— Если она ничего не значит, — тихо сказала Лале. — Отдай ее мне. Подари. Поверь, я позабочусь о ней, и эта наглая вея будет служить нашей семье, как служат кайраны.

Анвар с трудом подавил новую вспышку боли, вгрызающейся в висок.

— Ты принесла лекарство? — спросил глухо и почти наощупь двинулся к Лале.

В руку лег тяжелый прохладный флакон. Анвар отвинтил тяжелую резную крышку и сделал глоток, дракон в груди отозвался знакомым ворчанием.

«Надо двадцать капель. Ты еще весь флакон выдуй, тогда проблемы сразу закончатся, ты их проспишь!»

— Надо просто забыть этот случай и жить дальше, — Лале осторожно погладила его по плечу. — Я ведь забыла, хотя Аланте была моей сестрой. Твоей вины нет в случившемся.

Ошибаешься, Лале, в произошедшем в тот день виноват только он один. Никто больше.

— Так насчет этой мерзкой веи… Ты ведь отдашь мне ее?

Лале кокетливо склонила голову набок, как ребенок, выпрашивающий новую куклу, только глаза у нее были не детскими. Жестокими.

— Нет, она иномирянка и никто в Вальтарте ей не указ, — отказал он как можно мягче и тут же перевел разговор: — Расскажи мне об оценках. Кастор жалуется на твою успеваемость и поведение…

— Твой Кастор на все жалуется! А сам только и делает, что заглядывает в рот этой паршивой кошке. И какая она сильная, и какая она необыкновенная…

Слушая вполуха возмущенный щебет Лале, он бродил глазами по зельеварной. Здесь работает та иномирная вейра? Опасная юная женщина, привлекательная настолько, даже у хладнокровного Кастора сердечко расчетливое дрогнуло. И у отпрыска Орхо, которые испокон веков славились жестокостью и цинизмом. Даже его собственное, давно остывшее сердце и то в груди задергалось.

Лекарство наконец подействовало, и он, с трудом успокоив разбушевавшуюся Лале, отправил ее с парой прислужниц обратно в комнаты. Видит бог-дракон, слишком уж она капризна и беспринципна в достижении своих целей, надо будет проследить, чтобы она не натворила глупостей.

За окнами Академии стояла темнота, учебный корпус опустел, разошлись студенты и ниры, только в жилых корпусах горел свет.

Он активировал один из камней, проверяя время, и мягко взлетел по ступеням, на секунду замерев перед статуей богини Смеха. Статую в ее честь сложил его прапрадед в надежде искупить грехи Ледяного клана Фалаш, но надежды не оправдались.

— Здравствуй, богиня, — сказал он тихо, но та не ответила.

Каменные черты смотрели сквозь него.

Из дальнего кабинета выглянул Кастор.

— Который час тебя ждем, друг мой, быстрее иди.

Последний раз взглянув на богиню, он быстрым шагом прошел в рабочую залу, которую их кланы не один год использовали для совещаний.

Прошел все тем же неслышным шагом, выигрывая короткий миг на оценку настроений среди своих дракониров. Лучших воинов Сопределья.

Старый Сталеш был уныл и насторожен, но выглядел едва ли не моложе собственного наследника. Его сына он помнил, как сластолюбца, задиравшего всех симпатичных студенток в Академии. Сейчас он уже преподавал, но с каждым годом выглядел все старше, сила утекала из него, как вода. Но Сталеш — крупный клан, они найдут кем заменить своего наследника, когда он покинет этот мир.

Ворош коротко кивнул. Он единственный, кто не дал Анвару секунды на оценку, почуял его, как верный пес хозяина. Вороши служили ему свыше нескольких сотен лет, связанные по рукам и ногам десятками кровных клятв. Ворошей осталось мало, и Анвар их берег.

Следом Кастор с матерью, вейра Милене, нир Чарис с внуками, нир Верш с сыном, нира Далиоль, ведущая свою историю от Северных земель.

Одиннадцать кланов Сопределья, стоящих за его спиной. Каждый из золотых сынов его земли хранил ему верность, как императрица не обхаживала их, какие сокровища не сулила. Ей и в голову не приходило, как глубока история кровных клятв между этими кланами. Целая сеть взаимных договоров держала их семьи крепче цепей, заставляя уступать, мириться и смиряться.

