— Поехали-ка домой, ирландочка, — говорит он, трезвея.

Я вздрагиваю. Именно так, ирландочкой, меня называл Дэнни.

Пока мы идем через отель, Кайл, настаивая, что нам обоим нужно выпить побольше воды и проветриться, приобнимает меня за талию, с одной стороны в знак моральной поддержки, а с другой — чтобы я не упала.

— Сама не понимаю, что со мной, — икаю я. — Это ж лучший вечер в моей жизни.

— Просто день сегодня такой, — отвечает Кайл.

Естественно, он прав. Уже перевалило за полночь. Значит, теперь официально можно сказать, что с момента гибели Дэнни прошел год. Первая годовщина.

Ровно год назад я проснулась в своей кровати, полагая, что впереди меня ждет самый обычный день.

Я была замужем. Была любима. Была счастлива.

Минуло двенадцать месяцев. За это время мне пришлось разочароваться во всем, во что я искренне, всем сердцем, верила. И что в итоге? Пульт от управления фонтанами «Белладжио» в моих руках?

— Я изо всех сил старался помочь тебе отвлечься и обо всем забыть, — говорит Кайл.

— Понимаешь, мне очень этого хочется. Иногда. А иногда — нет. — Мы сидим на каменном парапете у фонтанов, на которые только что любовались сверху. — Ненавижу, ненавижу это ощущение! — продолжаю я. — Словно Дэнни меня не отпускает, словно он вечно будет со мной. У тебя с Лорин так же?

Кайл глубоко вздыхает.

— Да.

— Тогда ты меня понимаешь. Прошел целый год, а стоит мне глаза закрыть и — вот он передо мной, только руку протяни. Вижу, как он идет к окну и прыгает. Из месяца в месяц я разговариваю с ним, разговариваю. «Зачем ты покончил с собой, Дэнни?» — «Прости, Эрин, у меня не было выхода». — «Нет, Дэнни, такой ответ меня не устраивает…» И так до бесконечности, Кайл. Такое впечатление, что в моей голове он живее, чем в жизни.

Кайл берет мою руку, гладит по ладони, переворачивает ее, проводит большим пальцем по обручальному кольцу.

— Ты все его носишь, — говорит он. — Как думаешь, может, пришла пора его снять?

Я опускаю взгляд на кольцо, вспоминая, сколько раз стаскивала его и снова возвращала на место за минувший год! Так и не получилось расстаться с ним. Сама не знаю почему и что это значит.

— Моя рука без него какая-то… голая, — говорю я и только сейчас понимаю, что именно это меня и смущало. — Когда кольцо на пальце, я могу притвориться… внушить себе хотя бы на пару минут, что на самом деле всё в порядке. А если я его сниму, то, глядя на палец, буду всякий раз вспоминать, почему мне пришлось с ним распрощаться. Тебе, наверное, кажется, что это все бред, да?

Кайл неуверенно качает головой.

Создается впечатление, что он на меня злится, при этом я не понимаю, что именно в моих словах его разозлило.

Он поднимает на меня взгляд, мы встречаемся глазами, и до меня доходит — он влюблен в меня.

— На твоем пальце может появиться и другое кольцо, — говорит Кайл. — Которое надену на него я.

Из моего рта вырывается то ли смех, то ли всхлип.

— Кайл, мы ведь с тобой даже не спали, а ты меня под венец зовешь?

Кайл поворачивается ко мне, хватает за обе руки.

Обжигает взглядом, смотрит серьёзно-серьёзно.

Он выглядит куда трезвее, чем должен после всего выпитого.

— Я хочу окружить тебя заботой и вниманием. У меня ни с одной из женщин не было столько всего, сколько с тобой. Я уже месяцев девять хочу сделать тебе предложение, Эрин, но не знаю, как с этим к тебе подступиться. Я хочу на тебе жениться, потому что… такой, как ты, я еще никогда не встречал и вряд ли встречу. Ты способна шутить, даже пребывая в бездне отчаяния. Тебя ничем не сломить, никакими испытаниями, я… в жизни не видел такого сильного человека, как ты… Ты не представляешь, как мне становится хорошо просто оттого, что ты рядом.

— Кайл… — Он умолкает, чтобы перевести дыхание, а я принимаюсь возражать. — Во мне нет ничего особенного, ты просто не знаком с такими, как я. И в этом нет ничего удивительного. Ты всю жизнь прожил в золотой клетке, — я смеюсь, будто не понимаю, что это один из самых серьезных разговоров в моей жизни.

