Лия пришла меня навестить в один из дней, поделилась новостями приюта и ей нужно было обсудить некоторые дела, но я слушала рассеянно и отвечала невпопад. Все мысли были с моими прелестными крохами. Лия сказала мне, что я выгляжу немного замученной, но счастливой, наверное, так оно и было. Да, сейчас для меня впервые дела моего родного приюта отошли на второй план.

Луиджи старался тоже много времени проводить с малышами, он постоянно улыбался, глядя на них. Его даже не раздражали их крики, он к ним в конце концов даже привык.

Так проходили дни, в заботах и радостях, теперь и вся жизнь моя изменилась. В той, другой жизни, у меня не было своих кровных детей, я не испытывала ни беременности, ни родов, а теперь зато прочувствовала сполна, что это такое.

В нашем приюте на момент, когда моим близнецам исполнилось три года, оставалось всего четверо детей с магическими талантами. Их не забирали в семьи только потому, что либо боялись слишком странного дара, либо считали его ненужным. Поэтому в приюте осталась, например, девочка, которая сможет общаться с духами, и мальчик, который сможет сколько угодно пить алкоголь, не пьянея.

Они с виду ничем не отличались от остальных детей — также шумели, бегали, играли, проказничали, плакали, если им плохо и смеялись над всякой ерундой. Словом, это были вроде бы самые нормальные дети, если не знать, что в десять лет они откроют у себя необычные способности.

Король считал, что любой дар может пригодиться, если его правильно применить. Поэтому в специальные списки вносили всех необычных детей и за их судьбой следили специальные люди, в том числе и Джемма. В десять лет король на приеме каждому ребенку вручал охранный браслет и с этих пор считалось, что дети служат лично королю, они должны были жить в столице и получали денежное довольствие.

Леон и Марта поздно начали говорить, только к двум годам. Между собой они общались на каком-то своем языке и им этого хватало. Вообще они скучали друг без друга, поэтому я старалась их не разлучать. Они росли достаточно крепкими и редко болели. И это было большим облегчением для меня, ведь в этом мире была особенно высока детская смертность.

Пока они подрастали, я нашла себе новое занятие — учить игре на клавесине некоторых девушек из знатных семей. У меня дома стоял прекрасный клавесин, тот самый свадебный подарок, переведенный Луиджи из родового замка. Да, клавесин отличается от рояля, и довольно сильно. На нем нельзя играть с разной громкостью. Но звук у него был приятный и тембр необычный. Отнюдь не все фортепианные произведения на нем звучали хорошо, я пробовала. В конце концов, было немало прекрасной музыки, написанной специально для клавесина.

Лия была теперь невестой на выданье, и приют выделил ей приданое. Но она пока не спешила замуж и хотела быть ближе к королевскому двору — ее привлекала и политика, и королевская библиотека, и ещё кое-кто, о ком она мне как-то поведала, краснея. На Лию большое впечатление на приеме произвел советник короля, с даром распознавать правду и ложь, по имени Оттавио де Ринальди. Она очень хотела бы увидеть его снова.

Я прекрасно помнила, что король хотел привлечь Лию к дворцовой службе, так как ее дар помнить абсолютно все мог бы быть весьма полезен самому Карлосу Второму. Поэтому я решила напомнить ему об этом, попросив Луиджи записать Лию на прием к королю.

— Ну как все прошло? — спросила я ее после того, как прием состоялся.

— Ах, Джемма, меня берут во дворец! Король лично установил мне жалованье и описал мои обязанности. И он позволил мне беспрепятственно пользоваться любыми книгами в своей библиотеке!

— Поздравляю тебя! Ты нужна королю и я уверена, что будешь очень полезна! А как Оттавио, он был на приеме? — я не забыла о симпатии Лии.

— Да! Он всегда при короле. Он мне понравился ещё больше в этот раз и я счастлива, что буду теперь видеть его постоянно!

— Отлично! А он не женат?