Кровную сеть придумал правнук Астора, а Анвар, спустя несколько сотен лет, довел ее до совершенства. Выкристаллизовал. Сделал эту сеть ловчей.

Возможно, это спасет Сопределье.

Его родители убиты, истреблены слуги, отдавшие жизнь на служение клану Фалаш. Он — последний.

Хотел бы он сказать, что за его спиной никого нет, но за его спиной кланы, связанные с ним кровью и клятвой, и Сопределье.

Мягко шагнув к древней кафедре, за которой когда-то стоял его прадед, Анвар повернулся к лордам своей земли:

— Раз видеть вас в добром здравии, ниры, и у меня есть для вас хорошая новость.

Старик Сталеш поощрительно кивнул. В темных, еще поблескивающих золотом глазах застыла въевшаяся намертво осторожность.

На несколько секунд Анвар застыл, переживая новый приступ, снова открыл флакон и осушил остаток одним глотком, чувствуют на себе пронзительные взгляды. А после оперся обеими ладонями на старенькую кафедру.

— Аланте нир Фьорре мертва. С этого момента у нас развязаны руки.

До комнаты я добралась в два счета, скинула кофту и бросилась на кровать, зарываясь лицом в подушку. Под ладонью еще горела пощечина.

Послышалось тихое покашливание, и я снова вскочила. Годы напряженного ожидания подвоха плохо сказывались на психике. Нервная я стала.

Перед кроватью на стуле сидела Минхе: ножки вместе, глазки долу и руки сложила на коленях. После не выдержала, глянула прищуренным хитрым глазом:

— Хочешь расскажу тебе странную историю?

Говоря прямо, уж этого я точно не хотела, но Минхе выглядела, как человек, который расскажет свою историю в любом случае. Так что я устало уселась на кровати и кивнула. Раньше начнет, раньше закончит, а у меня еще дел по уши.

— Рассказывай, только быстро, мне еще кроветворку варить.

Минхе словно и не заметила паузы, потраченной на мое мнимое согласие, аккуратно расправила складки и с удовольствием на меня уставилась.

— Минут пять назад я видела в окно…

Бросила хмурый взгляд на Минхе и отвернулась. Эту историю я слушать не хотела.

— Не говори ни слова, — сказала напряженно. — Твои глаза тебя обманывают, а все увиденное мираж и морок.

— Ничего себе морок, — донеслось из шкафа. — Шел себе герцог, никого не трогал, а тут увидел нашу милую Анте и дай, думает, поцелую. А если что-то пойдет не так, скажу, что был под мороком.

Створка шкафа приоткрылась и из вороха разноцветных платьев Минхе высунулось любопытное личико Айне, нашей соседки и местной сплетницы. Следом за Айне из шкафа выбралась и Лиан. Тоже… соседка.

Обе светленькие и хорошенькие, и ростом с телеграфный столб. Но такова особенность всех дракониц — широкоплечие, высокие, но при этом необычайно жеманные и кокетливые в своем большинстве. Можно сказать, что мы с Минхе объединились по признаку отверженности. В первый год обучения мы обе были париями. Минхе — чужестранка, незаконнорожденная дочь клана Леяш, взятая наравне с законными детьми за немыслимый талант к плетениям, которыми славилась ее далекая прапрабабка. Ну а я и вовсе была иномирянкой, что прибавляло к магическому таланту изящество и малый рост, что очень ценилось драконирами. Своим соседкам я едва дотягивала до подбородка, а Анвару и вовсе до ключицы.

Лиан подтащила себе стул, а Айне уселась на банкетку, и все трое уставились на меня, как миряне на божество.

— Рассказывай, — потребовали единым вздохом.

Несколько секунд я молчала, тщательно обдумывая, как и что сказать своим любопытным соседкам. И лучше бы мне придумать что-то простое и доходчивое, если я не хочу, чтобы завтра по Академии бросили дикие слухи про мое грехопадение. Анвару-то что, он герцог, а меня заклеймят, как расчетливую вею, что набивается в любовницы владетелю Сопределья. Драконы в такое легко поверят.

— Не о чем рассказывать, Его Светлость попросил меня выполнить для него кое-какую работу и дал мне артефакт. А вы уже напридумывали.