— Змеи? Людоеды? Ах, боже мой, и ты туда уплываешь уже завтра? Мне страшно за тебя, Мауро, ты совершенно не боишься опасностей! Дай мне слово, что не будешь подвергать себя ненужному риску! — буквально закричала я.

— Не беспокойся, Джемма, со мной ничего плохого не случится. Я всегда могу превратиться в дракона и от всех улететь. Зато там неисчислимые богатства! Слоновая кость, алмазы и куча золота! А ещё оттуда вывозят черных рабов, но я не одобряю этого. Черные люди не заслужили того, чтобы жить у нас в рабстве, пусть они и дикари.

— Я тоже печалюсь об участи бедных черных рабов! С ними обращаются, я слышала, хуже, чем с животными. Неужели вы тоже едете за рабами?

— Мы едем прежде всего за золотом. И каждый сможет разбогатеть. Хотя я никогда не мечтал быть богатым, но я очень хочу быть капитаном своего корабля, хотя бы совсем небольшого.

— Так вот почему тебя ещё так влечет Африка! Удачи тебе и пусть твой корабль называется «Норма», прошу тебя!

— С радостью, моя дорогая подруга!

***

Маргарита у Лии сильно подросла и хотела стать садовником — ей очень нравились цветы и фруктовые деревья. Она подружилась с Рико, королевским садовником и он специально для своей маленькой подруги выращивал разные диковинные цветы. Рита сама подстригала небольшие кусты, пропалывала почву и ухаживала за саженцами. Лия только радовалась, что у ее такой ещё маленькой дочери есть любимое занятие.

А Леон и Марта вроде бы ничем особенным не увлекались. Точнее, увлекались всем понемногу — играми, музыкой, чтением. Единственное, что у них была своя любимая игра — чертить выдуманные карты на кусках пергамента, раскрашивать их и придумывать приключения, которые происходят на этих неведомых землях. Подозреваю, что это все влияние Мауро.

Итак, настал день раскрытия дара у моих детей и я сама представила их королю. В этот день он всегда просил детей продемонстрировать свой дар, если это было не опасно. Вот и в этот раз он попросил Леона рассказать что-нибудь из прошлого, а Марту — из будущего.

Леон начал первый:

— В этом зале, ваше величество, на троне было несколько разных королей, как я вижу. Один из них с седой бородой и длинными усами. Он на что-то очень рассердился и говорит злым голосом. Перед ним стоит мальчик, он кажется мне знакомым. О, точно, он превращается в дракона! Боже мой, он заливает огнем короля, какой ужас! Вот его уже нет, он вылетел в выдавленное вместе с рамой окно. А король продолжает гореть. Ох, мне очень страшно!

— Это предатель Мауро, — сказал сердито Карлос Второй, — он жестоко убил моего отца.

Леон замолчал и вдруг заплакал. Он был очень нежный и чувствительный мальчик, в этом плане он пошел в Луиджи, который тоже всегда все глубоко и трепетно воспринимал.

Король решил сменить тему и спросил Марту:

— А что видишь в этом зале ты?

— О, я вижу королеву на троне, она одета в алое платье и говорит со своими подданными. Рядом с ней стоит какой-то старый человек, он что-то шепчет на ухо королеве и она ему улыбается.

— Интересно, кто это? — Разговаривал сам с собой король. — Может быть, это будущая жена моего сына? Почему же она одна на троне? Ох, что за будущее уготовано моим детям?

— Ваше величество, я не могу сказать конкретно, какой это год, к сожалению. Я просто вижу отдельные сцены. Возможно, это случится ещё очень не скоро. — Марта отвечала смело и обстоятельно. Видно было, что она не боится короля и лишь хочет ему помочь. При этом она тоже очень огорчилась, когда Леон рассказал про Мауро и теперь пыталась узнать его будущее, но подходящих сцен с ним сейчас в ее видениях не было.

Карлос Второй, как обычно, вручил волшебные браслеты и отпустил моих детей, взяв с них зарок служить ему верой и правдой. При слове «правда» оба подростка вздрогнули. Они помнили наказ мамы ни в коем случае не рассказывать про дядю Мауро, где он и чем занимается.

К счастью, король не просил Томмазо прочесть мысли Леона и Марты, поэтому все обошлось, хотя я здорово испугалась, когда Леон начал рассказывать про дракона.

Потом, когда я виделась с Мауро, я рассказала ему о сцене во дворце:

— Ты живёшь, постоянно подвергая себя опасности. Прошу тебя, не превращался в дракона больше, вдруг тебя заметят люди короля или он сам. Тогда тебе придется уехать отсюда снова.

— Не волнуйся, Джемма, я буду предельно осторожен. Я понял, что король не сможет забыть и простить меня, — ответил Мауро.

В целом жизнь моя была полна мелких и крупных событий. Элиза наконец-то вышла замуж и ее любовь к Луиджи постепенно сошла на нет. Ее муж не был музыкантом, но он был тонким ценителем ее творчества и богатым князем, с которым она уехала в его княжество за пределы королевства, так что мы теперь обменивались лишь редкими письмами.

Она писала, что постоянно путешествует и выступает — князь устраивает ее концерты в том числе у королевских особ. Поэтому письма ее приходили все время из разных стран, а я писала ей на ее адрес в княжестве. У нее пока не было детей, но это ее не особо беспокоило.

Марселла долгое время была по-прежнему отрешенной от всего и всех и мы уже потеряли надежду на выздоровление. Луиджи тоже изредка заглядывал к ней, чтобы рассказать последние новости, а она так все и молчала в ответ.

Но однажды, когда она была вместе с Луиджи в семейном склепе — это была его идея — она кинулась на колени перед ангелом, который изображал Норму, и навзрыд заплакала. Это было первое проявление эмоций от нее за все это время и Луиджи сначала испугался, кинулся ее поднимать и утешать, потом заплакал вместе с ней и так они долго стояли, Луиджи при этом то сжимал руки Марселлы, то обнимал ее за плечи, то гладил по голове.

С тех пор Марселла пошла на поправку. Она первое время много общалась с моими детьми и в этом находила для себя какое-то утешение. Марселла вскоре вернулась к домой к мужу, тот уж не чаял ее увидеть в нормальном состоянии. И вот, наконец, она снова забеременела. Граф де Кастелли буквально сдувал с нее пылинки и угождал во всех ее прихотях. Он не мог нарадоваться, что его семейная жизнь наладилась.

Каждый год в память о Норме мы устраивали концерт в замке. Марселла, к сожалению, больше не играла на лютне, но мы приглашали других лютнистов. Я играла на клавесине, как обычно, а ещё на нем играли Марта и Леон дуэтом. Марта ещё неплохо пела и под аккомпанемент Леона исполняла несложные арии.

Луиджи все там же в церкви служил органистом и воспитал уже не одного способного ученика. На его мессы ходили толпами, именно его музыка пробуждала в сердцах покаяние и смягчала даже самых закоренелых грешников. А как он импровизировал! Наверное, сам великий Бах гордился бы им.

Наш приют сильно расширился, открылись также отделения в других городах. В приюты часто подкидывали новорожденных детей, с ними было очень хлопотно, но нам удавалось всех выхаживать. Несмотря на отсутствие средств от многих детских заразных болезней, хороший уход за детьми позволял им расти крепкими и лучше бороться с болезнями в том числе. И все же я приходила в ужас от того, насколько высокой была детская смертность, я не могла с этим смириться и поклялась, что в нашем приюте будет минимум этих маленьких невинных жертв.