– Да, Каэль, ты оказался прав. Я пришел к тебе. Слишком слаб, чтобы противиться искушению. Жажде мести, желанию магии… Мы, люди, слабы в большинстве своем.

Рейвен ощутил легкое касание кончиков пальцев к спине, прежде чем Каэль исчез. Легкое, едва ощутимое. И боль ушла следом за Каэлем. Рейвен недоверчиво бросился к зеркалу, сбрасывая рубашку и снова зажигая свечу. И замер в изумлении. На спине не осталось ни единой раны или царапины. Только шрамы.

– Как ты это сделал? – прошептал Рейвен испуганно, продолжая пялиться в зеркало. – Ты же сам говорил, что не умеешь этого делать!

Рейвен понял, что вот она правда. Исчезнувшая боль, затянувшиеся раны. Правда в его глазах имела такой вес, что никакая ложь с ней не могла сравниться.

***

Клэр сидела на краешке кровати, глядя на то, как капля воска сползает по боку свечи. Александр только-только закончил свой рассказ. И в комнате стало гнетуще тихо. Даже малыш бесшумно дремал в колыбельке – и откуда только Рейвен ее притащил? Он так носился вокруг ребенка, словно это был его любимый племяш, не меньше!

– Значит, – Клэр поежилась, – он отказался от помощи? Ради… чертовой магии, которая ему теперь и не нужна? Темных даже не берут в боевые маги, на кой ему это нужно?

Клэр сжала пальцами край халата, низко наклонив голову, и волосы упали на лицо. Ничего не могла с собой поделать. Ему было жаль Рейвена. Он уже перестал быть врагом. Перестал быть чужим им.

Александр нервно прошелся по комнате и покачал колыбель с Рейвеном младшим. Когда он не пропадал в библиотеках и не встречался с нужными по ритуалу людьми, Александр старался все время проводить с малышом. Клэр даже ревновала его немного и старалась отправить отдыхать или посидеть с его верным врагом за шахматами и чаем в гостиной. Но Александр часто не спал полночи и просто стоял над колыбелью, смотрел на малыша. На его маленький носик и нежные щечки. И профиль его Клэр.

– Мы проиграли, Клэр. Мы же не можем заставить Рейвена принять нашу помощь, если он не хочет этого, – Александр вздохнул и присел на кровать, потянулся кончиками пальцев к плечу Клэр, ночная рубашка сползла с него и обнажила нежную кожу. – Хотя, признаюсь, разозлившись, я кричал что-то подобное ему в лицо. Что его присутствие и согласие для ритуала разрыва связи не требуется, если хоть раз, когда-то, даже в запальчивости он говорил об этом. А Рейвен говорил. Даже при мне. Как сильно хочет порвать связь. Но он боится и осознанно это не сделает. А вот сыграть по-хитрому и воспользоваться ритуалом и его словами… было бы можно. Но это нечестно по отношению к Рейвену.

– Так может, не все потеряно? – Клэр перехватила ладонь Александра, глядя ему в глаза, взгляд разгорелся огнем, азартом. – Может, мы еще можем ему помочь! Завтра же с утра я отъеду в город, якобы нужно что-то для малыша. А вернусь с сонным эликсиром. Если Рейвен будет без сознания, то отказаться он точно не сможет! Что скажешь, Алекс? Это наш шанс спасти его! И защитить всех нас от демона.

Клэр вскочила на ноги, смотря на Александра. Пока он говорил про демона, она поймала себя на том, что боится и за него. За каждого из них. Все-таки эта потусторонняя тварь могла быть непредсказуемой. Вдруг бы этот демонюка начал бы, как в кино с Земли, перегрызать им глотки одному за другим! Мрачный особняк – одна штука – уже имелся, а в хоррорах все вечно происходило именно в таком антураже.

Александр задумчиво посмотрел на Клэр, которая стояла, глядя на него так огненно. Так яростно. Словно пресловутый меч справедливости, готовый карать за прегрешения. Александр нахмурился, пытаясь говорить с женой мягко:

– Клэр, но так нельзя. Это плата Рейвена. Мы должны уважать его желания. Это его выбор. Мы же не можем лишить его выбора. Он же… не наша собственность.

Александр осекся, вспоминая, как обреченно и грустно говорил похожие слова Рейвен. Что он раб, которого могут на площади, ну, это… О небо, даже Александр покраснел! Что за штучки у этих демонов, питающихся болью и страхом?! Неужели нельзя вести себя как нормальные, обычные люди! А не тешиться чужими страданиями! И тогда не пришлось бы разрывать никакие сделки.

