Устав ждать, пока я это сделаю, он заставил меня разблокировать телефон для него вчера вечером, открыл приложение и сам нажал «принять». Думаю, он провел по крайней мере часть утра, просматривая мою ленту.

— Что ты имеешь в виду? — спросила я.

Он не потрудился поднять голову, отвечая мне в перерывах между покусываниями и облизываниями моей шеи.

— В твоей ленте нет фотографий, на которых ты в бикини.

Я вспомнила свою ленту, состоящую из довольно стандартных фотографий семьи, друзей и моих путешествий. Я никогда не публиковала свои фотографии в купальнике.

— Нет, не выкладывала.

— Хорошо, — одобрительно промурлыкал он и лизнул мое горло, пока его руки лихорадочно тянулись к моей рубашке, чтобы вытащить ее из-под юбки.

— Но это не значит, что это не может случиться в один прекрасный день, — добавила я, желая поддразнить его.

Его губы жарко прижались к моему уху.

— Прекрасно, только не забудь отметить меня на своей заднице, когда будешь ее выкладывать, чтобы все поняли, кому она принадлежит.

Я рассмеялась, позволив ему стянуть с меня рубашку через голову, взволнованная опасностью того, что любой из школы может войти в любое время.

Он сорвал с меня джинсы и трахнул меня стоя: мои ноги обвились вокруг его талии, а руки сжимали его плечи, мои ногти отчаянно впивались в его спину через рубашку.

Не поцеловать его было практически невозможно. В таком положении разница в росте между нами почти не ощущалась. Его глаза были черными от вожделения и жарко смотрели на меня. Я была так близко к его рту, нас разделяли считанные сантиметры.

Было бы так легко наклониться и прижаться к нему.

Я хотела этого. Я умирала от желания.

Осознание того, насколько сильной была эта потребность, заставило меня в последнюю секунду отвернуться и зарыться головой в его шею.

Он трахал меня с решительной неумолимостью, как всегда, отказываясь отпускать меня, пока я не кончила дважды.

Когда он кончил, то вытер свой член о внутреннюю сторону моего бедра, шлепнул меня по заднице и велел идти на занятия. Я пришла на курс международного бизнеса с десятиминутным опозданием, с его спермой, стекающей по моей ноге, и растрепанным видом, который заставил Неру подозрительно сузить глаза, когда я села рядом с ней.

Этот взгляд заставил меня расколоться. Я не могла больше хранить этот секрет в себе. До официального объявления в прессе оставалось всего несколько недель, и я знала, что мои друзья и так умеют хранить секреты. Мне просто нужно было выговориться и поговорить об этом с девочками. Я написала им сообщение, предупредив, что должна рассказать им кое-что сегодня вечером.

Они все ответили с разными взволнованными эмодзи и явно готовились к событию, которое, по их ожиданиям, должно было стать большим открытием.

— Простите, вы приготовили сырную доску? — спрашиваю я, указывая на то, что, очевидно, является сырной доской на стойке.

— Слушай, мы с Беллами хотели убедиться, что у нас есть достаточное количество закусок, поэтому пошли в магазин, но потом немного увлеклись…

— Сырный отдел здесь не перестает меня удивлять, — добавляет Беллами, вклиниваясь в разговор с впечатленным выражением лица.

— И оказалось, что Нера тоже переборщила и купила пять бутылок шампанского, так что все обошлось, — Тайер говорит, закончив свою мысль.

— Мы заинтригованы твоими новостями, Сикс. — Беллами переходит в гостиную и садится на диван, скрестив ноги.

— Заинтригованы? — повторяет Тайер, садясь рядом с ней. — Это скромно. Мы умираем от желания узнать. Самое время, чтобы некоторые драмы в нашей жизни исходили от вас двоих.

Мы с Нерой присоединяемся к ним, и я смеюсь, садясь в одно из удобных кресел. Похоже, что в их личной жизни все улеглось. Роуг и Беллами снова вместе после долгих драм, а Рис и Тайер официально встречаются.

— Удивительно, что вам двоим позволили провести ночь свободы, — замечает Нера.

Беллами краснеет, а Тайер ухмыляется и добавляет.

— Были даны определенные обещания.

— В спальне? — спрашиваю я.

