Так должно было быть.

Они прошли по коридорам, которые должны были быть покрыты странной, кожистой порослью. Из поросли должны были расти грибы «Золотой смерти». Но не было ни поросли, ни грибов. Тирлаэль не пришлось выпускать потоки огня, сжигать враждебные заросли и их не поджидала засада из крысолюдов. Чистый каменный коридор бежал в темноте, в нём рос мох, пахло сыростью, а единственный попавшийся им крысолюд был давно мёртв и от него остался лишь скелет.

Они прошли сквозь огромную пещеру из кристаллов, где Каррум должен был поскользнуться и чуть не упасть на острые осколки. Они прошли через лабиринт тоннелей, где их должны были ждать засады. Они наткнулись на завал, которого не должно было быть, и Нильс долго и зло искал обходной путь.

Когда они стали приближаться к цели, Нильс увидел остатки той кожистой поросли. Но поросль, что должна была скрывать стены и пол, пульсировать и пружинить под ногами, давно умерла, высохла, и на её месте разрастался мох. Мох покрыл все заброшенные дома дворфов, в том старом поселении с проломленным полом, и в нём росли причудливые, светящиеся цветы.

Пока Тирлаэль собирала кусочки растений в маленькие склянки, Нильс стоял и смотрел на покрытые мхом заброшенные дома дворфов. Там, за проломом в полу, будет небольшой лабиринт, и после него — лавовые трубки, что ведут в огромную пещеру.

В голове Нильса же крутилась назойливая мысль: Кто мешает ему? Кто идёт впереди его и вмешивается?

Он не нашёл ответов. Они сделали привал, Тирлаэль сварила последнюю порцию зелья, что ослабляло его головную боль, и они спустились в пролом. В лабиринт, в лавовые трубки, что вели глубоко, к огромной пещере, где раньше жили крысолюды.

Подземелья. Заброшенная пещера

Они спустились в пролом в полу. Прошли небольшой лабиринт и вышли в лавовую трубку. Эльфийка с интересом рассмотрела высохшее покрытие на стенах и полу, и собрала несколько его кусочков. Она складывала их в маленькие пузырьки. Нильс не возражал. У него всё сильнее болела голова, и он торопился вперёд. На пути им попадались иногда скелеты крысолюдов и их костяные орудия.

Лавовая трубка привела в просторную пещеру. Здесь было тепло и влажно. На высоком потолке местами светились причудливые растения, но их было слишком мало, и в пещере царила тьма. Тирлаэль усилила свет своего посоха, но он не мог осветить гигантскую пещеру до конца.

Здесь пахло сыростью, гнилью и смертью, к ним примешивался далёкий аромат серы. Обрывки кожистого покрытия лежали тут и там на полу, высохшие и безжизненные. Мёртвые растения поднимались над землёй. Они возвышались, наверное, когда-то на два-три дворфских метра, но теперь лежали безжизненно на полу, а из их навершия растекалась гниль.

Странные костяные наросты поднимались над почвой, похожие на гигантские ракушки, высохшие, закостенелые и тоже мёртвые. В их боках зияли огромные дыры, на краях которых засохла слизь, а внутренности очень походили на дома. Дома, почти такие же, как выращенные внутри деревьев комнаты. Тирлаэль попыталась зайти и осмотреть один из таких домов, но вонь внутри стала уж слишком нестерпимой. Она лишь успела разглядеть стол из пористого материала и вырезанную из кости тарелку на нём.

— Нам не сюда. — сказал Нильс. Видно было, что он снова мучается головной болью. Человеческий герой затравлено озирался по сторонам, прислушивался, закрывал глаза, и снова поднимал вперёд меч, словно пытаясь нащупать им невидимый путь.

В темноте, где-то далеко капала вода. Что-то потрескивало и иногда рокотало, медленно, неторопливо, глухим и глубоким звуком. Иногда вдали с мягким шлепком падали ошмётки гнилых растений с далёкого потолка, а одна из заброшенных "ракушек" зданий обрушилась, когда они проходили мимо.

— Нашёл. — вдруг сказал Нильс, и прибавил шаг. Вдали, внизу за рядами развалин, мелькнул свет факелов. Нильс чуть ли не бежал к ним, и Тирлаэль с трудом успевала за ним.