— Нет, в том-то все и дело, что ты особенная! — восклицает Кайл. — Ты хоть представляешь, каким скучным и приземленным мне кажется большинство людей? У меня полно знакомых, у которых есть всё, что душа пожелает, а то, что делаешь ты, им все равно не под силу. Когда ты появляешься, вокруг будто светлее становится. Я хочу быть с тобой, Эрин. Мысль, что рядом с тобой окажется кто-то другой, для меня невыносима. Даже Дэнни. Он не заслуживал тебя, Эрин.

Дэнни. Кайл всегда был самым яростным его защитником. Но сейчас я улавливаю раздражение, гнев.

Кайл хочет быть со мной и злится, что я еще во власти Дэнни, который не желает меня отпускать.

Я закрываю глаза. Мне казалось, без Дэнни жизнь потеряет всякий смысл, да только он оказался другим, совсем другим человеком! Порой, чтобы приглушить боль, я представляю их с Элли Саммерс. Отличная пара! Думаю, что они до сих пор были бы вместе, если бы не история с Лорин.

Для Дэнни я стала утешительным призом.

Но с Кайлом-то все иначе. Ему не нужен запасной аэродром.

Когда Кайл наклоняется ко мне, чтобы поцеловать, я не отстраняюсь. Наоборот — подаюсь навстречу.

Происходящее представляется мне совершенно естественным.

Он не замена Дэнни. Он просто Кайл, человек, который подставил плечо в самый тяжелый, самый жуткий момент и вошел в мою жизнь, несмотря на то, что я являлась для него источником боли и страданий — как, собственно, и он для меня.

Мы целуемся. А потом отправляемся в отель, чтобы сделать то, к чему шли столько месяцев.

В пять утра, опьяненные скорее алкоголем, нежели тем, что считаем любовью, мы сочетаемся браком в одной из церквушек Вегаса.

Подобный эпизод то и дело вставляют в фильмы, потому что так порой происходит в жизни.

Мне и прежде доводилось испытывать жгучее чувство стыда.

Порой я заливалась краской в одежде, пропахшей бухлом и табачным дымом, страдая от ослепляющей головной боли. Порой хихикала как идиотка и, вспоминая прошедший вечер, раз за разом задавала себе один и тот же вопрос: о чем я, блядь, думала, когда творила эту дичь?

Но сгорать от стыда со свидетельством о браке в руках…

Аккомпанементом сожалению о содеянном служит мучительное похмелье и перелет обратно до Нью-Йорка.

Нет, я не жалею, что переспала с Кайлом.

Но выйти замуж, и не где-нибудь, а в Вегасе… какое жуткое, набившее оскомину клише…

Как мне рассказать о таком родным? Да вообще хоть кому-то! Сама мысль об этом невыносима.

Нет, нельзя сидеть и молчать, даже если Кайл от чувства неловкости не решается раскрыть рот. Он нахохлился в самолетном кресле рядом со мной. Смотрит в иллюминатор и то и дело нервно сглатывает. Кадык ходит туда-сюда.

— И все ради того, чтобы у меня не пустовал безымянный палец, — говорю я.

Я даже не в силах посмотреть на свою руку.

На ней все еще кольцо Дэнни. Изначально мы с Кайлом договорились, что купим новое, как только доберемся до Нью-Йорка. А пока я поношу этот золотой ободок. Это ведь просто кольцо, так?

Кайл опускает голову.

— Ты не думай, я и вправду хочу, чтобы ты была моей женой, но дело не в этом, — произносит он с надрывом.

— Господи, Кайл, да что ты мне объясняешь? Ты же мне тоже небезразличен, правда-правда. Но мы еще окончательно не справились с тем, что выпало на нашу долю. Да и что в этом удивительного? С момента гибели Дэнни и Лорин прошел всего год. Я считаю, что мы не должны так корить себя за случившееся. Мы напились и сделали глупость. С кем не бывает?

— Да я беспокоюсь не о том, что мы поженились, — качает головой Кайл. — А о своей родне. Пойми, есть определенные вещи…

Твою же мать…

Меня осеняет словно молнией.

Кайл женился на мне без добрачного соглашения.

Теперь всё встало на свои места.

С точки зрения семей богатеев с Лонг-Айленда, Кайл совершил проступок куда более тяжкий, чем вступление в брак в Лас-Вегасе с женщиной, с которой знаком всего год и которую его родители никогда в глаза не видели.