— Да, но не думай, что я не вижу, как ты пытаешься обернуть это против нас, — отвечает Тайер, указывая на меня пальцем. — Не меняй тему, сегодня речь пойдет о твоих приключениях в спальне.

Я застонала, схватила подушку с дивана и стала возиться с ней на коленях.

— Просто расскажи нам, — говорит Нера, в ее голосе звучит мольба.

Беллами доливает мне шампанское и оставляет бутылку в пределах досягаемости, как хороший друг. Я встречаю ее взгляд.

— Помнишь наш тост в начале года?

— За то, чтобы Роуг и Феникс не разрушали наши жизни? — спрашивает она со смехом. — Очевидно, я не очень-то старалась выполнить это обещание.

— Да, я тоже.

Нера замирает с бокалом на полпути ко рту, с затаенным дыханием ожидая моих следующих слов.

— То есть, ты хочешь сказать, что он разрушает твою жизнь…, — Тайер делает паузу, подыскивая, как это сформулировать, — …с биологической точки зрения?

Я опускаю лицо в подушку на коленях и киваю.

Вокруг меня раздаются визги, и я скорее слышу, чем вижу, как все трое выходят из себя.

— Срань господня, — говорит Нера. — Наконец-то.

— Это как если бы главные герои романа сошлись после трехсот страниц утверждений, что они ненавидят друг друга, но напряжение и сексуальная химия были очевидны всем вокруг с самого начала, — добавляет Беллами, радостно хлопая в ладоши.

Тайер поворачивается к ней, соглашаясь.

— Буквально. Шекспир не смог бы написать такой сценарий.

— Я говорила о книгах куда более грязных, чем те, что способен написать Уильям, но да, вы поняли мою общую мысль.

— Расскажи нам все, Сикс. — Нера наклоняется ко мне с восторженным выражением лица. — Вы решили все проблемы, которые были между вами?

Тайер и Беллами выжидательно обернулись ко мне.

— Нет, мы взяли за правило не говорить об этом.

Я объясняю им все, что произошло, когда мы были моложе: дом на дереве, записка, поездка на велосипеде, несчастный случай.

Похороны.

Феникс обвиняющий меня в смерти Астор и последующих годах ненависти.

Я испытываю такое чувство облегчения, когда наконец-то говорю об этом, как будто с моей груди снимают физический груз. Ситуация все еще существует, но, по крайней мере, я чувствую, что могу дышать немного свободнее. Особенно когда Нера сжимает мою руку в знак горячей поддержки.

— Я никогда не знала, что он винит тебя в смерти своего брата, — с грустью говорит Нера. — Ты должна знать, что твоей вины в этом нет. Это была трагическая случайность.

— Я знаю это, хотя мне потребовалось время и много терапии, чтобы справиться с чувством вины выжившего. Но я также понимаю, как он считает меня виноватой. Он никогда не сможет воспринимать меня иначе, чем девушку, которая могла бы спасти его брата, но не сделала этого.

— Так как же вы теперь спите вместе? Похоже, что ничего из этого не решено, по крайней мере, с его стороны.

— Ну, — говорю я, растягивая один слог, прежде чем наконец-то вымолвить слово, — мы помолвлены. — Наступила долгая тишина, настолько тихая, что, клянусь, я слышу, как шипят пузырьки шампанского.

— Что она только что сказала? — спрашивает Тайер, поворачиваясь к Нере. — Кажется, я ослышалась.

— Я не думаю, что она закончила предложение. Вы обмолвились, что…? — спрашивает Нера, глядя на меня широко раскрытыми глазами.

Я нервно смеюсь.

— Мы ни чем не обмолвились, мы помолвлены друг с другом.

— Нам нужна еще одна бутылка шампанского, это становится все более запутанным с каждой секундой, — говорит Беллами, направляясь на кухню. — Что значит «помолвлены»? Ты только что сказала нам, что вы все еще враги, пусть враги, которые теперь спят вместе, но все же. Как так получилось?

— Это деловая договоренность между нашими семьями. — Я поясняю, а затем добавляю. — Брак по расчету.

Тайер вскакивает на ноги, раздраженная.

— Что это за архаичный бред? Не может быть, чтобы в наше время тебя заставили выйти замуж за человека, которого ты не любишь.