— Господин декан, дайте мне пройти. Вы же сами слышали, я должна была быть в кабинете ректора через минуту, а теперь безбожно опоздала. Поверьте, лишние проблемы мне ни к чему. И да, слепо верить всему, что говорят — очень плохая затея.

— Окна были открыты, — зачем-то начал оправдываться Аллен, но мне было уже не до него. Я стремительно побежала по коридору, взлетела по лестнице, перепрыгивая ступеньки, и вскоре, тяжело дыша, стучала в дверь ректорского кабинета.

— Войдите!

Я приоткрыла дверь да так и застыла на пороге. Прямо перед моими глазами расстилалась весьма странная картина: Хайден откуда-то приволок огромную грифельную доску и что-то увлечённо чертил на ней мелом.

— Шевелись, не стой на пороге, — произнёс он, не отрываясь от своего дела. — И дверь закрой за собой.

Я выполнила распоряжение и встала за его спиной, вглядываясь в странную схему, которая, словно паутина, обрастала надписями круг за кругом.

— Почему опоздала?

Это был идеальный момент, чтобы нажаловаться господину Леону на бестактное поведение Альсара, но я отложила эту мысль на более подходящее время. Вместо того, чтобы извиниться, я холодно улыбнулась и честно призналась:

— Приходить не хотела.

Хайден пропустил колкость мимо ушей, указал мне пальцем на свой рабочий стол, на котором лежали несколько книг и завесил исписанную доску плотной тканью.

— Это для Кристиана, — пояснил он, после чего пододвинул ко мне учебник, на обложке которого было написано: “История Сейдании. Том третий. Четвёртое издание”.

Я недоумённо посмотрела на фолиант и осторожно уточнила:

— Вы вызвали меня, чтобы показать этот учебник?

Хайден цокнул языком и закатил глаза. После чего снисходительно пояснил:

— Слушай и запоминай, второй раз повторять не буду. Сегодня, пока вы превозмогали себя на боевом поле, я успел осмотреть две комнаты пострадавших адептов.

— Всего две? — удивилась я. Декан Альсар, раздражённый выходкой ректора Леона, вцепился в нас клещом и отпустил только тогда, когда услышал утренний колокольный звон, который обычно служил сигналом к подъёму. — Почему так мало?

— Потому что я понятия не имею, что я должен найти, — Хайден картинно развёл руками. — Осмотрел всё, что можно, стараясь подметить самые незначительные детали. Великая Богиня, я даже знаю теперь какого цвета у них зубные щётки и с каким запахом они предпочитают туалетную бумагу! А ещё конфисковал у них пару запрещённых журналов. Будет что почитать на ночь глядя.

Мой несносный бывший жених указал пальцем на типографское издание, на обложке которого красовались три улыбающиеся девицы в одном исподнем. Я вспыхнула и отвернулась, а он как ни в чём не бывало продолжил:

— Завтра продолжите в том же духе. Будете приобщаться к физическим упражнениям до тех пор, пока я не проверю комнаты всех впавших в кому.

— Но почему для этого вы выгоняете нас за пределы здания академии? — задала вопрос, который крутился у меня на языке. Хайден задал встречный вопрос:

— Ты знаешь, что именно происходит с адептами и кто в этом замешан?

— Не знаю, — пожала я плечами.

— Вот и я не знаю. Представления не имею. А если кто-то, замешанный в этом, увидит, как я обыскиваю комнаты пострадавших, он может спрятать или уничтожить важные улики. И мы ничего не найдём и не докажем.

Я не могла не признать правоту суждений Хайдена Леона и спросила, кивнув на учебник:

— Какое отношение имеет “История Сейдании” к нашему делу?

— Посмотри на издание, — ответил ректор, ткнув пальцем в слово “Четвёртое” на обложке. — Адепты изучают историю нашей страны по восьмому, новейшему изданию. Четвёртое было списано и отправлено в архив лет пятнадцать назад за ненадобностью. И совершенно неожиданно два тома четвёртого издания оказываются у двух впавших в кому адептов. Совпадение?

Я промолчала, раздумывая над словами ректора.

