В моей голове проносится дюжина различных ответов, но я не могу остановиться ни на одном из них. Моя рука вокруг моего члена и мой рот на ее киске, это все, на чем я могу сосредоточиться, и я стону на ней, когда наматываю ее трусики на кончик моего члена и жестко трахаю в кулак, мои мышцы напрягаются, готовясь наполнить их своей спермой, пока я всасываю ее клитор в свой рот.

Ее крик удовольствия выводит меня из равновесия. Ее возбуждение заливает мой рот и подбородок, пропитывая меня, когда она упирается мне в лицо, и мой член извергается, выплескивая горячую сперму ей в трусики, пока я бьюсь в своей руке.

Я подаюсь вперед, хватаясь свободной рукой за край капюшона, и стону, содрогаясь, когда мой член снова пульсирует, и чувствую, как она трепещет на моем языке.

Боже, я не могу дождаться, когда кончу в нее. От этой мысли у меня все пульсирует, но тут же меня осеняет, что это будет означать. Когда Белла наконец позволит мне взять ее в постель, это будет все. Таковы условия нашего соглашения, я научу ее, как чувствовать себя достаточно комфортно, чтобы заниматься сексом, как друзья, а потом мы закончим.

Меня это должно устраивать.

В своей жизни я редко придавал сексу значение, разве что с моей покойной женой. Белла никогда не сможет стать для меня только завоеванием, но, если я пересплю с ней, надеюсь, этого будет достаточно.

Но боль в груди предупреждает меня, что этого не так.

Я вытесняю эту мысль из головы и смотрю на Беллу. Она прижалась к капоту машины, задыхаясь, и смотрит на меня остекленевшими глазами, а в уголках ее губ дергается крошечная усталая улыбка.

— Это было невероятно, — шепчет она.

— Более чем невероятно. — Я отстраняюсь, подавая ей руку, чтобы сесть. Она оглядывается по сторонам, выражение ее лица все еще слегка ошеломленное.

— Я забыла, что мы были на улице, — говорит она с легким смешком. — Не могу поверить, что я это сделала. — Она с любопытством смотрит на меня. — Ты когда-нибудь делал это раньше?

На мой взгляд, делиться прошлым сексуальным опытом, не самая лучшая идея, особенно когда один из партнеров намного опытнее другого. Но в этом вопросе нет никакого коварства, Белла не пытается покопаться в моем прошлом. И в этом случае, по крайней мере, я думаю, что ответ ей понравится.

— Нет, — честно говорю я ей. — Не так. И никогда в моей машине или на ней, — добавляю я со смехом. — На самом деле это моя давняя фантазия, — добавляю я, позволяя своему взгляду остановиться на ее лице, и Белла мягко улыбается.

— Мне это нравится. — Она прислоняется ко мне, легко, непринужденно. Как будто в этом нет ничего особенного, хотя совсем недавно она вздрагивала, если я даже пытался коснуться ее руки.

Она делает это для того, чтобы у нее была нормальная жизнь. Нормальные отношения. Но я не могу не задаваться вопросом, действительно ли ей будет так легко с кем-то еще. Я должен хотеть этого. Я должен хотеть, чтобы у нее было все, что она хочет, независимо от того, заставляет ли меня сгорать от ревности или нет мысль о том, что она с другим мужчиной.

Но я не хочу, чтобы к ней прикасался кто-то еще. Я не хочу, чтобы кто-то еще знал, как она выглядит, когда кончает, чувствовал ее бархатный жар, знал, какова она на вкус. Сейчас она моя, и только моя, и какая-то часть меня хочет заключить ее в объятия, поцеловать и сказать, что я хочу, чтобы так было всегда.

Я только разочарую ее.

У Беллы достаточно своего багажа. Ей не нужен мой. Ей не нужен вдовец, который не уверен, что способен полюбить снова, который в глубине души боится полюбить кого-то и потерять его во второй раз. Я сам пришел с горой багажа, и я не хочу заставлять ни одну женщину иметь с ним дело, и меньше всего Беллу.

Она заслуживает лучшего, чем я, когда речь идет о мужчине, который будет любить ее вечно.

Но пока я могу дать ей что-то на память. И я могу продолжать помогать ей собирать себя по кусочкам, как она делала это для меня.

