Ускорив бег и наплевав на боль в уставших ногах, я выбежала в небольшой грот, освещенный синеватым свечение на потолке. Голубые блики красиво играли на струе воды, падающей из расщелины сверху в небольшое озеро, расположившееся у моих ног. Следом за мной в пещеру ворвался демон. За спиной послышался скрежет камней, и я обернулась, чтобы увидеть, как мужчина пододвигает огромный валун к проходу, полностью заслоняя его.

— Теперь они сюда не войдут, — произнесло чудище больше для себя, чем для меня. Но я все равно ощутила небывалое облегчение. Ура! Мы спасены!

Но ликование длилось недолго: демон обернулся, и я запоздало осознала, что, отрезав себя от одной опасности, я никак не убереглась от другой.

— И раз уж мы тут застряли, — демон сделал шаг ко мне навстречу, и я закономерно попятилась, войдя ногами в воду.

— Не подходи! — воинственно произнесла я, пытаясь при этом унять дрожь в ногах.

Глаза демона полыхнули, а на привлекательном лице расползлась хитрая улыбка. Ох, Селена, о чем я вообще думаю?

— А то что?

Закономерный вопрос. Логичный. Ответа на который у меня не было. Ну что я могла противопоставить огромному демону, чья могучая рука выглядела толще моей ноги? Ни-че-го. В моем распоряжении были только Клото и Атропос. С их помощью я бы смогла сбежать, да только для этого необходимо было провести ритуал разрезания нити. И, что очевидно, злобное коварное чудище ни за что не позволит мне его провернуть.

— Так я и думал, — ждать моего ответа мужчина не стал. В три шага преодолел разделяющее нас расстояние, ухватил за плечи и, словно перышко Алкиона, вытянул меня из воды и прижал к скалистой стене. Лицо его застыло в десятке сантиметров от моего, алые глаза, пару секунд изучая мое лицо, вдруг стали безжалостными — он заговорил негромко, но ему и не нужно было напрягать голосовых связок:

— Кто ты такая?

Я молчала. От страха шумело в ушах: демон находился слишком близко, тело его едва соприкасалось с моим, но этого было достаточно, чтобы по коже пробежал озноб. Только вызван он точно был не холодом. В гроте хоть и было свежо, но не на столько, чтобы тело отзывалось дрожью.

— Любишь, значит, молчать? — бровь мужчины, как-то не по-доброму выгнулась, и он наклонился ко мне еще ближе, сокращая расстояние до минимального. Нос его коснулся моей щеки, отчего я вздрогнула и попыталась вырваться. Тщетно. — Если будешь дергаться, то будет больнее.

— Больнее? — непонимающе пролепетала я, но было поздно.

Схватив меня одной рукой за копну волос, чудище дернуло мою голову вбок, освобождая шея. Миг и острые зубы прокололи нежную кожу, взрывая пламя боли в месте прокола. Глаза мои закатились, и я обмякла в крепких руках демона. Сознание не покинуло разум. Нет. Я прекрасно осознавала происходящее, но как будто смотрела на все через туманную призму. Не было больше боли, а демон не пытался держать меня. Медленно опустив меня на землю, он четко заявил:

— Вот когда придешь в себя, мышка, мы и поговорим серьезно. А пока наслаждайся ощущениями.

Как скажешь, демонюка.

Возразить я ведь все равно не могла.

110 лет назад

Юстис

Первый день я ничего не ощущал. Точнее не так, я был абсолютно спокоен и собран, возможно, даже воодушевлен. Гладкие стены, расположенные на равном расстоянии по всей окружности от меня, приятно холодили пальцы, а луна над головой за решеткой казалась огромным диском, который пихни — покатится по ночному небу. Мне предстояло пробыть в этой темнице всего один месяц. Без права покинуть ее досрочно.

Яннис сказал, что только так я закалю свой дух, только так обрету веру.

— Да поможет мне Селена, — попросил я у ночного светила, сидя на жесткой соломе с запрокинутой головой, и в этот же миг на темном небосводе мелькнула падающая звезда.

Хороший знак!