— Я не удивлюсь, если у остальных адептов найду такие же экземпляры, — Хайден дал мне последние наставления. — Поэтому, Розалин, тебе спецзадание на сегодня: летишь в библиотеку, проверяешь списки книг, которые брали наши адепты, старательно переписываешь их в свой блокнот и несёшь мне на проверку. После отбоя жду тебя здесь, также вызову к себе де Ареона с Альсаром на совещание: будем одной дружной командой искать совпадения.

Вооружившись своим рабочим блокнотом и карандашом, я направилась в библиотеку. Занятия ещё не окончились, поэтому в просторном помещении, заставленном книжными полками до самого потолка, было малолюдно. Библиотекарь, высокий худой мужчина, выслушал меня с невозмутимым видом, передал мне нужные формуляры и потерял всякий интерес к происходящему, погрузившись в книгу, обложку которой я не разглядела.

Перенос данных из учётных карточек в блокнот занял не более часа. Я была готова вернуться в кабинет Леона и отчитаться о выполненном задании, но вновь видеть бывшего жениха и выслушивать очередную порцию колкостей в свой адрес совсем не хотелось. Я сдала формуляры и, словно невзначай, поинтересовалась у библиотекаря нет ни у него совершенно случайно под рукой третьего тома “Истории Сейдании”. Желательно в двух экземплярах: четвёртого и восьмого изданий.

Библиотекарь окинул меня странным взглядом и покачал головой, но просьбу беспрекословно исполнил. Вскоре я, устроившись за столиком в самом дальнем углу, внимательно сверяла оба тома на наличие расхождений.

История Сейдании меня увлекла. Я пропустила обед и прервалась лишь раз, чтобы налить себе крепкого чаю. За окнами смеркалось, адепты, заполонившие библиотеку после окончания занятий, уже разошлись по своим комнатам и я осталась в гордом одиночестве, если не считать библиотекаря. За считанные минуты до отбоя я нашла то, что искала: в четвёртом издании было одно предложение, которое было пропущено в восьмом. Я дотошно переписала его себе в блокнот: “Первый ректор Академии Дальстад — Родрик Шафир утверждал, что нашёл вход в тайные подземелья.”

Далее в обоих учебниках говорилось о том, что ректор внезапно подал прошение об отставке, покинул столицу, переехал в самый отдалённый район Сейдании, Провичи, и вскоре умер от сердечного приступа.

Закончив свою работу, я захлопнула учебник, убрала блокнот себе в карман и отнесла оба издания на стол библиотекаря. Направляясь к выходу, я услышала тихий голос:

— Госпожа Флёр, вы мне не поможете?

Обернувшись, я увидела библиотекаря, который тяжело дышал, прислонившись спиной к одному из стеллажей. В приглушённом свете настольных ламп он выглядел невероятно бледным и измождённым.

— Да, конечно.

— Простите за беспокойство, мне бы воды и таблетку, давление что-то подскочило, — он смущённо пробормотал и указал рукой в сторону архива. — Они лежат на столе в моей каморке за дальними стеллажами.

— Не волнуйтесь, я принесу. Подождите минуту! — воскликнула я и устремилась по узкому проходу.

Каморкой библиотекаря служило маленькое помещение, буквально два на два метра. Я зажгла лампу и увидела девственно чистый стол. Бегло осмотрелась по сторонам, комнатка выглядела совсем необжитой: углы, заросшие паутиной, и везде толстый слой пыли.

“Наверное, он ошибся”, — подумала я, выключив свет и закрыв дверь в каморку. Обернувшись я вскрикнула: между рядами стоял библиотекарь, на вид вполне здоровый.

— Я вижу, что вам уже лучше, — пробормотала я и попыталась его обойти, но у мужчины были совсем другие планы. С нечеловеческой быстротой он схватил меня за запястье и прохрипел:

— Вы должны немедленно пойти со мной, госпожа Флёр. Он гневаться изволит!

— Простите, кто гневаться изволит? — тихо переспросила я, пытаясь вырваться из цепкого захвата. По спине прополз холодок, ноги предательски затряслись от страха, а желание убежать из библиотеки стало нестерпимым!

Я дёрнула рукой, но библиотекарь сжал мое запястье ещё сильнее и тихо засмеялся скрипучим голосом:

— Вам не сбежать, госпожа Флёр. Мы почти опоздали.

Он смотрел сквозь меня немигающим взглядом безжизненных глаз, а прикосновение ледяной, как у мертвеца, ладони вызвало во мне первобытный ужас!