Я помогаю ей слезть с машины, и она забирается на пассажирское сиденье, заново завязывая рубашку спереди и поправляя юбку. Я завожу машину, осторожно вывожу нас на дорогу и направляюсь к дому. Белла молчит, сидя рядом со мной, и через несколько миль я бросаю на нее взгляд.

— Ты в порядке? — Мне хочется протянуть руку и коснуться ее ноги, но я чувствую, что сейчас лучше этого не делать.

— Я в порядке, — мягко говорит она. — Просто устала.

Я начинаю что-то говорить в ответ, чтобы убедиться, что она действительно устала, когда что-то привлекает мое внимание в зеркале заднего вида. Это черная машина, которую я заметил позади нас два оборота назад, и она все еще там. Какой-то инстинкт подталкивает меня, и я хмурюсь, прежде чем успеваю остановить себя.

— Что? — Спрашивает Белла, сразу заметив мое выражение лица. — Что-то не так?

— Ничего. — Я снова смотрю в зеркало, и она поворачивается, чтобы увидеть машину, которая снова поворачивает вместе с нами.

— Габриэль…

— Я уверен, что ничего. — Я сохраняю ровный голос, наблюдая за тем, как мы едем. Этот участок дороги длинный, и какое-то время здесь не будет поворота.

— Мне показалось, что я видела, как кто-то наблюдал за нами в парке, на днях. — Белла сцепила руки на коленях, задирая материал юбки. Я чувствую, как она напрягается рядом со мной, слышу ее учащенное, нервное дыхание.

Мое внимание мгновенно переключается на нее.

— Что ты имеешь в виду? — Спрашиваю я как можно спокойнее.

Белла делает дрожащий вдох.

— Я видела мужчину, сидящего на скамейке, когда мы сели на пикник, но, разумеется, не придала этому значения, это же общественный парк. Я увидела, что он все еще там, пока фотографировала. Казалось, что он смотрит на нас. Но я просто подумала, что у меня паранойя.

При этих словах у меня учащается пульс, меня охватывает ужас. Но я сохраняю нейтральное выражение лица, не желая пугать Беллу. Я не хочу, чтобы она подумала, что что-то не так, и свела на нет весь свой прогресс. Мысль о том, что она снова впадет в панику и страх, станет той испуганной девочкой, прячущейся в своей одежде и вздрагивающей при малейшем изменении тона, заставляет мое сердце биться в груди. Она зашла так далеко, и я хочу, чтобы так было и впредь.

— Возможно, это просто совпадение, — говорю я ей, медленно выдыхая. Я снова смотрю в зеркало заднего вида, когда мы достигаем поворота, а черная машина продолжает ехать мимо нас, дальше по дороге. — Видишь? Это я был параноиком.

Белла слабо улыбается и кивает. Но я вижу, что она не совсем уверена. Позже вечером, когда Белла и дети уже легли спать, я отправляю Джио текстовое сообщение.

Габриэль: Мне нужно, чтобы ты подумал о найме еще нескольких парней. Я бы хотел, чтобы на территории была охрана. Только на некоторое время. Трех человек будет достаточно.

Джио: Конечно, босс.

Я убираю телефон обратно в карман и тянусь к своему бокалу, сегодня вместо вина коньяк. После инцидента с машиной и признания Беллы о парке мне нужно было что-то покрепче.

Джио позаботится об этом. Предосторожность, не более того. Не в первый раз я временно нанимал несколько лишних парней, просто для дополнительной безопасности, пока заключалась особо опасная сделка или враждовали люди из преступного мира, с которыми у меня были дела с обеих сторон. В прошлом из этого ничего не вышло.

Ничего не выйдет и в этот раз. Так я себе говорю.

БЕЛЛА

Следующая неделя кажется сном, чем-то, что я не могла себе представить еще совсем недавно. Мы с Габриэлем вошли в привычный ритм, каждое утро мы вместе тренируемся, и я понимаю, что он изменил свое расписание ради меня, когда вместо завтрака, который ждет нас, когда мы возвращаемся наверх с явным опозданием, он оказывается на столе на сорок пять минут позже обычного. Я чувствую, как румянец заливает мое лицо, когда мне приходит в голову эта мысль, зная ее причину.