Совсем малышей мы разместили в повозках вместе со мной и с самыми старшими детьми, которые должны были за ними приглядывать. Закупили провизию на дорогу на местном рынке, запаслись сеном для мягкости и вот вся процессия вместе с военными отбыла в столицу, к королю.

Пока мы ехали, я рассказывала Лии, почему случился весь этот сыр-бор и предупредила, что скорее всего все старшие дети попадут на прием к королю и что врать ему ни в коем случае нельзя. У меня сердце болело за Мауро — что же с ним будет? Узнает ли его кто-то при дворе? И что он расскажет королю о себе? Судьба настоятельницы меня заботила гораздо меньше, но я не желала ей смерти, хотя она едва не уморила меня.

На следующий день мы были в столице. Карлос Второй распорядился заранее, чтобы во дворце были подготовлены покои для детей, к ним были приставлены горничные, лакеи и фрейлины. Все придворные стояли на ушах — шутка ли, пятьдесят детей, и у каждого есть свой магический дар.

На нас на всех смотрели как на нечто диковинное, хотя магия не была в королевстве совсем уж из ряда вон выходящим явлением. А ещё все глазели на настоятельницу и гадали, какая судьба ее ждёт.

Сестра Серафина была очень бледна, но спокойна. Она понимала, что теперь все проиграно и пути назад у нее нет. На прием к королю ее призвали в тот же вечер. Аудиенция длилась долго, видимо, настоятельница обстоятельно рассказывала о заговоре и, возможно, пыталась часть своей вины спихнуть на архиепископа. Потом ее снова отвели в местную тюрьму.

Детей король принял на следующий день. Он призвал только старших детей, которые раскрыли свой дар и я присутствовала при этом разговоре. Дольше всего он общался с Лией и сказал ей, что отныне она будет служить при дворе наравне с Оттавио.

Лия и рассказала ему про Томмазо, прислужнике архиепископа, который мог читать мысли того человека, которого касался. К сожалению, Томмазо тоже нигде не могли найти и скорее всего, он скрылся вместе с архиепископом Бартоломео Кастеллано. Король очень живо заинтересовался даром подростка и у него созрело ещё больше решимости перевернуть все церкви и монастыри вверх дном, но найти архиепископа.

Наконец дошла очередь до Мауро. Он стоял ни жив, ни мертв и был готов к самому худшему исходу событий.

— Здравствуйте, ваше величество! — достаточно твердо сказал он не смотря ни на что.

— Назови себя и свой дар, мальчик — потребовал король

— Меня зовут Мауро Бруни, ваше величество. Я могу превращаться в дракона.

— Погоди-ка, тут что-то знакомое. Ты служил моему отцу?

— Да, ваше величество.

— Так это ты убил его! — вскричал король в сильном волнении.

— Да, ваше величество, — Мауро не глядел на короля, он не смел поднять глаз.

Король распорядился немедленно заключить его под надёжную стражу и препроводить в тюрьму. Но он не учел, что Мауро легко может сбежать, а дракону даже усиленная охрана ничего не сможет сделать. Так и случилось — по дороге он превратился в дракона, разметал стражников и улетел прочь из города.

Король был очень зол на себя, на свой промах. Теперь неизвестно, попадется ли в его руки этот убийца его отца. А я радовалась, что Мауро спасся и молилась про себя за его безопасность.

Вот так закончился прием детей у Карлоса Второго. Все они вернулись в свои покои в ожидании дальнейших распоряжений.

Я и Лия спали в одной комнате. Мне не спалось — слишком много переживаний было в тот день. Лия размышляла вслух, что теперь будет с церковью и найдет ли король архиепископа. Я же думала, а что со всеми нами дальше будет. Сможет ли Карлос Второй управиться с такой мощной, но неорганизованной силой, которой были одаренные магией дети?

На следующий день я наконец-то смогла вернуться к мужу, но мы так и не уехали из столицы — Карлос Второй не отпускал от себя никого, кто обладал волшебным даром.

