Кивок Анны подтвердил то, о чём я думал с тех пор, как увидел, как эта штука пробивает себе путь через портал. Что ж, наш временный союз с Империей не такой уж и странный. Злодей частенько объединяется с Героем против общего могущественного врага, но что-то мне подсказывает, всё пройдёт не так гладко, как хотелось бы. Во-первых, я точно не Герой…

Тело Маледикт начало уменьшаться, и она стремительно, как метеорит, упала с неба. Ноги дракона с силой врезались в созданный ею хрустальный пол, разбив его в нескольких местах, но она даже не взглянула на осколки, через которые переступила, стремясь быстрее добраться до меня. Разочарование донеслось до меня через нашу связь.

Ещё более показательным было то, что она решила облачить своё тело в доспехи, созданные из собственной чешуи. Пурпурный цвет был настолько тёмным, что граничил с чёрным, и только лицо было открыто. Четыре рога поднимались вверх и загибались назад вдоль головы, хотя трудно было сказать, был ли шлем их частью, или же он просто прикреплялся к их основаниям без видимого шва.

Маледикт остановилась передо мной и пристально посмотрела в глаза. Я твёрдо встретил этот взгляд, затем осторожно отстранился от Анны и обнял бронированную женщину. В данный момент она почти сравнялась со мной ростом, и, по идее, броня должна была бы мешать объятиям, но почему-то сейчас она оказалась как раз кстати.

Ты в порядке? — спросил я.

Маледикт фыркнула, над её головой взметнулся сноп лавандовых искр. — Не могу сказать, что общение непосредственно с Уилфредом Вайсом было особенно приятным. Этот глупец убеждён в собственном превосходстве и винит нас в гибели своей дочери.

Нахмурившись, сузил глаза — Как это может быть⁈ Виктория и Имри вернулись домой с поля боя целыми и невридимыми. Что бы с принцессой ни случилось после этого, нас обвинить не в чем.

Анна прислонилась к моей спине, положив голову на плечо. — Люди не всегда объективны, когда дело касается их близких, — эльфийка говорила очень тихо, с неохотой, тщательно подбирая слова. Виктория сделала нас своими врагами, а отец поощрял её действия. Когда ей не удалось нас уничтожить… это стало нашей виной.

— Лично я, — вмешалась Маледикт, — подозреваю, что в императоре говорит уязвлённое самолюбие. В прошлом он показал себя достаточно сильным, чтобы убивать драконов. Уход Имри и отказ подчиниться обидели его. В сочетании с тем, что Директор после этого сразу же завладел телом его дочери, эго правителя получило серьёзный удар.

Дракон подняла бронированную голову и посмотрела на дирижабль. Он дрейфовал, явно заходя на посадку. Было также ясно, что Имри не готова оставить корабль без сопровождения. Её фигура цвета слоновой кости кружила вокруг судна, а взгляд ни на секунду не отрывался от корабля.

Отсутствие доверия чувствовалось ощутимо.

— Неужели император действительно переживает за Викторию? — спросил я, отлично зная, как Империя относится к призванным ею Героям. Конечно, Виктория биологически связана с императором, но это не означало, что он действительно заботится о ней.

— Уилфред стар, — сказал Маледикт, — а она не была его наследницей. Императоры всегда следят за тем, чтобы их Герои не были настоящими претендентами на трон. Так легче избавиться от них, если они откололись от церкви. От этих слов по моему позвоночнику пробежали мурашки. — Тем не менее, предположительно, он был неравнодушен к Виктории. Трудно полностью разобраться в их отношениях.

— Это ужасно, — прошептала Анна. — Растить собственных детей, чтобы просто использовать их в достижении собственной цели. Что за общество так поступает? Фиби, оказавшись рядом с Анной, скорчила гримасу отвращения и показала большой палец вниз.

Я скривился, потому что на ум сразу же пришло одно: — Теократия, убеждённая в собственном превосходстве и правоте. Они фанатики и, как большинство фанатиков, пойдут на всё, чтобы продвинуть своё дело. Когда-нибудь Империя будет побеждена и падёт, но пока, похоже, нам придётся играть с ними в ладушки.

