Резкими шагам он прошел через лавку и поймал меня за плечо, а после щелчком пальцем подозвал магические светильники. Спустя миг меня окатило светом, как на солнечной полянке в полдень. Холодные карие глаза впились в мое лицо.

— Кто ты? Ты… не Пустая.

Без улыбки и особого стеснения, я осмотрела наглеца и потребовала:

— Я временная работница этой лавки, поэтому отпустите мое плечо, вейр. Мне не нравятся прикосновения.

— Имя, возраст, род занятий и происхождение.

Я могла не отвечать. Веи не рабы и не холопы, но одно дело упрямится во имя действительно стоящей цели, другое — портить отношения с покупателями лавки. К тому же мне очень не нравились чувства, которые словно считывались с красивого лица драконир. Богат, горяч, любит контроль и четкость исполнения.

— Анте, семнадцать, обычная наемная работница, вея. Дальняя родня взяла меня на воспитание и помогла устроиться в лавку.

Почти физически я ощутила жгучий интерес вейра, чувствуя, как его взгляд быстро и жадно обследует мое лицо, волосы, плечи, скользит ниже. В приличном обществе он не мог бы себе этого позволить, но я просто вея, мне должно радоваться интересу высокорожденных.

— Что ж, две склянки флера. Или нет, давайте три.

Я послушно выложила на стол флер, тщательно контролируя выражение лица, но должно быть что-то вроде неодобрения просочилось, потому что вейр нахмурился. Но контракт подписал не глядя, а после положил сверху золотой слиток. Судя по весу, примерно пятьдесят золотых монет.

— Мы заключили контракт, — я чуть отодвинула слиток. — Этого достаточно. Средства спишутся автоматически, если качество зелья будет соответствовать указанной цене.

— Это тебе, — вейр улыбнулся и сделался неожиданно привлекателен. В груди снова нехорошо трепыхнулось. — Сегодня ночью приходи на улицу Цветочных мостов, в дом семьи Орхо, тебя будут ждать. Получишь вдвое больше. А если не будешь упрямиться, то вчетверо.

Хотела бы я сказать, что онемела или хотя бы остолбенела. Но нет. Вместо этого рука у меня автоматически поднялась и отвесила доверчивому вейру пощечину, а потом, пока он не опомнился, и вторую.

— Вон отсюда! — сказал мой рот.

Вейр Орхо поднял на меня потрясенный взгляд, коснувшись покрасневшей щеки, и вспыхнул от ярости. Буквально вспыхнул. Огонь родился словно от его ауры, задымились полы, вспыхнули занавеси на закрытых окнах. Пламя угасло только когда сработали артефакты-подавители.

Меня охватил короткий горячий страх. С ужасом я взглянула на собственную руку, я… ударила человека?! Я — та, что презирала насилие!

— Как ты посмела! — прохрипел вейр. — Никчемная кошка, недодраконье семя!

Он оперся ладонь на стол, пытаясь поймать меня второй рукой, и по тому поползла струйка огня.

Одним мощным прыжком он перемахнул дымящийся стол и с силой притиснул меня к стене, сжав горло. В глубине его алых глаз затаились ярость и удовольствие. Он облизнул губы:

— Ты дорого заплатишь, вея, за то, что посмела трогать грязными руками высокорожденного.

Зрачки у него расширились, затапливая радужку алым, свободная рука мягко легла на мне грудь.

За эти два года я успела позабыть, как сильно заводит драконов насилие. Вечно у них то дуэли, то поединки, то дружеские поединки, то попойки с поединками и дуэлями. А в перерывах они еще и пляшут. Ну и по девам бегают, как же без этого.

Страх, гнев, горе последних дней смешались во мне в причудливую смесь, не хуже того флера, что купил этот ящеровидный господин. Скрипнув зубами, я немыслимыми усилиями оторвала его руку от своего горла и отскочила.

С недоумением вейр посмотрел сначала на свою руку, потом на меня.

— Ты…

С улицы донестись веселые крики:

— Эй, Кристан, купил или нет?! Или ты решил жить со старухами, год тебя ждем, поджарились на солнце!

Вейр Орхо стоял посреди задымленной лавки, прислушиваясь к крикам, а после нехорошо усмехнулся:

— Завтра я вернусь, и советую тебе быть посговорчивее. И в мой дом ты придешь бесплатно, чтобы отработать долг.

