Когда они ворвались в комнату Рейвена, он метался на кровати. Сначала показалось, что ему просто снится кошмар, от которого никак не получается очнуться. Похоже, он уснул в одежде, поверх покрывала. Па полу валялась книга, которую Рейвен выронил из рук. Свеча уже догорела, и в свете луны его лицо казалось особенно бледным. Особенно когда он комкал пальцами покрывало, выгибаясь всем телом с отчаянным криком, а его лицо искажалось от боли. Казалось, Рейвен должен был разбудить сам себя, но никак не просыпался.

– У него кошмары… как у тебя? – прошептала Клэр одними губами.

Она не решилась касаться Рейвена, отошла на шаг, чтобы зажечь свечу. А он в этот момент, дернувшись, как от удара, перевернулся на живот. Его спина болезненно изогнулась, а робкий огонек свечи высветил, как на белоснежной рубашке проступают полосы крови, как от открывшихся ран. Клэр увидела это, Александр еще нет.

Он вспомнил, как часто видел Рейвена ночью, блуждающего по дому. Видел, как он замирал у окон, глядя невидящим, усталым взглядом вдаль. Как он щипал себя за запястье, когда никто не видел. Как бывало, даже во время ужина, теплой еды, вина, интересных разговоров, млел ненадолго. И едва не засыпал.

Клэр говорила, что у него бессонница. Болезнь такая. Что ее нужно лечить таблетками, которых нет в этом мире. И твердила, чтобы Александр не обижался на вымотанного Рейвена за его внезапные «падения» в сон. Но сейчас было понятно… Клэр неправа. Нет никакой болезни у Рейвена, никакой бессонницы! Он нарочно не давал себе спать!

– Рейвен! Очнись! – резко, почти зло бросился Александр к нему, не увидев поначалу кровь на рубашке.

Рейвен сполз на пол в полусне, полубреду к его ногам. Свеча светила слишком слабо. Александр перехватил его за волосы и замахнулся легкой пощечиной, чтобы поскорее привести в чувства. И сразу же разжал ладонь. Отпуская его.

– Нет… пожалуйста… – простонал Рейвен в ответ на удар, хотя он был совсем слабым.

Он резко распахнул глаза. Хотя его взгляд все еще оставался пустым, невидящим, ничего не понимающим. Он просто инстинктивно, как раненый зверь, попытался отползти дальше. Ухватиться за что-то: неважно, за свисающее с кровати покрывало или просто царапнуть безвольно пол пальцами. Только бы отодвинуться, скрыться в темноте. От боли? Кровь на спине была свежей. Она только-только выступила. И лишь сейчас пропитала ткань в полной мере. Широкими полосами на тонкой рубашке.

– Он… ранен? – прошептала Клэр в испуге, даже не решаясь подойти или коснуться.

Рейвен вздрогнул, только сейчас начиная приходить в себя. Понимать, что безжалостные замахи остались позади.

Александр вдруг увидел кровь, понял, что натворил. Клэр права, Рейвен ранен, он не в себе, а Александр так сильно напугал его! По его телу прошла дрожь. Никогда не вел так с людьми. Не обижал слабых, не причинял боль осознанно, чтобы помучить и насладиться этим!

– Рейвен, прости! Иди сюда! Иди ко мне! – позвал Александр, как неразумного ребенка, боясь сам касаться, чтобы не напугать. – Нам нужно перенести его на кровать! И осмотреть раны, вдруг что-то серьезное! Помоги мне, Клэр! А ты, Рейвен, ну же, иди сюда, тебя тут никто не обидит!

Александр протянул к нему руки и огляделся в поисках чистых белых простыней, которые можно было использовать, как бинты. Александр бросил Клэр:

– Я его подниму и перенесу на кровать. Принеси виски из гостиной и проверь малыша. Мы же не знаем, откуда у него эти раны! Вдруг в доме поселилась какая-то тварь!

Клэр убежала, выполняя все, что у нее просили. Рейвен же приподнялся на полу, хватаясь за руки Александра. Отчаянно, как утопающий. Ладони были ледяными, все тело било мелкой дрожью от боли. А волнами, вспышками и не мелкой. Он прислонился к Александру, тяжело дыша, закрыв глаза, как ребенок, боящийся темноты. С губ сорвался рваный и долгий вздох, стоило почувствовать человеческое тепло. Настоящее. Впрочем, как и кровь, которая горячей каплей сбежала вдоль позвоночника, заставив вздрогнуть.

