— И что она хотела взамен?

Моя драконица сжалась, свернулась клубком. Наши внутренние звери — связующая нить между божественным и животным — особенно остро чувствуют такие вещи. Ей было страшно так же, как и мне.

Анвар развернулся ко мне всем корпусом. Взглянул в упор. Даже с драконьим зрением, я видела этот взгляд, как ночную бездну, в которой нет ни звезд, ни лунных проблесков.

— Помнишь ту сказку… — он нахмурился. — Про Румпель… про злого карлика.

— Ну? — поторопила я.

— Она хотела первенца в обмен на каждый дар. Новый дар — новый ребенок, отданный на алтарь ее храма.

Я вздрогнула. Холодок невидимой нитью скользнул по коже.

— По старинке отданный? — голос у меня треснул, как фарфор, который мы недавно со стола поскидывали.

Ответ я, словно провидец, прочла по глазам. Мрачным и беззвездным. Могла бы и не спрашивать. Несколько веков назад, драконы, подобно ацтекам и инкам, практиковали жертвоприношения, в том числе и человеческие. До младенцев дело не доходило, но Астор понимал, что дар стоит дорого и согласился.

Договор был простым и топорным, как все, составленное на скорую руку. Богиня не может убить бенефициара, а платой за нарушение контракта становится жизнь Истинной.

Беда заключалась в том, что в момент заключения договора, Астор лгал от первого и до последнего слова. Он не собирался отдавать сына. А Истинная…

Истинную было не жаль.

Настоящие неприятности начались, когда ледяной Астор встретил свою единственную и потерял голову.

— Это совершенно нормально при истинности, — пояснил Анвар. — Разве ты не чувствуешь того же?

Я по-честному покопалась в голове и не нашла ничего кроме глухой тоски по красивой потерянной сказке. Пожала плечами.

— Вроде бы нет.

Анвар отвернулся, лицо его совершенно закаменело. Теперь, когда ненависть ушла, мне было его даже немного жаль. Надо же так вляпаться. Не повезло мужику с предками, что тут скажешь.

Несколько долгих минут мы оба молчали. Выглядело это, как минутка траура по умершей любви, что меня страшно злило. Я была голодна и хотела спать, и в то же время меня мучило любопытство.

— Ты не чувствуешь, а я почувствовал сразу, — наконец, тяжело обронил Анвар. — Еще тогда в церкви. Как будто меня с размаху огнем окатило. Императрица хотела осквернить мой род браком с Пустой, а вместо этого сделала мне подарок. Возможно, Ферхе просто не осознают, своей настоящей силы. Неверно ее используют.

— То есть, ты еще в церкви понял, что я твоя Истинная?

Говорить о самой себе было неловко и непривычно. Словно я и Аланте были разными людьми.

— Конечно. Драконы всегда понимают. Я разбудил вторую ипостась очень рано, поэтому успел… сравнить.

Я больше не любила Анвара, но в груди глухо заворочалась драконица. Что это он успел сравнить? С кем? Пор-р-рву!

— Тогда… почему?

К моему удивлению, задать такой простой вопрос потребовало волевого усилия. Хотя казалось, все давно прошло, на старой ране трава в метр высотой выросла, а поди ж ты. Ноет еще в груди.

— Обозначить тебя Истинной во всеуслышание было огромным риском, поэтому я сделал что мог. Моим вторым даром была абсолютная защита, и я вложил ее в твой амулет?

— Ладанку.

Ответила автоматически и растерялась. Не сдержавшись, потерла лицо ладонями, словно пытаясь вернуть мысли на свое законное место. Но ум уже доставал из памяти все странности, все недомолвки и требовал встроить их в новую версию реальности.

Анвар поймал мои руки, отнял от лица и с неожиданной силой поцеловал меня.

Приятно. Тепло. На миг захотелось ответить — просто узнать, как это бывает, когда… по любви. Мысль вляпаться в новую влюбленность в бывшего так меня напугала, что я буквально вырвалась, с силой ударив Анвара в грудь.

— Ну уж нет, — сказала насмешливо. — Никаких вторых шансов. Честно говоря, вся эта история про богиню и про то, как ты смело спасал меня от мифологических сущностей, мне не интересна. Но я бы хотела понять, почему путь к моему спасению оказался таким извилистым? Можно было просто жениться, на этом вопрос был бы закрыт.

