- Умаялись с дороги? – после Нориной критики в голосе тёти убавилось сладости, но быть гостеприимной хозяйкой она не перестала. – Садитесь вдоль стены, – кивнула она на стол, где уже стояли пустые тарелки, вилки и три огромных блюда с жареной рыбой, огородной зеленью и кусками серого, но какого-то по-особенному ароматного хлеба.

Устроившись на шатающемся табурете и поблагодарив тётю, Каролина принялась за еду.

После ужина, за которым Нора отпускала резкие замечания и шуточки, а Каролина только и успевала вставить хотя бы пару слов похвалы, чтобы сгладить впечатление от правдорубных реплик сестрицы, тётя встала у кухонного рукомойника, чтобы вымыть посуду.

- Давайте, помогу? – Каролина хотела хоть как-то отблагодарить тётю Агель за кров и за вкусный ужин.

- Что ты, милая? Вам сейчас самое время идти на площадь, - усмехнулась тётя.

- Так вечер же, ярмарка, наверное, уже закрылась, - Каролина не слишком устала в дороге, до ночи было далеко, и положа руку на сердце, ей хотелось куда-нибудь сходить в новом городке, но...

«…заявились без подарков, поели и сразу уходить? Как-то не по-людски. Мы же к ней в гости приехали, а толком не поговорили. Да ещё и грязной посуды прибавили».

- Каролинка, ты переодеваться будешь? – крикнула Нора из соседней комнатки.

- Иди-иди, - спроваживала её тётя. - Ваше дело молодое. Будто дома посуды не намылась.

Последнее было правдой. В обязанности Каролины входило не только разносить подносы с едой и питьём, но и помогать трактирной судомойке. Причём всё это без перчаток, удобной губки и геля для мытья посуды, того самого, что по обещаниям рекламы «хорошо споласкивается и ухаживает за кожей рук».

- Ну, долго тебя ждать? – буркнула Нора и подтёрла рукой тёмную помаду, глядя в маленькое зеркальце, висящее в прихожей.

- Пойдём, - Каролина повесила через плечо свою сумочку-торбу и сунула ноги в старые башмаки.

- Вот так? – подняла брови Нора, оглядывая простую сизую блузу сестры и серую юбку по щиколотку.

- Ага.

Вообще-то у Каролины была с собой сменная блуза в оборках, расчёска и даже помада в круглой жестянке, больше напоминающая земной бальзам для губ, но ей почему-то расхотелось прихорашиваться.

- А ещё говорила про отбор, - поддела Нора, когда они вышли за калитку. – В таком наряде тебя только вон такие и пригласят, - сестрица кивнула на банду парней, которая раньше сидела на скамейках и лузгала семечки.

Теперь эти парни куда-то собирались, просто ждали кого-то у калики дома напротив.

- Куда пригласят-то? – машинально переспросила Каролина.

- На танец, дурында. Пока до рынка дойдём, как раз успеем к зажжению костра. А может ещё и шествие увидим.

Какое такое шествие мечтала увидеть Нора, Каролина спросить не решилась.

«И так слишком много вопросов задаю».

Нет, её новые родственники всегда отвечали на вопросы. Особенно много их было в первые дни. Но каждый раз при этом они так задумывались, и так смотрели на неё, что попаданке казалось, будто она шпионка, и её тайна вот-вот раскроется, хотя не должна раскрываться. «Не время,» - пульсировало в голове. А ещё… может, ей казалось, но в моменты, когда её «родные» искали ответы на вопросы, весь мир будто напрягался, натягивался и начинал мелко-мелко дрожать… Никто этого не замечал. Сама Каролина чувствовала это, скорее не телом, а шестым чувством. И всё же само это странное ощущение было неприятным. Будто в случае неполадки этот мир просто выплюнет её куда-то во вне. Куда?.. От этого вопроса становилось не по себе. И так было раз за разом, пока она не поняла окончательно, что лучше догадываться обо всём самой.

«Верно,» - возникала почему-то в её голове чья-то мысль.

Но от вопроса: «Чья же она?» - становилось ещё более жутко…

Майнская ярмарка, земли Авеаны

Первый торговый день подходил к концу, и Дайна устала так, будто сама разгрузила с десяток телег, освободив их от тяжёлых коробов с веанскими травами.

