или что-то в этом роде, а Юлию, похоже, совершенно не волновало, насколько высок уровень маны. Ангелина, очевидно, в порядке, и окружающая обстановка на самом деле более-менее благоприятна для всех нас. Если полностью игнорировать императора и его прихлебателей, то это прекрасное место для подзарядки. Отлично!

Я непрерывно махал крыльями, поддерживая нас в воздухе, и постепенно становилось всё очевиднее, что приток маны не даёт моему телу уставать. Хотя постоянно вливающаяся сила и не спасала от скуки, теоретически я мог так висеть бесконечно, пока все не восполнят свои запасы энергии.

Но с дирижаблем было куда хуже. Щиты на «Божественном Провидении» зловеще светились. Вскоре послышались звуки нескольких приглушённых открытым пространством взрывов, последовавших один за другим. Это некоторые орудия вышли из строя. Из развороченных дыр в корпусе поднимался дым, и с каждой секундой чувствовал всё более сильный запах маны. Если что-то не предпринять, корабль, скорее всего, продержится не более часа или двух.

Ангелина посмотрела на дирижабль, затем снова повернулась ко мне. Она несколько раз пискнула, а затем переместилась и приземлилась прямо в ухе. Продолжая пищать, белка ободряюще похлопала меня по твёрдой чешуе.

— Но разве всем не станет лучше без императора? Может, следующее поколение правителей будет намного демократичнее?

Лина фыркнула и быстро-быстро зачирикала. Я застонал: — Не обижайся, но разве имеет значение, будет ли их богиня тебе обязана?

Ангелина издала высокий звук возмущения и начала заунывную лекцию, которая грозила взять меня измором, поэтому поспешил согласиться.

— Ладно, ладно, хорошо. Услуга богини была бы полезной. Но что я могу сделать? Как спасти их от маны? Она здесь буквально повсюду.

Белка начала сыпать сложными инструкциями, и мне пришлось сконцентрировать на ней всё своё внимание. Несколько раз прерывал её, уточняя и переспрашивая, когда богиня начинала говорить о божественных теоремах, но в конце концов уловил суть идеи.

— Это будет полный отстой, — пробормотал я. Лина сочувственно пискнула и ещё раз ободряюще похлопала меня по чешуе. Я закрыл глаза, чтобы полностью сосредоточиться на визуализации, которая была так необходима, если решил сделать то, что она рекомендовала. Одна за другой вокруг образовывались конструкции из маны. Тонкие путы привязывали формы заклинаний к телу, и я постарался прочно закрепить их в своём существе.

Ангелина сказала, что пойму сам, когда создам достаточно, даже если не буду иметь ни малейшего представления о божественном числовом коэффициенте. Просто нужно сделать ещё несколько и… ладно, это… кажется правильным. Я расслабился, когда тринадцатая конструкция затвердела, затем открыл глаза и направил их в сторону «Божественного Провидения».

Но эти болваны начали стрелять по моим творениям! Заклинания двигались по моей воле, а значит, драконы вращались в бесконечных потоках огня. В то время, пока пытался спасти задницы этих олухов, придётся ещё и защищаться от них⁈

— Прекратите! Я пытаюсь защитить вас от перегрузки маной, — прорычал в раздражении и на этот раз направил свою сущность на создание следующего шага в многослойном ритуале. От раскатов моего голоса задрожала ткань корабельных шаров. Мгновение спустя оружие умолкло.

Созданные дракончики представляли собой смесь цветов моей личной маны. Преобладали чёрный и малиновый, но некоторые были сине-белыми, а один переливался цветом, который просто невозможно было описать. На первый взгляд дракончик казался белым, потом краски сгустились, и он стал чёрным, потом серым… но среди этих постоянно меняющихся оттенков проскальзывали и другие цвета.

Внешний вид был вторичен по отношению к их назначению. Конструкты окружили корабль в виде шара, затем расправили крылья и вызвали на свет трёхмерные сферы заклинаний. Как только они появились, флагман императора был герметично заперт в пустом пространстве между всеми этими заклинаниями.