Дирижабль уже почти опустился на землю. Раздался гул якорных орудий. Длинные цепи, заканчивающиеся гарпунами, вонзились в землю, затем послышался скрежет лебёдок. Было слышно, как звенели отдельные звенья цепи, пока корабль подтягивали вниз и закрепляли.

К сожалению, судно приземлилось за стенами лагеря, поэтому невозможно было видеть, что происходит там в данный момент. Я уже подумывал о том, чтобы расправить крылья и взлететь повыше, но тут моё внимание привлекла Маледикт. Пурпурный дракон, не обращая внимания на корабль, волновалась совсем о другом.

— Полагаю, нам нужно произвести хорошее впечатление, — пробормотала она и в какой-то степени была права.

Закрыв глаза, сосредоточился на доспехах из драконьей чешуи, которые появились после моего слияния с Имри. Одежда исчезла в плоти, её тут же сменили бронированные пластины. Вскоре я был покрыт сверкающими доспехами с ног до головы, а на лице ощущались тёплые объятия маски, скрывающей черты.

Анна разбудила свою ману, и её улучшенная броня вышла из пространственного измерения, в котором она её прятала. Стук щита о землю возвестил об окончании трансформации, и я улыбнулся, увидев, как эльфийка положила огромный молот на его обод.

Фиби сняла меч с браслета-шарма, и оружие материализовалось в её руке. Девушка опустила его на плечи и слегка расставила ноги. Она излучала уверенность, что справится с каждым, кто посмеет бросить нам вызов.

Оглядев всех, я повернулся лицом к «воротам» лагеря. Массивный плоский кристалл со скрежетом погрузился в землю. Кристаллическая стена была настолько прозрачной, что отчётливо различались силуэты имперцев, движущихся по ту сторону.

— Иван, мы с тобой, — крикнула Алиса, стоящая на пороге дома. Шум порывистого ветра возвестил о появлении Ангелины. Усевшись на плечо, белка издала несколько писков.

— Хорошо, — сказал, помолчав. — Я рад, что Юлия осталась в постели. Ей не нужно сейчас встречаться с имперцами.

Лина грустно поцокала, а затем устроилась между воротником моих доспехов и шеей. Я и не подозревал, что она может там поместиться, однако её теплое присутствие внушало уверенность.

Трудно даже себе представить, какую боль причинит Юлии встреча с людьми, истребившими её вид! Может быть, её восприятие и мысли не такие, как у обычного человека, а мир настолько странен, что можно сойти с ума, увидев его, но она не заслуживает таких мучений. Империя — зло.

Несколько фигур стремительно приблизились ко входу в лагерь и остановились у хрустального проёма. Солдаты стояли, выстроившись в шеренгу. Каждый из них был одет в серый плащ, свисающий до щиколоток, а под ним — пудрово-голубые табарды и штаны. Кожаные перчатки доходили до локтей, а сапоги — до колен.

Больше всего меня беспокоило оружие — длинноствольные револьверы висели в кобуре на бедре каждого солдата. Я ожидал увидеть подсумки для патронов, но, кроме нескольких поясных ножей ничего не заметил.

Ещё свежи были воспоминания, насколько эффективными были их массированные винтовочные залпы. Нетрудно предположить, что гвардейцы императора будут ещё опаснее.

Старик, шедший между стройными рядами, напомнил мне марвеловского Джаггернаута: куполообразный шлем между толстыми латами, бочкообразная бронеплита на груди, тяжёлая сталь на конечностях. В открытом забрале шлема виднелась борода цвета слоновой кости.

В отличие от своих солдат Уилфред Вайс не остановился у входа в укрепления, — он прошёл через них так, словно являлся хозяином этих мест. Одна из его закованных в броню рук сжимала копьё. Мне даже пришлось прищуриться от маны, клубящейся в этом оружии, но потом понял, что это не просто мана, а сама сущность связанного Героя.

— Чёрт, как ярко!

Пришлось приложить немало усилий, чтобы не поднять руку и не прикрыть глаза от бликов.

Пока боролся с этим ощущением, группа продвигалась вперёд. Солдаты императора шли, выстроившись по обе стороны от своего предводителя. Шесть охранников по каждой из сторон от правителя-богатыря.