ТРИГГЕРЫ!

Их много. Они повсюду. Они появляются, когда их меньше всего ждешь.

Феникс достигает предела и теряет всякий самоконтроль.

Он просто безумен.

Если вам это нравится, я вас понимаю.

Если нет, то самое время закрыть книгу, и мы увидимся в следующей!

ПЛЕЙЛИСТ

What Once Was — Her’s

Locksmith — Sadie Jean

Soldier, Poet, King — The Oh Hellos

Saturn — Sleeping at Last

Fix You — Coldplay

Style — Taylor Swift

Drown — Boy In Space

Beso — ROSALÍA, Rauw Alejandro

Scott Street — Phoebe Bridgers

Over The Love — Florence & The Machine

Bitter Sweet Symphony — The Verve

Lovers — Anna of the North

Joli Bébé — Naza, Niska

Tous Les Mêmes — Stromae

ПРОЛОГ

Сикстайн

Я влюбилась, когда мне было девять лет.

Я знаю, что вы думаете — что девятилетний ребенок может знать о любви? — И ответ — ничего.

Ничего.

На самом деле, в то время я думала, что у меня будет сердечный приступ.

За год до этого я видела, как у моей бабушки он случился прямо у меня на глазах. Она встала с дивана в нашем доме в Париже, где читала, и резко упала на пол посреди нашей гостиной, ее рука судорожно сжимала область над левой грудью, а она кричала, чтобы я позвала на помощь.

Я не возвращалась в ту комнату после того, как побежала за отцом, и бабушка тоже не выходила из нее, поэтому, естественно, когда я почувствовала, как болезненно сжалось мое сердце, я отвлеклась от своей единственной системы координат и предположила, что умираю так же, как она.

Я отчетливо помню это ощущение.

То, как мое сердце, которое всю жизнь билось так нормально, так тихонько пряталось за грудной клеткой, о котором никогда не думали и не беспокоились, в тот день вдруг пропустило удар.

Все мои нервные клетки на мгновение перестали работать, когда я впервые увидела его, и мир вокруг меня сузился, пока не остались только мы двое.

Комфорт просочился в мои кости, словно моя душа узнала его из прошлой жизни, а осознание распространилось по всему телу, когда он без малейших усилий вырезал себя в моем сердце.

Хотела бы я сказать, что влюбилась в его личность или интеллект. По крайней мере, тогда у меня был бы способ рационально объяснить эту необъяснимую связь между нами и ту власть, которую он имел надо мной на протяжении многих лет.

Но я этого не сделала и не могу.

Достаточно было одного взгляда в его пугающие черные глаза, и я была обречена. Сам того не подозревая, он проник в мою грудную клетку, вырвал сердце и крепко сжал его в своей смертельной хватке.

Он завладел им в обычный августовский день и никогда не возвращал, даже когда отбросил остатки меня, словно я ничего для него не значила.

Возможно, он берег бы мое сердце с большим вниманием, если бы все сложилось иначе, кто знает. Я провела бесчисленное количество бессонных ночей, размышляя о том, что могло бы быть, и обнаружила, что эти мысли не принесли ничего, кроме дополнительной душевной боли. Потому что я знаю правду.

Мы все знаем, как это происходит в сказках.

Девушка встречает парня.

Они влюбляются.

Они женятся.

И живут долго и счастливо.

Сказка. Конец, которого хочет каждая девушка, о котором мечтает каждая девушка.

На краткий миг я по глупости и наивности позволила себе помечтать о том, что именно такова наша судьба. Что наша дружба перерастет в нечто большее, и мы навсегда останемся вместе.

На самом же деле наша история закончилась, не успев начаться: кровь у моих ног, слезы на щеках и мое разбитое сердце навсегда оставшееся в плену у того, кто никогда его не хотел.

ГЛАВА 1

Феникс, 10 лет

Август

— Кто ты?

Девочка, пригнувшись к земле, собирает полевые цветы на краю обширных владений моей семьи и тихонько напевает себе под нос.