— Я не мог, — просто сказал Анвар. — Это был храм богини Смеха. Я не могу взять в жены Истинную в ее храме, богиня просто не выпустила бы мою супругу живой.

***

Императрица требовала свадьбы. Жадно рассматривала его, разложив перед ним запечатленные снимки его невесты.

Он тогда надолго завис у стола, хотел уловить, что его зацепило. Потом понял. У некрасивой, полноватой девицы был неожиданный хороший взгляд. Недоверчивый, но открытый, без второго дна. Несвойственный драконицам. И сразу понял, что женится на ней. А что лицом не вышла, так это мелочи, хороших людей в его жизни было куда меньше, чем красивых.

Все пошло наперекосяк, когда Анвар увидел ее вживую.

Третий дар, позволяющий безошибочно узнать Истинную, стальной лапой сжал сердце, дракон забился в груди, требуя забрать и спрятать свое сокровище.

Его сопровождали доверенные рыцари императрицы, а личная свита через одного состояла из соглядатаев. Богиня наблюдала за ним из чужих неведомых глаз. Он не знал, где она, но чуял, как горит спина под довлеющей божественной аурой.

Аланте смотрела на него доверчивыми испуганными глазами, но он не мог рисковать. Слишком дорого стоило даже одно доброе слово.

И тогда он стал делать то, что у него получалось лучше всего — быть лучезарным, избалованным принцем, которым его видела Вальтарта, и которому любая грубость сходила с рук. Тянул время и искал способ подобраться к своей девочке ближе, найти что-нибудь…

Заколка? Нет. Свадебная. Его девочка не станет носить ее часто. Серьги. Тяжелые, сделанные под элегантное старье. Добровольно она их не оденет. Поясок, туфли, браслеты, свадебный женский амулет на рождение сына, лента…

Ничего. Все эти вещи она надела впервые.

— Неужто я столь низкороден, что должен взять за себя… это. — Анвар заставил себя вытолкнуть из губ очередную мерзость.

Он увидел, как погасла его девочка. Дракон взвыл раненным зверем. Зато он нашел. Артефакт. Аланте отшатнулась от его слов, и в вырезе платья мелькнул артефакт, тесно переплетенный с ее аурой. Эта вещь подходила идеально.

Он отдал ей божественную защиту, вложил в материнский артефакт и запечатал, впервые с момента рождения чувствуя себя беззащитным. Наверное, так последний рыцарь снимает с себя доспех посреди кровавой бойни, чтобы заключить жестокий договор с богами — в обмен на собственную жизнь.

Последующий месяц превратился в кашу из бессмысленных метаний. Анвар добрался до центрального узла пансионатов Пустых, чтобы изъять Аланте из клана Фьорре, сумел перевезти ее в родовое Гнездо. Он даже поверил, что сумел обмануть богиню. А оказалось, что это богиня обманула его.

Анвар мучительно жалел, что не свернул тонкую шейку Лале, когда маленькая дрянь повернула кольцо, активируя защиту над обрывом.

— Кольцо! — Аланте резко выпрямилась. — У сестры было твое родовое кольцо, но ведь ты сам дал его ей. Родовые артефакты подчиняются только владельцам.

— Не только.

Анвар невесело засмеялся, глядя, как осознание накрывает его малышку. Как педантично ум ученого выстраивает цепь логических рассуждений.

Он читал ее личное дело еще когда счел ее просто красивой зацепившей его иномирянкой, видел ее эксперименты и исследования. И не мог понять, почему она до сих пор не монополизировала зельеварный рынок страны. Малышка предпочитала делать штучный товар, изматывая собственную магию. Удивительное сочетание дичайшей наивности с мозгом ученого, нацеленного на идеальный результат. Аланте в самом прямом смысле не знала себе цены.

Она не таила злобы, не носила за пазухой камень. Даже считая его монстром, всего лишь выплеснула гнев самым детским способом из возможных. Он должен поблагодарить ее за причиненную боль и… отпустить.

Если сможет.

— Хочешь сказать, что в тот день, не спас меня, потому что Лале активировала защиту на родовом кольце?