Однако объяснение «чем быстрее ты уйдёшь, тем быстрее вернёшься ко мне и малышам» имело смысл, стало ясно, к чему она клонит. Лилия восприняла мой уход гораздо менее… изящно. Она превратилась в огромную кошку и постоянно требовала, чтобы я её гладил. Если только на мгновение убирал руку, это приводило к вою, грозившему разорвать барабанные перепонки. Заверения в том, что скоро вернусь, не слишком помогали.

Утешать встревоженную возлюбленную было меньшим, что я мог сделать и поэтому не запрещал Лилии цепляться за меня, не мешал Антонине брать на себя все заботы о припасах и сборах. Мы понимали друг друга. Женщины не хотели, чтобы я уходил, но и не пытались остановить. Позволить им суетиться и забыть в заботах о своей тревоге — меньшее, что можно было сделать, ведь они прекрасно осознавали грозящую мне опасность.

Алиса тем временем превратилась в моего секретаря. Когда я не гладил Лилию, то подписывал бумаги, которые откуда-то доставала полуфея. Она ожидала от меня понимания того, что подписываю, поэтому не спешил и внимательно изучал документы. Большинство из них представляли собой долгосрочные планы развития Глэйда: деревья отмеченные для строительства, места для будущих домов как на ветвях, так и среди корней. На карте требовалось утвердить, насколько далеко следует продлить ряд защитных стен…

Хотя я понятия не имел, почему нужна моя подпись под проектом плавательного бассейна, всё равно сделал это.

Когда наконец закончил, Алиса поцеловала меня, а затем умчалась, чтобы доставить бумаги в соответствующие инстанции. Пока её не было, несколько тёмных эльфов прибежали с сообщением о беспорядках.

Анна и Фиби совершили набеги на пекарни и мясные лавки… и принесли мне целый ворох долговых расписок. Пришлось срочно разбираться с ними, при этом не забывая почёсывать Лилию за ушами. Я не совсем был уверен, что в походе нужна гора шоколадных кексов, но не рискнул мешать Анне быть Анной. К тому же сладостей должно было хватить на целых сорок дней, так что, думаю, всё сходилось.

Имри и Маледикт, напротив, были практически спокойны. Драконы, развалившись на диванах по обе стороны от трона, поедали закуски, приносимые нескончаемым потоком тёмных эльфов. Ангелина же просто разрывалась на части, носясь от одного дракона к другому, в зависимости от того, у кого в тот или иной момент были самые вкусные лакомства.

Весь процесс сборов превратился в некий контролируемый хаос, что сначала дико пугало. Но я обнаружил, что если воспринимать всё философски и делать дела по очереди, то можно вполне справиться. К тому времени, как солнце начало клониться к горизонту, мы успели упорядочить всё. За несколько часов тёмные эльфы успели перенести припасы на дерево с широкой платформой, которое использовалось для посадки дирижаблей.

Мой гневный взгляд остановил музыкантов ещё до того, как они начали играть — хотелось спокойно проститься с Антониной и Лилией. Я не испытывал ни малейшего чувства вины за то, что полностью игнорировал торжественные проводы, устроенные тёмными эльфами, пока обнимал своих невест.

— Когда вернусь, мы сразу же поженимся. Так что не стесняйтесь, занимайтесь планированием свадебного приёма. Уверен, что вы уже обсудили все тонкости с остальными, но пожалуйста, не сходите с ума от политики или пышных церемоний. Я хочу, чтобы это было что-то лично для нас.

На глаза Антонины навернулись слезы. Обхватил её лицо и нежно поцеловал в губы, стараясь выразить всю свою любовь. Сущность тёмной эльфийки всколыхнулась, и внутри меня запульсировал колодец силы. От этой энергии я закашлялся и отстранился. Антонина грустно улыбнулась, глядя на меня.

— Возьми немного моей силы, — прошептала женщина, — хочу, чтобы она была с тобой в случае опасности.

Отказаться от дара было невозможно — в глазах тёмной эльфийки сквозила твёрдая решимость. Я кивнул головой, а затем перевел взгляд на Лилию. Она бросилась в мои объятия.

— Будь хорошей девочкой и не шали, хорошо? — я погладил её по спине и поцеловал в макушку. Поддразнивание заставило Лилию попытаться улыбнуться, хотя женщина-кошка испытывала полное отчаяние: уши прижаты к черепу, а хвост безвольно висел за спиной. Она являлась воплощением самой грустной кошки в мире.