Покрытый истлевшими клочьями путь резко свернул и превратился в долгий, пологий спуск. Он заканчивался внизу площадью. Что-то раньше стояло на ней, но сейчас в центре неё несколько крысолюдов куда-то тащили сундук. Воины крысолюды в потрёпанных костяных доспехах, а вместе с ними очень старый крысолюд, с посохом, конец которого светился зелёным светом. Он тяжело переступал и щёлкал что-то на своём языке.

Нильс закрыл глаза. Он увидел перед собой пещеру, покрытую пульсирующей кожистой поверхностью. Вместо темноты царил полумрак. На потолке светились неизвестные растения. А внизу на площади, рядом с пульсирующей кучей плоти его ждали крысолюды. На подмостках же стоял, покрытый грибными наростами, предводитель крыс. Шаман? Повелитель? Король?

Так должно было быть.

Нильс открыл глаза. Видение исчезло. Исчезли укрепления, подмостки, куча мяса, но Король Крыс остался. Тот самый. Пусть и без грибной поросли на нём. Остальное не было важно.

Быстрым шагом Нильс начинает спускаться по лестнице, и оставляет Тирлаэль позади. Эльфийка настороженно вглядывается во тьму — слишком очевидно место, к которому торопится Нильс. Хоть ей и нужен свет, во тьме она видит лучше человека. Она смотрит в непроницаемую для человека темноту, и видит — вдали, за площадью, поднимаются террасы, на них площадки, и полуразрушенные ракушки домов. Там, в темноте, чуть заметно, что-то движется и поблёскивает металлом.

Она бежит вперёд, поднимает руку и вдруг замирает неподвижно на месте. По её телу пробегает чуть заметное свеченье. Нильс не замечает ничего и идёт вперёд.

— И придёт Герой. — говорит он, быстро приближаясь к крысолюдам. — В подземном городе он сразит короля крыс.

Крысолюды трещат на своём непонятном языке, щёлкают зубами. Бросают сундук на землю, ощетиниваются копьями и костяными мечами, окружают старого крысолюда, готовятся защищать. Несколько факелов падают на землю, и чёрные глаза старого шамана смотрят на человеческого героя. Он устало говорит что-то на своём щёлкающем языке, отпускает свой посох, и тот падает на землю. Воины спорят, но недовольно отходят в сторону. Книррак поднимает свои руки-лапы и склоняет голову.

Оскаленный Нильс подходит ближе. Шрамы на его лице сверкают в свете факелов. Он смотрит на смиренного крысолюда, чуть склонив голов.

— Книр-рак. — говорит старый крысолюд, и просительно смотрит на героя.

Нильс улыбается.

— Прекрасно. — говорит он, и молниеносным движением отрубает крысолюду голову. Жизнь старого шамана заканчивается.

Раздаётся возмущённый, яростный писк. Защитники бросаются на человека, но Нильс легко разделывается с ними. Один удар, в сердце. Второй удар, в голову. Размах, и голова крысолюда катится в сторону, выпад и ещё один падает на землю. Несколько движений, и вокруг лишь тела убитых. Несколько мгновений и вокруг тишина.

— Боль ушла! Мы продолжаем путь. — радостно оборачивается он назад, к Тирлаэль. Но эльфийской волшебницы нет на привычном месте, где она всегда молча шла вслед за ним. Она стоит неподвижно вдали, на идущем к площади склоне, в неестественной позе.

Он оглядывается назад, поднимает меч, и тот вспыхивает на мгновение ярким светом. Вдали, на террасах и крышах домов, движутся тёмные фигуры. В темноте загораются десятки магических плетений. В него летит огромный булыжник.

— Я! Герой! — кричит Нильс, и отпрыгивает от него в сторону. Его меч загорается пламенем, и он сбивает ударом летящее ледяное копьё. Светлое лезвие покрывается инеем, и он отбивает огненный шар.

Он уворачивается в сторону от нового булыжника, отпрыгивает от парализующего заклинания, втыкает конец меча в пол, молния бьёт в его меч и безвредно уходит в землю.

Раздаются щелчки, звук тетивы, и в него летят стрелы и арбалетные болты. Он уворачивается, бегает по площадке, кувыркается, сбивает несколько из них на лету. Но снаряды летят в него потоком, их просто слишком много, больше чем могло бы быть там, у входа в дворфский город.