— И не подумаю, — отрезала коротко. — Будь я хоть сто раз вея, но ни один высокорожденный не владеет мной. А вы, будь хоть сто раз вейром, плохо воспитаны и вынуждены прибегать к помощи флера, чтобы заинтересовать женщину.

Моя шпилька цели не достигла. Даже напротив. Вместо раздражения, на лице гадкого вейра Кристана Орхо заиграла легкая улыбка, придавая ему безобидный и даже интеллигентный вид.

Легкомысленно посвистывая, он подбросил в руке склянки с флером и не глядя ловко поймал их одну за другой. На пороге обернулся и подмигнул мне.

— Сроку у тебя до завтра, — сказал он шепотом, но я почему-то услышала его слова так отчетливо, словно стояла, прижавшись ухом к его рту.

Дверь резко захлопнулась. Я стояла посреди тлеющей лавки с испуганно бьющимся сердцем, все еще стискивая в руках копию контракта. Только сейчас до меня дошел весь ужас произошедшего. Я ударила высокорожденного дракона, покупателя, да еще и упрекнула того в дурных манерах! Просто из-за того, что он решил, что меня можно купить, как цветок на ярмарке.

В груди снова полыхнуло гневом.

— Но мы должны были, — сказала в пустоту лавки, сжимая и разжимая кулаки. — Он оскорбил нас, он посягнул на нас. Мы были обязаны растолковать ничтожному, как вести себя перед нами.

Несколько минут я металась по лавке, горя незнакомым мне бешенством, а когда наконец пришла в себя, ужаснулась. Шкаф, где мерзкий ящер прижал меня к стене, опрокинут, все помещение в дыму, пахнет горелым, несколько защитных артефактов сломано.

Что я скажу своим бабулям?!

Я, дорогие вейры, избила покупателя, наговорила ему на целое криминальное дело и выставила на улицу, как нашкодившего щенка. Он, кстати, обещал вернуться. Но, учитывая разрушения, надо было идти признаваться.

Впрочем, идти не пришлось. Дверь, соединяющая лавку с домом, распахнулась:

— Боги всемилостивые! — ужаснулась Калахне. — Что тут произошло?

Она опустилась рядом со мной на колени, помогая собрать рассыпанные склянки с заклятиями. К счастью, зачарованные на прочность, склянки оказались целенькими. Напоследок я попыталась приподнять шкаф, не особенно рассчитывая на успех, но неожиданно мне легко это удалось.

— Ох, одно горе с тобой, вейра Аланте, — завздыхала Калахне, глядя, как я шкаф поднимаю. — Досталось мне через тебя. Отец твой на меня осерчал, из дому выживает, герцог половину зелий конфисковал, а ты и в столице лавки жжешь и шкафы роняешь…

— Прости, — меня затопило виной, — Я верила, что удастся сбежать.

Мне отчаянно хотелось добавить, что огнем и пеплом в лавке дело не ограничилось, но твердо решила дождаться вечера. Пусть уж сразу все услышат.

— А… — Калахне махнула рукой. — Не бери в голову. Жизнь меня ворчливой сделала, но на тебя я не в обиде. Уж я-то понимаю, каково, когда родители тебя пансионату продают.

Уже с улыбкой, в две руки мы расставили зелья и вернулись каждая к своей работе. Калахне к зельям, я к лавке.

Как ни странно, но оставшийся день сложился вполне удачно. Очень удачно. Посетители шли косяком, и у меня просто не осталось времени бояться и переживать.

— Для меня оставляли заказ под руной «ши», — отвлек меня от мыслей новый голос.

Передо мной стоял самый красивый мужчина, которого я когда-либо видела. Куда красивее вейра Орхо, красивее моего брата и даже красивее… хотя нет. Не красивее Анвара. Последняя мысль привела меня в дурное расположение духа, и я сразу полезла в шкаф, не сказав ни слова любезному вейру.

Третий ящик, руна «ши»… Просто белый пакет без подписи, но с оттиском драконьей ауры. Руки у меня невольно дрогнули, потому что аура принадлежала дому Шиин — одному из трех правящих кланов Сопределья.

Повинуясь краткому любопытству, мельком заглянула в пакет, где лежал маленький пузырик, от которого даже через зачарованное стекло фонило силой. Розовая алва, составленная из особых смесей, которую однажды пила моя мать. Редкое и страшное лекарство, подобных которому не знала земля драконов. Мама называла лекарство «от неизбывного горя», а отец утверждал, что оно стоит, как три меня, а то и дороже.