– Это ты… Здесь больше никого? – выдавил Рейвен через дрожь, вцепляясь пальцами в рубашку Александра.

Он осторожно потянулся к Рейвену, боясь, что тот снова шарахнется и отползет, как раненый зверь. Почему-то не хотелось видеть этот страх.

– Тш-ш. Все хорошо. Теперь все будет хорошо. Все самое страшное позади, – успокаивающе погладил Александр по голове Рейвена, когда ледяные дрожащие пальцы впились в его руку до синяков, даже ткань рубашки затрещала.

Александр не знал, что там было страшное, но когда он легонько провел кончиками пальцев по спине Рейвена, то ощутил на пальцах капельки крови. Совсем немного, это не было похоже на военные раны, но заставило нахмуриться. Нехорошее предчувствие сдавило виски. Рейвен не двигался, все так же сжавшись в неудобной позе, стоя на коленях на полу, цепляясь за него.

– Давай я подниму тебя на кровать? – обратился Александр, как к ребенку, всерьез опасаясь уже за рассудок Рейвена.

Он пронзительно застонал и замотал головой, зажмурившись. Чего-то Рейвен боялся. Но чего?

– Тут никого нет, – попробовал Александр зайти с другой стороны, не выпуская Рейвена из рук, не то он бы упал, просто повалился на холодный пол, так сильно дрожал. – Только я, Александр. Клэр здесь нет. Она вышла к малышу. Если ты ее боишься так сильно…

Александр проговорил это с сомнением. Вряд ли Рейвен боялся Клэр… Только сейчас он осмелился приподнять голову. Весь сжавшийся, съежившийся в руках Александра, дрожащий от напряжений, Рейвен едва нашел в себе силы открыть глаза. Взгляд у него был как у затравленного зверя. Когда скользнул по каждому уголку комнаты, выискивая там… о-о-о, точно не Клэр. Отнюдь не хрупкую девушку.

Неосознанно Рейвен нашарил в полутьме ладонь Александра, стиснул ее до боли, все никак не в силах отогреться. А потом рвано вздохнул, закрывая глаза, беря себя в руки.

– Прости, что потревожил вас. У меня бывают страшные сны, вот и все. Возвращайтесь к малышу, все в порядке.

Наверно, это прозвучало бы убедительной ложью. Если бы не дрожал голос. Если бы Рейвен не повел плечами, ощущая каплю крови между лопаток. Если бы, пытаясь встать с колен, не пошатнулся от боли, зашипев и схватившись тонкими пальцами за плечо Александра.

Он перепугался не на шутку, когда этот глупец подорвался на ноги и схватился за него.

– Не смей дергаться, я сказал! – едва держась, чтобы не заорать на бедного Рейвена, Александр дал ему подзатыльник хладнокровно, памятуя его вредный характер.

Схватил за талию, осторожно перетаскивая на кровать. Боясь касаться тела.

– Я в порядке, просто сон…

– У тебя кровь! Это не просто сон! – шипя от возмущения и злости, заявил Александр. – Не води меня за нос! Я не идиот! Я осмотрю тебя! И перевяжу раны. А потом ты мне все расскажешь! Иначе твои сны раем тебе покажутся, понял, Рейвен?! – Александр недовольно рванул рубашку Рейвена, не желая терпеть его капризы и пререкаться с ним, но тот снова сжался, будто увидел другого, своего мучителя, а не друга, и снова задрожал. – Эй, это я, не смотри на меня так, будто увидел призрака!

Александр щелкнул пальцами перед носом Рейвена, приводя его в чувство.

Рейвен застонал, когда Александр рванул его за рубашку. Ведь ткань прошлась по ранам чуть плотнее. Рейвен выгнулся телом, запрокидывая голову, болезненно жмурясь. Даже в таком слабом свете было видно, каким белым стало его лицо, будто вот-вот потеряет сознание.

– Иди, Алекс, иди к жене и ребенку. Оставь меня, там царапины, я справлюсь со всем сам… – бледным, безжизненным почти голосом выдавил Рейвен, опуская ладонь на руку Александра, пытаясь отстранить его. – Сейчас все пройдет.

Рейвен послушно присел на край кровати, но голова предательски закружилась. И он уперся рукой в изголовье, утыкаясь лицом в сгиб локтя. Его все еще прошивало дрожью, хотя она и проходила, но очень медленно. В попытке справиться с дурнотой, не уплыть куда-то, Рейвен и не подумал, что сейчас как раз-таки демонстрирует окровавленную рубашку на спине.