— Послушай мои слова, существо. Проверь мои слова, посмотри на развалины, остатки людских поселений. Там, где собираются тучи, ты найдёшь повелителя. В землях, где по земле стелится чёрный туман. Это мой последний дар тебе.

Он протянул ей последнюю рыбину. Она взяла рыбину с шестью глазами, укусила её, внимательно посмотрела на чёрную фигуру, развернулась и пошла по дороге. Когда она отошла на несколько шагов, Рисска обернулась и сказала:

— Пахнешь капустой.

Она побежала дальше по дороге, быстро набирая скорость. Вскоре она исчезла вдали. Чёрный служитель долго смотрел ей вслед, потом медленно, осторожна поднял свою скрытую рукавом руку и понюхал. Потом другую.

Он просидел на камне ещё несколько минут. Потом ловко и аккуратно слез на землю, забрал с камня чёрную подушку, и исчез в лесу, звякнув колокольчиком последний раз. Как будто никогда здесь и не было никого.

Рисска бежала по старой, разрушенной дороге. Когда-то Алахард рассказал ей, как "драться с магией". Оружие из адамантина, доспехи из "шкуры драка". Она достала всё, что он сказал, но куда идти теперь? С чьей магией драться? Зачем?

Она бежала и иногда принюхивалась. Воздух с юга пах холодом и снегом. Раньше там пахло огнём и пеплом. С севера до неё доносился странный, неизвестный и чуть заметный аромат.

Быть может, стоит послушать, что сказал странный не-человек в чёрном? "Проверь мои слова". "Пройдись вдоль дороги". Плохо ведь от этого не станет? Ведь так?

Она выбрала новую цель, и бежала по старой дороге, иногда оглядываясь по сторонам, и пытаясь заметить те "уничтоженные деревни". Разрушенная дорога тянулась перед ней и вела в неизвестность. Иногда Рисска останавливалась, оглядывалась в сторону земель демонов и прислушивалась.

В землях дворфов нет магического фона и именно поэтому у дворфов нет магов. Так говорили учителя. Так учили Тирлаэль, так учили всех эльфийских магов, что не застали войну между дворфами и эльфами. Молодые и нескладные семидесятилетние эльфы обычно послушно кивали остроухими головами и послушно запоминали материал — существам, что помнят всю свою жизнь, почти никогда не нужны были записи.

Иногда среди правильных молодых волшебников попадались эльфы не совсем правильные — чуть более любопытные, прочитавшие чуть больше книг, и не опасавшиеся задавать вопросы. Эльфы вроде Тирлаэль. На одном из уроков она задала вопрос о дворфских артефактах.

Некоторые книги рассказывали про летающий ковёр, который исчез в сокровищнице таинственной «академии знаний». Она прочитала запись про деревянную ложку, которая раз в день превращала чашку невкусного грибного супа в чашку невкусного грибного пива. Она читала про кусок ткани, который никогда не пачкается, но только если им протирать мифрил, адамантин, серебро и золото.

Странные, нелогичные, уникальные, но совершенно точно магические предметы. Они появлялись иногда за пределами дворфских земель, некоторые продавались за медяки, но другие оказывались очень и очень дорогими. Деревянная ложка для пива попала в Эрве Анор. Эльфийские маги потратили несколько дней на её изучение, но потом ложка самопроизвольно разрушилась. Магические творения указывали, что фон должен присутствовать.

Тогда учителя почему-то не ответили на вопросы Тирлаэль, а после пятого вопроса дали ей дополнительную работу — заполнять огромную таблицу магических эффектов, на основе показаний растительных приборов. Таблица была большой, неинтересной, формулы расчёта тяжёлыми даже для эльфа. Тирлаэль усвоила урок и неудобные вопросы больше не задавала. Сейчас же, десятки лет спустя, Тирлаэль получила возможность проверить свои догадки.

Когда они спустились с Нильсом под землю, через пещеру, переходящую в тоннели, она чуть не задохнулась в тоннелях. Фон людских земель просачивался сюда, он не исчез, но ослабел и изменился. Стал немного странным, хотя маг человеческий бы не заметил изменений. Им пришлось остановиться на пару дней в одном из подземных закутков, пока Тирлаэль приходила в себя и привыкала к изменениям.

