— Он говорит, что не виноват. — чуть улыбнувшись, добавил часовой. — Что спал и ничего не видел. Но одну из пропаж нашли под его ложем.

— А ты, видел… — начал Тальграк и замолчал.

Часовой смотрел на сцену драки с неприкрытым злорадством. Жёлтые его глаза светились чуть ярче, и лёгкая улыбка готова была превратиться в оскал. Он стоял здесь всю ночь, и видел бы, если бы что-то произошло. И он видел, где кто хранит куски доспехов. Тальграк повернулся назад к драке.

Шипение вдруг усилилось, и из толпы раздался рык. Сгорбленная фигура с очень длинными ногами выпрыгнула из группы демонов, разбрасывая их в стороны. Избиваемый изменился. Он стоял теперь на длинных ногах, коленями назад, будто ноги лошади или собаки. Руки его заканчивались складными хитиновыми лезвиями, как у огромного богомола. Он шипел и стрекотал на своих обидчиков, а на его покрытой ушибами спине проступали медленно хитиновые пластинки.

Обидчики уставились на него, один из них дёрнулся. С шипением его руки стали увеличиваться, превращаясь в тяжёлые кулаки. Дёрнулся второй обидчик, превращаясь медленно в нечто тонкое и худое. Аромат миазмы усилился.

— Достаточно. — раздался голос от двери.

Наставник стоял у двери и смотрел на драку. Спокойный, расслабленный, как и всегда. Похожий на богомола новенький повернулся к нему и застрекотал.

— Вернись в свою форму. — скомандовал Наставник, но новичок не послушался. Он дёрнулся, склонил голову на бок, и замахнулся на Наставника рукой-лезвием.

Чуть заметно вспыхнули глаза Наставника и новичок замер. Молниеносным движением Наставник ударил его в грудь, с хрустом. Новичок покачнулся. Завалился на спину и упал.

— Я всё ещё сильнее. Вернись в свою форму. — скомандовал Наставник, и новичок, наконец-то послушался. С шипением он стал уменьшаться, и быстро вернулся в свой изначальный размер.

— Всем вернуться в изначальную форму. — скомандовал Наставник группе. Они послушались сразу и без дополнительных убеждений. Два начавших трансформацию новичка медленно вернулись в обычный облик. Наставник кивнул.

— На выход. Еда, потом на тренировочную площадь. Сегодня проверяем способности. Будет бой.

Как и сказал Гларнак. Новички потянулись к двери. Тальграк заметил, что Наставник бросил взгляд на пустующие кровати. Он попытался вспомнить, кто там лежал, и не смог.

В зале для трапез раздавал еду новый, незнакомый демон. Почему-то в этот раз пропитанная миазмой похлёбка оказалось чуть жиже, и Тальграк видел, как в стороне кухни мелькают незнакомые фигуры и стражники. Он быстро проглотил свою похлёбку, и отправился на плац. Там Наставник выстроил их и произнёс:

— Сегодня проверка ваших навыков. Разбиваетесь на пары. Превращение разрешено. Не убивать противника.

Его голос разносился далеко вдоль рядов новичков. Наверное, усиленный магией. Наставник задумался на мгновение и продолжил:

— Миазма даст силу. Сила определит роль и ранг. Место в крепости и мире. Сильный повелевает слабым, так велел повелитель.

— А люди? — вдруг спросил кто-то из рядов, и Наставник нахмурился.

— В этом мире демоны сильнейшие и люди слабы. Сильный повелевает слабым, и люди — добыча демонов. Слабые существа, что не могут вынести дыхание наших земель.

Тальграк скосил глаза, и попытался увидеть, кто задал вопрос. Вместо этого он заметил, что на краю тренировочной площадки стоит Альзаммос, с коробкой в руках.

— Разбились на пары. Начали! — скомандовал Наставник.

Всё случилось так, как сказал Гларнак. Наставник провёл несколько коротких сражений и выбрал сильнейших. Тальграк заметил, что Наставник не сказал ничего про зелья из Миазмы, но рядом с Альзаммосом стояла уже небольшая коробка. Значит, им говорили не всё. Значит, ему повезло узнать то, что не знали другие. Тальграк старался. Усталость от ночного использования заклинания давала знать о себе, но с трудом, он смог призвать когти, усилить мышцы. Снова в нём циркулировал жгучий поток силы, снова стало легче драться. Он попал в группу сильных с огромным трудом — оказался слабейшим из них.