А ведь ничего особенного она не делала. Даже телега была одна. И разгружали её рослый возница и Нилан – тот самый парень, что, однажды положив на неё глаз, теперь всё время топтался неподалёку.

И да, этот глаз (точнее, конечно же оба глаза) у Нилана были нереально крутого зелёного оттенка. Вот только Дайна не собиралась влюбляться лишь «за красивые глаза». И кажется, Нилан это понял. Землянка до сих пор ходила под впечатлением от его поступка на вчерашнем Совете Нэвила.

«Ничто не предвещало, как говориться».

Нэвил, сутками ранее

Поужинав после обычного рабочего дня, родители куда-то засобирались. И Дайну с собой поволокли. Как оказалось, на поселковый Совет. Где выяснился интересный факт: оказывается, веаны не сидели в своих посёлках безвылазно, они ездили на ярмарку в Майн! Но не все. И не по прихоти, а согласно очередности. Причём в этом месяце пришла очередь их улицы.

«Юхуу!» - Дайна скрестила пальчики, когда поняла, что выбирают не разнарядкой, а жребием.

- Вот и наша Дайна рискует поехать, - вздохнул отец, когда они уселись на скамейке в зрительном зале огромной беседки. – Тот день, когда немного жалеешь, что твоя дочь перешагнула порог совершеннолетия. Не верится, что тебе уже 22 года.

«Самой не верится… что у меня появился шанс получить новые впечатления!» - Дайна сидела, как на иголках.

- Это даже полезно, - меж тем успокаивала её мать. – Хотя и трудно. Там повсюду кары, они шумные и вечно обманывают, - на гладком лице веанки вдруг залегла межбровная складка.

Тем временем на деревянную возвышенность, напоминающую сцену провинциального дома культуры, вынесли стеклянный куб с бумажками. Затем вышли старейшины – к слову, ни разу не старые – сказали несколько приветственных слов и начали жеребьёвку.

- Рони Пуф! – назвали первое имя.

На сцену поднялся парень, причём шёл он так, будто его не на ярмарку вызвали, а как минимум, для принесения в жертву дракону.

Глядя на «несчастного ребёнка», мать разразилась новой порцией ворчания, отец в ответ прошептал:

- Хвала правителю, договор о мире поддерживается, и в Майн не пускают сирен, великанов и оборотней.

«Оборотней?.. О чём это он?» - Дайна решила, что ослышалась, ибо всё её внимание было приковано к старейшинам, достающим из прозрачного короба бумажки с именами.

Назвали ещё двоих. Имена были незнакомыми, потому что Дайна почти никого здесь не знала. Местную школу она пропустила, клубы по интересам в Нэвиле отсутствовали, шататься по улицам или болтать просто так считалось неприличным, а как ещё знакомятся местные, для землянки до сих пор оставалось загадкой.

- Зато ты сама сможешь убедиться, что лучше наших краёв не найти, - подытожил на позитивной ноте отец.

- Хорошо, - ответила из вежливости дочь, пристально следя за бумажкой, которую разворачивал старейшина.

- Олли Гран! – озвучил тот последнее имя.

«Олли?! Это же моя соседка!.. Но почему выбрали её, а не меня?!» - разочарованно выдохнула Дайна.

Однако быстро сориентировалась. Заметив, что все выбранные молодые веаны не в восторге от предстоящей ночной поездки, она сама подняла руку и вызвалась заменить одного из них. Потом она не помнила, что именно говорила, потому что жутко волновалась. Однако, по-видимому, её аргументы подействовали на присутствующих. Сидящие на скамейках жители их улицы заволновались и загомонили, ребята на сцене повеселели, а старейшины очень удивились и принялись совещаться.

В итоге они… согласились!

Пришла очередь родителей вздыхать. Дайна же торжествовала!

Правда, радовалась она ровно до тех пор, пока Нилан – тот самый парень, что решил окучивать её на плантации с арбатой – не собезьянничал и тоже не поднял руку. Добрые старейшины взяли и его.

Больше смельчаков не нашлось, поэтому в тот же вечер Олли, Дайна и Нилан уселись в повозку, заставленную корзинами со свежесобранными травами, и отправились на ярмарку.