За все годы общения с подобными мужчинами я ни разу не ошибался. Я всегда доверял своей интуиции и всегда был осторожен. Но в этот раз я увидел только то, что хотел увидеть.

И теперь я за это заплачу. Кто-то заплатит, и мне потребуется все, что я смогу сделать, чтобы это не оказались те, кого я люблю.

— Они разберут твоих детей на части, если ты не подчинишься — продолжает белокурый русский. — Так что следуй за нами, мистер Эспозито.

У меня нет выбора. Я киваю, гнев вибрирует во мне, заставляя сомневаться, смогу ли я вообще вести машину. Только необходимость добраться до дома, необходимость убедиться, что у них не будет повода выполнить свои угрозы, заставляет меня идти вперед. Поддерживает мою работоспособность. Я сажусь в машину и еду за ним — его черная машина впереди и еще две позади, блокирующие меня. Наблюдают за мной. Следят, чтобы я не ослушался.

Мои ноги становятся свинцовыми, когда я выхожу на улицу перед своим домом, страх сковывает меня. Он тормозит меня несмотря на то, что в этот момент мне нужно быть быстрее, чем когда-либо, больше присутствовать, больше адаптироваться. Угроза для моих детей почти осязаема, как они и предполагали. Но я должен преодолеть это.

Русские обходят меня с флангов, следуя за мной до входной двери, а я пытаюсь сосредоточиться, сконцентрировать свои мысли, определить, как мне не допустить, чтобы все пошло ужасно, душераздирающе плохо.

Как мне спасти свою семью от того, чего я всегда боялся больше всего.

Белла замечает меня, как только я вхожу.

— Габриэль, — задыхается она, и Сесилия с Дэнни поднимают глаза. Они начинают вскакивать, но Белла хватает их, и я качаю головой. Сесилия снова разражается слезами, и мне кажется, что мое сердце вырывают из груди. Я смотрю на нее, и не знаю, смогу ли удержаться от того, чтобы это не превратилось в мой худший кошмар.

Я думал, что знаю, что такое потеря, что такое боль, что это самое страшное, что я когда-либо мог испытать. Но до этого момента я и представить себе не мог, насколько все может быть плохо.

— Мне жаль, — шепчет Белла, ее глаза наполняются слезами, все ее тело начинает дрожать, а я смотрю на Игоря, перемещаясь, чтобы встать прямо напротив него. Между ним, Агнессой, Беллой и моими детьми.

— Что тебе нужно, Ласилов? — Я спрашиваю прямо, и отсутствие эмоций в этом вопросе удивляет меня, по сравнению с буйством страха и гнева, которые я чувствую внутри. Он улыбается, как будто мы ведем вежливую беседу, и ничего больше.

— У тебя есть выбор, Эспозито. — Его ухмылка становится шире, и я вижу, что он получает от этого удовольствие. Мне хочется убить его, второй раз в жизни я хочу убить человека.

Первый был, когда Белла рассказала мне, что с ней случилось. А теперь вот это.

— Ты можешь вернуть мне Беллу, — продолжает Игорь, сложив руки перед собой. — В качестве возмездия за моего сына, чтобы я поступил с ней по своему усмотрению.

— Этого не случится, — говорю я автоматически, не задумываясь. — Не обсуждается.

Улыбка Игоря не сходит с лица. Он выглядит почти довольным, как будто именно на такой исход он и рассчитывал. Повод совершить насилие.

— Тогда, — говорит он, его взгляд ровно фиксируется на моем, — тогда все, кого ты любишь, умрут.

Конец первой книги