Как и сказал Гларнак, Альзаммос принёс зелья. Маг раздал их победителям. Альзаммос узнал Тальграка — наклонил голову, выдавая зелье, но не сказал ничего. Тальграк выпил своё зелье, и за всю свою жизнь он никогда не пробовал ничего вкуснее.

Наставник освободил их от работ до конца дня и отправил назад, в их "барак". В теле Тальграка разгорался жар, вместе с ним накатывала сонливость. Мир темнел вокруг, и он с трудом дополз до своего ложа. Тальграк вспомнил, как Альзаммос смотрел внутрь своего ящика с зельями, чуть наклонив голову. Вспомнил, как взглянул на крепостные стены и ему снова показалось, что часовые стоят слишком далеко друг от друга. Образы быстро исчезли. Тальграк почувствовал, как в его теле разгорается жар, как что-то меняется внутри.

Наступила темнота. Тальграк провалился в сон.

Земли Демонов. Таальшазерк, приграничная крепость

Демоны редко болеют. Агрессивный, пропитанный Миазмой мир их земель полон ядов. Растения, насекомые и звери пытаются часто отравить свою жертвы — укусом или распылив отраву в воздух. Отравить, чтобы парализовать или ослабить, а потом сожрать. Но болезней в этом мире мало. Быть может потому, что ослабевшее существо не живёт долго, а потом болезни не успевают распространиться. Сильный, став слабым, часто быстро гибнет.

Демоны редко болеют, но Тальграк лежал в состоянии очень похожем на человеческую горячку. Он провалился в очень глубокий, вязкий сон, из которого никак не мог выбраться. Тело его разогрелось, от него поднимался лёгкий пар, а он ворочался и дёргался в полузабытьи, долгие часы. Он слышал обрывки шума. Шаги, голоса, новые, слабые ароматы в воздухе. Кто-то звал его, где-то очень далеко, и зудело настороженно его чувство опасности. Он смутно ощущал, как его тело медленно меняется, и становится чем-то другим, как расползается по нему пульсирующий жар.

Он провёл в забытьи весь день, и очнулся вечером. Резко открыл глаза, уставился в потолок, тяжело дыша. Он устал, и хотел есть, но никогда раньше он не чувствовал себя так хорошо. Какая-то тревожная мысль крутилась на задворках сознания, но он отмахнулся от неё.

В его теле теперь медленно, лениво, но безостановочно циркулировало тепло. Сила, которую раньше надо было уговаривать и заставлять проснуться, теперь безостановочно двигалась по его телу сама. Пульс же его сердце замедлился и стал тише, но это не беспокоило его — он чувствовал, что так и должно быть. Миазма важнее чем кровь.

Он вспомнил встречу с Альзаммосом, сконцентрировался, и глаза его вспыхнули пурпуром на мгновение. Мир вокруг стал чуть светлее. Тальграк улыбнулся. Он применил магический взгляд легко и просто, без усилий и усталости. Если магия дастся ему легко, быть может, когда-нибудь он станет ещё одним Альзаммосом. Он поднял руку перед лицом и с интересом посмотрел на неё. Худая до этого конечность налилась силой и покрылась слоем мышц. Наверное, он стал чуть выше. Наверное, он стал сильнее.

Тальграк сел, потянулся, посмотрел на своё ложе и поморщился. Смятая подстилка его ложа насквозь пропиталась его потом, и её придётся менять. Придётся менять или стирать и его лёгкую холщовую одежду. Потом, после того, как он поест, и узнает не произошло ли что-нибудь, пока зелье Альзаммоса изменяло его. Снова в разуме вспыхнула лёгкая тревожная мысль, которую он не сразу осознал.

Он замер. Медленно и осторожно он повернулся и внимательно посмотрел на комнату-барак, в которой жил он и другие пробудившиеся новички, одна из нескольких групп под присмотром Наставников.

В комнате не было никого. Не шумели другие слабые демоны, никто никого не бил, не расхаживал туда-сюда. Ряд простых лож стоял вдоль стены, но на них никто не лежал. У приоткрытой двери в комнату больше не стоял часовой с жёлтыми глазами. Висела непривычная тишина.

Он медленно, осторожно встал со своего ложа. Чуть пригнулся, прошёл между кроватей. Заметил, что несколько из них аккуратно застелены. Они выделялись среди неряшливых соседних лож расправленной, ровной подстилкой, и выровненной подушкой. Шесть-восемь лож из всех в этой комнате. Тальграк остановился, присел на корточки и заглянул под одну из лежанок. Ничего. Он увидел лишь два бронированных ботинка рядом с ложем — аккуратно поставленные, а не брошенные на пол. Тальграк выпрямился. Ничего и никого.