В темнице пахло сыростью, прелым сеном и гнилью. Одинокое тельце упавшей сюда птицы уже успело разложиться наполовину. Сладкий, тягучий аромат проникал в нос и горло, царапал гортань, вызывая устойчивое желание спрятаться. Но я не позволял себе даже отвернуться.

Достойный правитель не имеет права быть слабым. Он идеал. И я шел к своей цели, заложенной в мою душу с самого рождения. Проходя все стадии исцеления крови, отпуская грехи через наказание, разрушая стены своих возможностей через лишения. Этот месяц докажет Яннису, что я готов. Готов стать его тенью и дланью, а после его смерти явиться светилом для народа. Божеством, способным одним лишь взглядом решать судьбы нечестивых.

Ночь сменялась утром, днем и вечером. Круг за кругом. Отсчитывая мгновения до моего освобождения.

Иногда темницу, некогда являвшуюся колодцем, затапливало ливнем. Ледяная вода поднималась до пояса, и мне приходилось стоять в ней целые сутки в ожидании, пока влагу впитает земля под ногами.

Но если холод и стук зубов можно было хоть как-то сносить, то от яркого полуденного солнца, проникающего сквозь решетку, спрятаться было нельзя. Своими лучами оно нестерпимо жгло кожу, оставляя после себя саднящие волдыри с жидкостью. А когда те лопались, то — открытые раны с выделяющейся сукровицей, на которую слетались мухи.

И все это время я не видел ничего, кроме стен своей временной конуры. Спустя неделю начал говорить сам с собой. Немного, просто потому что разум требовал смены обстановки, а я не мог предложить ему ничего другого. Было невыносимо скучно и тогда я начинал читать молитвы в честь богини Селены вслух. Произносил их так много раз, пока каждое слово не отдавалось в языке болью и они не вылетали изо рта, спотыкаясь о зубы. Но и тогда я собирал немногочисленную слюну, сплевывал ее и клялся небожительнице в верности еще как минимум три раза. Назло себе. Назло обстоятельствам.

К концу третьей недели заметил, какой тяжелой стала голова. Чрезмерно тяжелой. Такой, что к небу не поднимешь. Она болталась на шее, словно неудачно привязанная на ниточку безразличным кукловодом.

Но я боролся до последнего.

Чтобы избавиться от этого ощущения, начал избивать стены темницы. Просто для того, чтобы заменить одни чувства на другие. Бился о камни головой без остановки, пока мир не начинал кружиться. Пока мое тело не заваливалось набок в бессознательном состоянии. Блаженная тьма была единственным спасением от одиночества.

Я думал, что не боюсь оставаться наедине с самим собой. Но реальность оказалась куда страшнее. Мне стало тесно в собственной шкуре, стены давили на легкие так, что дышать становилось невозможно.

Привычный мир рухнул, кардинально изменившись. Я сидел на дне темницы, но как будто опустился на самое дно мироздания. Хотелось бежать. Двигаться. И дышать. Хотелось выбраться наружу, сорваться с места и…

Я лгал себе. Таким образом я мечтал сбежать не из заточения, а от самого себя. И оттого гневался пуще прежнего.

Яннис предупреждал, что именно так и будет.

— Как только ты захочешь выбраться из собственной кожи, как только твоей душе понадобится больше пространства, запихни все свои мелочные желания поглубже в задницу. Это все дурная кровь. Таким образом она выходит из тела через поры вместе с потом. А вот когда все станет безразлично…

Безразлично стало ровно в тот момент, когда ночное светило вновь стало цельным диском. Полнолуние.

Я рассмеялся. Громко. Беззаботно. Весело. И тогда же над головой раздался скрип решеток.

Еще одна ступень к величию была преодолена.

Настоящее время

Калиста

Горячая волна пробежалась по коже, согревая каждую клеточку тела. Он провел рукой по моей щеке, скользя пальцами вниз по контуру лица. Волна неведомых ощущений прокатилась где-то в районе живота, убегая мурашками в ноги. Легкая дымка заслоняла пеленой мои глаза, и я не могла рассмотреть того, кто был так нежен со мной и моим телом. Мне хотелось услышать голос незнакомца, но Он упорно молчал, в то время как каждое его прикосновение заменяло тысячу слов.