– Так что перестань, Клэр! – резче, чем собирался, прикрикнул Александр на Клэр. – Нельзя так себя вести и обманывать Рейвена! Это непорядочно с нашей стороны! Мы же не враги с ним, правда?

– А порядочно оставить его так? – Клэр тяжело задышала, уже желая просто этим двоим надавать подзатыльников. – Мы нашли его таким… кричащим от боли и ужаса в кошмаре… в крови… Я никогда это не забуду! Мне страшно представить, что он переживает каждый раз в руках этого монстра. Которому чужие страдания что батарейка для магии!

Клэр закрыла лицо руками, рвано выдыхая. Все это было слишком сложно. Сначала Рейвен был врагом, готовым сотворить и подобное, и что похуже с Александром! Но потом… этот человек сам спасал его, лечил, принимал у нее роды. Клэр чувствовала, что нельзя оставить все это просто так.

– Клэр, милая, что ты творишь? – Александр нежно потянулся к жене, обнимая ее за плечи, притягивая к себе.

Сердце рвалось в ответ на ее страдания за Рейвена. Ведь Клэр была права. Рейвен мучился, и Александр не мог спокойно смотреть на это. Хотя благородство в нем твердило обратное, что он просто сдался.

– Хорошо, Клэр, – услышал Александр свой голос и сам удивился тому, насколько хрипло и решительно он прозвучал. – Я согласен. Давай проведем ритуал. Но только… мне понадобится твоя помощь. Один я не справлюсь. Ты со мной?

Утром Клэр нашла Рейвена в гостиной. На улице было сумрачно. Только прошел мелкий дождь, капли мороси еще поблескивали на стекле. Рейвен смотрел на них, но мысли его явно были где-то далеко. Сомневался, правильно ли поступает, выбирая магию, рискуя жизнью ради какой-то силы? Клэр вздохнула. Уж очень хотелось стукнуть этого идиота. Вместо этого она поставила поднос с двумя чашками чая на столик.

– Доброе утро, Рейвен. Как ты… после ночи? Алекс мне все рассказал, – Клэр покосилась на то, как Рейвен удивительно спокойно опирается спиной на спинку кресла. – Не болит?

Клэр присела в соседнее кресло, беря одну из чашек. Во второй уже был сонный эликсир. Оставалось надеяться, что Рейвен на почве темной магии не стал неуязвимым к травам и прочему!

– Присаживайся, Клэр. Слышал, ты сегодня с утра ездила в город? Не стоило тебе напрягаться после родов. Я мог послать слугу, – его голос звучал спокойно и печально, под стать каплям дождя за окном, которые срывались с листвы.

Рейвен все время думал о Каэле. Что он изменился в их последнюю встречу. После того разговора. Может, права старая поговорка? Что посеешь, то и пожнешь? С Александром Рейвен допустил эту ошибку. Посеял вражду. И едва не получил смерть, в итоге. А с Каэлем? Страх, недоверие, злость – вот, что посеял? Но ведь он… не враг ему. Рейвен сам его призвал. И эгоистично злился на него каждый раз за то, что он демон и ведет себя не как человек? Но гордость не позволяла молить о пощаде. Рейвен помнил, как иногда Каэль шептал ему: «Тебе стоит только попросить меня, и я выполню…»

Иногда казалось, что стоит попросить – и демон швырнет ему в дар все королевство. Возвеличит над людьми. Может, стоило попросить о другом? О понимании. О снисхождении. О какой-нибудь другой, более мягкой плате. И Каэль прислушался бы?

– О, ты принесла чай, Клэр? – встряхнул Рейвен волосами и чуть наклонил голову с улыбкой. – Я с удовольствием выпью его в твоей компании. Расскажи мне, как малыш? Я еще не заходил к нему с утра. Алекс мало спал ночью из-за меня. Поэтому я не стал будить друга.

Рейвен отхлебнул чай и допил его в несколько глотков, не обращая внимания на какой-то странный привкус.

Клэр немного нервничала. Ведь понимала, что как бы Рейвен ни казался взъерошенным побитым птенчиком, он оставался опасным, хищным Вороном. И поймав ее на вранье, мог бы запросто отыграться… не на ней, так на Александре, если благородство не позволит издеваться над женщиной.