— Буду, — всхлипнув, пообещала она. Зажав её подбородок между большим и указательным пальцами, приподнял мордочку и поцеловал. Лилия прильнула ко мне, и некоторое время мы так и стояли, пока я наконец не отстранился.

— Уф, мне придется что-то сказать тёмным эльфам, иначе буду выглядеть глупо. Что ж, посмотрим, что можно придумать.

Не спеша повернулся лицом к собравшимся жителям Глэйда. Среди толпы стояли Григ и Мерида, и я сосредоточился на их лицах, пока обдумывал, что скажу. — К чёрту, пусть будут пафосно и драматично! Выдохнув, позволил своему телу преобразоваться, и одежда исчезла под чешуёй.

Я постарался немного отодвинуться от находившихся рядом Антонины или Лилии во время трансформации, чтобы случайно не придавить их, но через секунду уже смотрел на собравшихся на площади людей.

— Жители Глэйда! — пророкотал я, используя свою сущность. — Директор Академии причинил нам всем боль и страдание. Многие потеряли своих близких. Вы знаете, что наша школа была украдена, а королева Нон пожертвовала своей жизнью, чтобы спасти Тарил и его жителей. Когда доберёмся до измерения, где скрывается этот трус, мы освободим школу и людей, находящихся сейчас в ней в заключении, и заставим это существо, давно переставшее быть человеком и в физическом и моральном смыслах, гореть в адском пламени!

Последние слова были отмечены выдохом багрово-чёрного огня над головами собравшихся — я подмешал свою демоническую энергию к естественному драконьему пламени. Получившаяся смесь жарко потрескивала, втягивая в себя порывы ветра. Это была лишь короткая вспышка, просто чтобы подчеркнуть свою точку зрения.

Мне казалось, что я выглядел как идиот, но тёмные эльфы ликовали. Толпа зашумела, послышались аплодисменты и одобрительные выкрики. Неважно. Если это работает, значит, всё сделано правильно. Пора идти.

Повернув голову, увидел, как Маледикт, а затем Имри тоже приняли свои истинные формы. Деревянный настил застонал и покачнулся под тяжестью трёх драконов. Имри поднялась в воздух и, словно белоснежная лента, начала кружиться вокруг балкона по широкой спирали.

Маледикт просто расправила все четыре крыла и лишь один раз взмахнула ими. Каким-то образом это создало достаточную подъёмную силу, чтобы она взмыла в небо. Затем дракон выплюнула сгусток фиолетового огня, который окутал ящики с припасами, стоявшие на причале. Ящики поднялись в воздух, покружились под ней, а затем исчезли, просто растворившись в чешуе.

Я наклонил голову, чтобы Антонина и Лилия могли в последний раз поцеловать меня. Юлии и Алиса ловко забрались ко мне на спину, но Анна медлила. Через плечо у неё висела огромная плетёная корзина, внутри которой в воде беспокойно возился Дерп.

Чахлая мана-жаба напоминала собаку с высунутой в отверстие головой. Его язык свисал вниз, с него как обычно ручьём лилась слюна. Светящиеся антенки подпрыгивали, попадая ему в глаза, но он, казалось, вовсе не замечал этого. Развлекаясь, Дерп пытался жевать длинные волосы Анны. Но эльфийка осторожно освободила свои локоны, опустила его голову в корзину и завязала крышку. Затем она тоже взобралась мне на спину, присоединяясь к остальным. Ангелина на секунду высунула голову из-под волос Алисы и показала большой палец вверх. Все были в сборе и полностью готовы к трудному путешествию.

Повертев головой по сторонам и убедившись, что ничего не задену, расправил крылья.

Так как посадочная площадка уже освободилась от ящиков, у меня было достаточно места, чтобы разогнуть ноги и оттолкнуться. Хлопнули раскрывающиеся крылья, и моё тело устремилось в небо. Поймать тепловой поток, поднимающийся от Поляны, было делом интуиции, и вскоре я уже летел рядом с Маледикт. Мы встретились с ней взглядами.

— Наблюдай за тем, что я делаю, чтобы в случае необходимости ты мог повторить это, — приказала она и втянула в свои лёгкие воздух, ману и сущность. Я залюбовался клубящимися нитями силы, которые по спирали втягивались в ноздри фиолетового дракона.