Я не знаю, сколько ей лет и как она выглядит, потому что ее лицо скрыто за волосами. Они спадают блестящими волнами до поясницы, и у меня чешутся пальцы, чтобы провести по густым, шелковистым прядям.

И они рыжие.

Такие рыжие, что отражают солнечный свет и привлекают мое внимание с другого конца поля, отрывая меня от вечеринки и направляя прямо к ее владелице, как маяк.

Подойдя к ней ближе, я застыл на месте. Я никогда раньше не видел волос такого насыщенного цвета, и их было так много, что они закрывали всю ее спину, когда она приседала.

Когда она не ответила, я сделал шаг вперед, и моя тень упала на нее, испугав девочку.

Она поворачивается на пятках и смотрит на меня, одной рукой вынимая наушники. Другую она кладет на лоб, чтобы солнечные блики не попадали в глаза, частично закрывая при этом лицо.

Хотя я не могу разобрать ее черты, я уверен, что она незнакомка, потому что я не знаю никого с такими волосами, как у нее.

Я бы запомнил ее, если бы знал.

— Кто ты? — повторяю я.

Вместо ответа она опускает руку и встает, бросая вопрос мне в ответ, как будто это не она вторглась на территорию моих родителей.

— А кто ты? — спрашивает она, и я улавливаю намек на акцент.

В ту же секунду она встает и впервые внимательно смотрит на меня.

Но в следующий момент она убирает руку, и я впервые хорошо ее разглядываю.

Ее глубокие зеленые глаза расположены над острым носиком-пуговкой, они впиваются в меня в тот же момент, когда дыхание замирает между ее искусанными губами. Все ее лицо покрыто веснушками, искусно разбросанными по лбу, щекам, носу и даже уголкам рта.

Она прекрасная незваная гостья и смотрит на меня с тем же застывшим выражением, что и я, хотя я стараюсь не показывать своего выражения лица.

Контролировать свою мимику, чтобы оставаться безучастным, — это навык, который я оттачивал последние пару лет, чтобы иметь способность маскироваться, когда этого требует ситуация.

Пока мы смотрим друг на друга, воцаряется тишина, но она не вызывает дискомфорта. Она спокойная, как будто вы находитесь в компании старого друга.

Мой взгляд падает на ее пальцы, беспокойно играющие со стеблями цветов в ее руках — единственный внешний признак того, что наша встреча ее как-то взволновала.

— Что ты делаешь с этими цветами?

Ее глаза опускаются на них, и на ее лице расцветает улыбка, когда она снова поднимает на меня взгляд.

Ее улыбка, направленная на меня, действует как удар в солнечное сплетение, и мне хочется улыбнуться в ответ.

— Это для Астора. — Она протягивает их мне, чтобы я мог их понюхать. — Разве они не красивые?

Это второй удар в самое нутро, когда я понимаю, что она здесь ради него.

Конечно, она здесь ради него.

Удивительно, что я вижу ее впервые, особенно если учесть, что вечеринка по случаю дня рождения началась несколько часов назад. Не знаю, как она или ее прическа остались незамеченными мной даже среди нескольких десятков других детей, присутствующих на празднике.

Среди них очень мало моих друзей. Большинство из них — дети соратников или врагов моего отца. Дети, которых стратегически выбирают, чтобы облагодетельствовать или держать под присмотром для укрепления союзов в империи моей семьи.

Она, похоже, здесь ради Астора.

Я убираю цветы, не понюхав их, и скрещиваю руки на груди.

— И это все, что ты ему подаришь? Цветы, вырванные из его собственного сада?

— Ну, нет, — она хмурится, беспокойство закрадывается в ее черты. — Мои родители купили ему подарок на день рождения, но это… — она качает головой и оглядывается на меня, ее глаза блестят в сумрачном свете. — Это от меня.

На этот раз ее акцент звучит более отчетливо. Он не слишком сильный, но придает ее голосу мелодичный оттенок, который гипнотизирует.

Француженка.

Она так не выглядит.