— Насколько я знаю, нет. Джемма, ты думаешь… — тут Лия покраснела и замолчала.

— Ну а почему бы и нет? По-моему, вы были бы отличной парой! У каждого свой уникальный дар, интересно, как бы вы применяли его в семейной жизни?

— Ох, я ведь все-все запоминаю, наверное, со мной сложно спорить о прошлом.

— А Оттавио зато вмиг поймал бы тебя на малейшей лжи! Легко ли это — всегда говорить правду, даже в мелочах? — тут я лукаво улыбнулась.

— Я думаю, у меня получится, — серьезно ответила мне Лия.

Я же регулярно исполняла обязанности, которые назначил мне король, на тех самых детских праздниках, которые проводились каждый месяц в разных городах и где я находила новых детей, одаренных магическими способностями.

Но вообще-то у приюта были и свои праздники. Например, один раз в год я собирала выпускников со всех приемных семей в стенах приюта и мы устраивали совместный праздник с теми, кто жил в приюте сейчас. Выпускники приюта приходили со своими приемными родителями, а самых маленьких сопровождали ещё и няньки. Ребята рассказывали, как им живётся, подростки делились, удалось ли уже применить свой дар на пользу людям и как это было.

Это было чудесно — кругом были цветы и сладости, можно было бегать, играть, танцевать, веселиться. Ребята обменивались новостями и вспоминали общее прошлое. Выпускники в этот день получали маленькие сувениры из моих рук. А ещё я играла детям танцевальную музыку на клавесине, который теперь стоял и в приюте — это был подарок от самого короля. И все дети танцевали кто во что горазд, я всегда умилялась этому весёлому зрелищу.

Кстати, в приюте теперь больше стало занятий, чтобы дети потом могли найти себя в жизни. Девочек учили домоводству, танцам, музыке, вышиванию, рисованию и так далее. С таким образованием и с наличием хотя бы небольшого приданого у девочек было больше шансов на удачное замужество. Как ни крути, это было очень важным для их будущего в этом мире. Также девочки из приюта отлично устраивались в семьи гувернантками и экономками.

Мальчиков же дополнительно обучали какому-либо мастерству ремесленники — сапожники, портные, ткачи, гончары и так далее. Для этого дети ходили в их мастерские почти каждый день. Каждый ребенок выбирал себе профессию по душе, а дело приюта было договориться с нужными ремесленниками.

А в меня вселяло гордость то, что из нашего приюта стали брать в семьи и обычных детей. И я радовалась за таких выпускников и регулярно навещала их в приемных семьях.

Между прочим, был у меня помимо приюта и уроков музыки ещё один источник дохода. Меня иногда приглашали в аристократические семьи посмотреть их детей и определить, есть ли у них магический дар или нет. Мне щедро платили за такую «работу» и многие семьи специально приезжали в столицу для этого.

А в семье Луиджи все было почти по-прежнему, за исключением того, что Норма стала фрейлиной ее высочества принцессы Оливии, младшей дочери короля. Она с восторгом описывала брату свою жизнь при дворе и надеялась удачно выйти замуж за кого-нибудь из придворных. Младший брат Луиджи, Рикардо де Росси, отлично справлялся с управлением замком и владениями барона, так что год от года они давали все больший доход. Его вторая сестра, Марселла, родила уже третьего ребенка и по-видимому, была вполне довольна своей жизнью. Сам же Луиджи по-прежнему служил органистом в церкви и я иногда ходила к утренней мессе послушать его игру. Я заметила, что в эту церковь стекалось много народа — не исключено, чтои м тоже нравилось мастерство органиста.

В жизни каждого ребенка с магическим даром наступал один особенный день — когда его необычный талант наконец-то впервые раскрывался. Это случалось, когда ребенку исполнялось десять лет. И в такой день он представал перед королем и получал от него охранный браслет. Это была особая традиция, важная и для короля, и для самого ребенка. Если у ребенка была семья, то вместе с ним в этот день были его родители. Ну а детей из приюта сопровождала к королю я.