Человеческий герой не возражал. Он терпеливо ждал, иногда чуть улыбаясь покрытым шрамами лицом, как будто знал, что это произойдёт, и будто знал, сколько времени зайдёт процесс привыкания. «Три-четыре дня, да?» бросил он. Тирлаэль сидела у костра, доедала походные галеты, которые ей отдал Нильс. Нильс же питался мясом, о происхождении которого Тирлаэль старалась не думать. Он бормотал иногда под нос: «Выжать сок, варить половину часа, не прерывать… если остановиться раньше, можно отравиться…». Котелок ему одолжила Тирлаэль. Она пыталась вспомнить, откуда людской герой мог знать, как правильно готовить гигантских подземных жуков, которых видел первый раз в жизни.

На четвёртый день она привыкла к изменениям, и в запахе магических сил почувствовала новую ноту. Магический фон в дворфских землях был. Тяжёлый, он пах камнем, пещерным мхом, застывшей лавой, железной рудой и металлом. Слабый, почти незаметный аромат ощущался как тёмная каменная пыль и казался затаившимся где-то глубоко существом. Существом, которому очень не нравилось присутствие под землёй Тирлаэль.

Тирлаэль не смогла зачерпнуть эту едва заметную энергию. Каждый раз она начинала чихать и кашлять, а невидимые, тёмные кусочки неизвестной силы становились колючими после каждой попытки. Они покалывали кожу, будто приказывая: «уходи», а «запах» фона начинал раздражать нос.

«Маску. Маску из эльфийских трав» с лёгкой улыбкой посоветовал Нильс, глядя на чихающую Тирлаэль. Тирлаэль уставилась на людского героя. Она пришла бы к этому решению сама. Через несколько дней. Она не стала спорить. Из куска ткани и засушенных трав, она сделала тёмно-зелёную маску, и тёмный фон оставил её в покое.

Они шли по подземным коридорам много дней. Эльфы неплохо видят в темноте, но им нужен источник света. Светом послужил её посох — она зажгла навершие, и оно светило серо-зелёным светом.

Нильс шёл по подземельям, как взявшая след ищейка. Легко находил скрытые проходы, сворачивал с широких тоннелей в узкие лазы, и шёл к какой-то цели. Он останавливался ровно на столько, сколько нужно, и всё чаще морщился, потирая виски. У человека снова начинала болеть голова. Она попыталась сварить несколько простых целебных зелий, Нильс спокойно выпил их, но они не действовали долго. Нильс же зло рубил на части попадающихся им гигантских пещерных жужелиц и пауков. Одинокий встретившийся им пещерный волк просто с визгом убежал от него. Несколько раз Нильс остановился, и рассматривал мусор на земле — обломки грубого костяного топора. Сломанный костяной арбалетный болт. Куски пористого материала.

Их путь закончился, и они вышли к дворфскому городу. Огромные ворота поднимались на несколько метров над землёй. Над ними шла стена и она уходила в пещерный потолок. Суровая стража стояла вокруг входа — закованные в металл дворфы с топорами, мечами, щитами и алебардами.

— Ногг-Кальдир — устало сказал Нильс, и потёр виски. Эльфийка удивлённо оглянулась на него. Её голову скрывал капюшон, а лицо — маска.

Нильс поднял руку, подал знак Тирлаэль — «ждать». Он вышел из тоннеля, направился к воротам. Здесь пещерная стена взмывала вверх. Здесь царил полумрак, хотя на стенах горели светильники, освещая пещеру бледным, но тёплым цветом. Дворфы переглянулись, и взяли оружие наизготовку. Их было семеро.

Нильс легко преодолел расстояние, остановился перед строем нахмурившихся стражников.

— Нельзя! Посторонним, без жетона, нельзя — сказал один из дворфов. Он держал топор и настороженно смотрел на светловолосого человека с покрытым огромным числом шрамов лицом. Человека в плаще, нагруднике и очень чистой одежде. Как будто он не шёл через тоннели, а впервые надел её здесь. Где-то неподалёку от входа. Человек улыбнулся. На поясе его висел странный светлый меч, и дворф настороженно уставился на него. Он не узнавал эту работу. Дворфы? Люди? Кто выковал его?