Мы пока жили у родственников Луиджи, но было понятно, что нам нужно перебираться в столицу насовсем. Поэтому Луиджи нашел нам небольшой уютный домик и уехал в свой замок распорядиться перевозкой вещей, а я тем временем каждый день приходила во дворец и проводила время с такими уже родными мне детьми.

Королю нельзя было отказать в своеобразном чувстве юмора. Он решил организовать приют детей с волшебными способностями в бывшем особняке архиепископа, который, судя по всему, священнику больше не понадобится. Этот большой трехэтажный дом стоял в глубине сада вдали от шумных улиц.

Пока в доме делали перепланировку и обставляли его сообразно с нуждами приюта, воспитанники так и продолжали жить во дворце, по несколько человек в каждой комнате, которая проходила анфиладой в восточном крыле дворца. К маленьким детям были дополнительно приставлены няньки и в целом дети получали весь необходимый им уход и заботу.

Занятия временно не проводились, но прогулки были каждый день, а в хорошую погоду и дважды в день. На прогулках с детьми были фрейлины, но я все равно следила за детьми тоже, по старой привычке. Мы с ними гуляли в великолепном королевском саду и фрейлины учили всех детей правильно расплачиваться при встрече с какой-нибудь титулованной особой. Здесь уже нельзя было бегать, как на природе, но мы зато играли в разные нешумные игры. Толпа детей с помощью фрейлин более-менее подчинялась строгим правилам дворцового уклада, конечно, кроме совсем уж малышей.

Так дети прожили целый месяц, прежде чем их переселили в бывший особняк архиепископа. Здесь было комфортно, были большие комнаты для принятия пищи, собраний и учебы, спален было около десятка, а ещё была отдельная комната — игровая. Туда накупили чудесных игрушек — солдатиков, кукол, лошадок и птиц. Малыши с визгом расхватали эти игрушки, а некоторые с ними даже спали. В игровой детям можно было прыгать и бегать, шуметь и выплескивать все свою юную энергию.

В общем, все было сделано по уму и в соответствии с потребностями детей разного возраста. К радости Лии, в одной из комнат была организована библиотека, и туда закупили множество книг, которых она ещё не читала. Это был поистине королевский подарок приюту, ведь книги стоили очень дорого. Но король не скупился на своих очень ценных маленьких подданных.

Несколько вдов разного возраста воспитывали, помогали детям и нянчились с малышами. Также в особняке жили кухарки, прачки и садовник.

Особым распоряжением меня назначили смотрительницей приюта. Это была большая честь для меня. Теперь все горести и радости детей я делила с ними наравне. В мои обязанности входил надзор за воспитанием, обучением и здоровьем воспитанников, а за бытовой жизнью приюта следила сеньора Гатти — очень практичная и энергичная женщина.

Мне стали платить хорошее жалованье, я работала в приюте каждый день. Утром я приходила в библиотеку, где был оборудован мой кабинет, общалась с Лией, потом навещала воспитанников, беседовала с сеньорой Гатти, вызывала лекаря к больным детям и так далее — день пролетал незаметно.

Самое главное, что изменилось в приюте — детей стали отдавать в приемные семьи. И, между прочим, воспитанников охотно усыновляли, потому что считалось очень почетным растить ребенка с волшебным даром. Да и не в каждую семью ещё отдавали детей, а только в достаточно благонравную и обеспеченную — это я контролировала лично и навещала своих бывших воспитанников регулярно.

Таким образом, приют наш прилично опустел и я обратилась к королю с прошением принимать в него обычных детей — подкидышей и сирот. Таких в столице было много, и участь их была незавидной. Многие из них становились профессиональными нищими, а те, кто попадал к ремесленникам, жил там впроголодь и тяжело работая, считали, что ещё хорошо устроились.

Король удовлетворил мою просьбу и в ту же неделю в приют попало около двадцати новых воспитанников из числа обычных детей. В том числе это были совсем младенцы, которым нужны было грудное молоко. К счастью, сумма, выделенная на содержание приюта, позволяла нанимать кормилиц.