Магия вспыхнула, круги запылали пламенем, всасывая ману, как кислород. Вся эта сила тут же хлынула вниз по связям и врезалась в меня. Я хрюкнул от дискомфорта и сосредоточился на том, чтобы удержать заклинания в нужном положении, а затем начал тащить всю конструкцию сквозь бесконечный мир.

Ангелина переместился на кончик носа и указывала направление, в котором нужно было лететь. Мои мышцы напряглись, когда тащил за собой заклинания, хотя их вес был полностью метафизическим. Мана, которую перекачивал, обладала какой-то непонятной инерцией, и активно сопротивлялась моим попыткам сдвинуть магию с места.

Дирижабль запустил свои двигатели, и это было хорошо, потому что если они не останутся в центре заклинания… Ну, надеюсь, что останутся. Я и так сделал для имперцев всё, что мог. Если они не смогут удержаться в созданном убежище, что ж… Судя по тому, на что намекнула Лина, им очень не поздоровится, если они позволят корпусу корабля коснуться любого из кругов заклинаний.

Регулируя вливающуюся ману, я постарался сделать всё возможное, чтобы ни один из душевных якорей не был затоплен силой. За исключением Ангелины. Подавляющее большинство маны было направлено прямо в массивную связь, соединяющую меня с богиней, и она отреагировала так, словно её ударило молнией.

Шерсть белки встопорщилась, между тонкими волосками заплясали искры. Ветер закружился вокруг в крошечном торнадо, подняв её с моей морды. Короткий хвостик торчал вверх, и казалось, что вокруг беличьего тела пульсирует её реальная форма. Затем из глаз Лины вырвались лучи света и указали на то место, куда нужно было лететь.

Окраска этого света постепенно менялась, переходя из спектра в спектр, но между лучами оставались пустые промежутки, и я решил, что это частота, не воспринимаемая человеческим и даже драконьим глазом. Промежутки в основном располагались между переходом от красного к жёлтому.

Но Ангелину беспокоил не свет, а то, что голубое небо вокруг нас, казалось, выцветало, постепенно обесцвечиваясь, и это заставило меня задуматься: если всё измерение состоит из маны, что произойдет, если она будет израсходована?

Этот вопрос становился всё более насущным, чем дольше я летел. Разум стал вялым от концентрации, необходимой для того, чтобы направлять ману от «Божественного Провидения» к Ангелине. Краем глаза я заметил кое-где тёмные пятна и понял, что это крошечные разломы.

Порталы были слишком малы, чтобы сквозь них могли пройти Ужасы, но имели трещины, расходящиеся от каждого. Тёмные линии ползли по пространству, и там, где они встречались, образовывался новый разлом. Казалось, что вот-вот послышится звук трескающегося стекла, но было тихо.

Мы направлялись прямо к одному из таких разломов. Мана вливалась в меня, как встречный ветер, и каждый взмах крыльями приближал нас к цели.

Маледикт что-то крикнула, но я не смог разобрать, что именно. Во рту у раздался магический хлопок, и в нос ударил резкий запах цитрусовых. Крылья усиленно перемалывали воздух, пока мой разум пытался справиться с внезапным взрывом вкуса.

Я задыхался, кашлял, наконец чихнул, и дыхательные пути освободились.

— О, чёрт, это ужасно, — простонал я. Но эта радикальная мера определённо помогла выйти из ступора, который овладел мной из-за монотонной работы и предельной концентрации внимания.

Маледикт и Имри уже давно находились у меня на морде, а я даже не замечал этого. Они оседлали голову, как опытные моряки, и внимательно осматривали окрестности. Я пригнул голову и потянулся, чтобы повернуть заклинания.

Ангелина, шерсть которой всё ещё потрескивала и пускала искры, как клубок статического электричества, выкрикивала для меня инструкции. Я был благодарен Маледикт за то, что та быстро вернула меня в реальность, ведь только это помешало мне случайно испарить «Божественное Провидение», когда сделал глубокий вдох и выдохнул пламя сквозь путы заклинания.

Магия распространилась вокруг корабля, дракончики быстро захлопали крыльями и разлетелись в разные стороны. Пламя прогрызло себе путь по магическим цепям, и, попав в конструкты, взорвалось огромным огненным шаром. Сферы пламени на мгновение закружились вокруг нас, а затем одна за другой устремились в небо, куда указывала Ангелина.