Наверно, это время показалось адом для всех в этой комнате. И все потеряли счет минутам. Вскрики Клэр, успокаивающий шепот Александра, чеканный голос Рейвена – это все длилось бесконечно, по ощущениям.

Пока она, наконец, не закричала, изгибаясь всем телом, стискивая руку Александра до боли, и ее крик сменился уже плачем младенца. Который оказался в руках Рейвена, который, будто машинально, перерезал пуповину своим же кинжалом. А потом застыл с ребенком, глядя на него, как на чудо, будто не веря, что все прошло хорошо.

Александр очень сильно волновался. За Клэр, за ребенка… Его просто трясло, непрекращающейся дрожью. Но он старался скрыть это от Клэр. И сосредоточился на ней, хотел ее поддержать. Все равно от него было мало толку. Рейвен вел себя идеально. Если бы Александр знал его лучше, то точно спросил бы, не принимал ли он роды раньше у женщин. Но молчал и мысленно благодарил Рейвена за помощь.

Александр и Клэр переглянулись. Так, словно не верили, что Рейвен и вправду справился. Помог, принял роды, и младенец родился только благодаря ему.

– У тебя наследник, Александр, – Рейвен обтер младенца чистой простыней.

На теле младенца поблескивали капли воды. Молоденькая служанка засуетилась вокруг, а Рейвен положил малыша на руки Клэр. Счастливая мама заворковала над младенцем. Александр пожал по-прежнему ледяную от волнения руку Рейвена.

– Спасибо. Ты очень помог Клэр. Без тебя я не знаю, что бы было. Возможно погибла бы она, или малыш, или оба. Ты… настоящий лекарь. Мог бы им стать. И благородный человек. Забудем о вражде? Станешь когда то наставником нашего малыша? – Александр улыбнулся и стиснул руку Рейвена крепче, глядя бывшему врагу в глаза, чувствуя, как внутри зарождается настоящее счастье.

Рейвен опешил, услышав эти слова. До этого он действовал на инстинкте. Так, как чувствовал, что должен поступить. И только сейчас понял, что произошло. Рейвен бросил взгляд на младенца, который успокоился на руках у Клэр. На сына Александра. Его врага… или уже нет? А потом он перевел взгляд, чуть потерянный, то на их руки, то на лицо Александра. Такое сияющее, искреннее.

– Наставником? Об этом точно рано думать, – Рейвен немного смутился от этого предложения, было видно, а потом вздохнул, будто переступая через себя перед следующими словами. – Но Александр, прости меня… я не могу вас отпустить. По крайней мере, пока. Да и твоей жене нужно оправиться после родов. Останешься пока у меня, мой пленник?

Рейвен улыбнулся, больше поддразнивая последними словами. Сам не зная, кем уже считает Александра. Пленником или гостем.

Рейвену нужно было время. Обдумать все. Понять, готов ли он поставить все на кон, довериться этому человеку. Ведь его свобода могла стать приговором Рейвену. Стоило Александру только рассказать о случившемся. Хотя сейчас Рейвен был в полшаге от какой-нибудь глупости. Например, отпустить эту счастливую семью, а самому прогнать охрану и сесть в кресло у догорающего камина в ожидании, не явится ли за ним стража. А даже если явится, встретить не со страхом, а с улыбкой любую участь.

Ведь сейчас, впервые за долгое время, ему было хорошо на душе. Слишком много смерти и боли выпало и ему, и Александру. А сейчас рядом с ними, в этом маленьком создании, восторжествовала жизнь.

Александр погрустнел. Не думал, что Рейвен возьмется за старое и не выпустит его и Клэр. Прав был Грэм. Александр – романтичный глупец, который романтизирует все. И любовь, и войну, и врагов. Рейвена Александр тоже идеализировал. Но… в глубине души чувствовал: его просят, а не приказывают. Хотя мог бы. И если для него будет важно, он уйдет, целым и невредимым, вместе с Клэр и малышом. Вот только ему не хотелось отказывать Рейвену в такой малости.

«Позволь мне, Рейвен, еще немного идеализировать тебя? – подумал Александр. – Позволь мне подумать, что ты просто нуждаешься в нашем с Клэр обществе и хочешь видеть малыша, которого принял своими руками. А не… посчитать тебя трусом, который боится возмездия за свои дурные поступки».

– Я останусь, Рейвен, – наконец ответил Александр негромко, но серьезно, и посмотрел в глаза. – Пока не поправится Клэр после родов. А потом мы уйдем. Согласен?

Рейвен попытался улыбнуться. Так, уголками губ, но даже это получилось болезненно.

– Да, Алекс, я согласен, – он склонил голову, ненадолго прикрывая глаза. – Не говори ничего сейчас, не обязывай себя благородными обещаниями, что не навредишь мне… Моя судьба в твоих руках.

Рейвен отошел от Александра. Наверно, слишком поспешно. Будто сбегая. Но не из комнаты, а лишь подходя ближе к Клэр. Она подняла на него немного растерянный взгляд, а Рейвен протянул руки.

– Ты позволишь? – он говорил осторожно и тихо, будто ожидал, что его пошлют ко всем демонам ада. – Подержать его минуту?

Клэр неуверенно кивнула, неохотно давая ему малыша. Рейвен принял его, осторожно подхватывая на руки. Наверно, ожидал, что он раскричится, расплачется на чужих руках. Но малыш лишь слегка ерзал в импровизированных пеленках. Будто Рейвен не был чужим. И на секунду он пожалел, что не обзавелся семьей, как Александр. И теперь удел Рейвена – это лишь погреть свое сердце чужим ребенком, чужим теплом, а потом снова остаться в одиночестве.

Александр остался на месте. Просто смотреть на Рейвена, как он немного сломлено отходит от него. Словно не в силах даже видеть?

«Я не просто не наврежу тебе, Рейвен! Я спасу тебя! И подарю тебе шанс на светлое будущее, которого ты, как считаешь сейчас, недостоин!» – вспыхнула внутри уверенность, когда Александр наблюдал за Рейвеном с малышом на руках.

Верный враг изменился и выглядел трепетным. Нежным. Страдающим о том, что его удел отныне – это одиночество? Всего лишь из-за того, что ради мести Рейвен связался с демоном?

«Нет! Я не позволю демону убить Рейвена. Теперь не позволю. После того, как он принял роды у моей жены и подержал на руках моего ребенка! Я найду способ порвать связь демона и человека. Никогда больше Каэль не возьмет с Рейвена плату! Рейвен сам будет властвовать над своей судьбой…» – уверенно подумал Александр.

– Погостим у Рейвена, мое сердце? Тебе нужно поправиться. Сейчас рискованно пускаться в дорогу, тебе нужно лежать, – Александр подошел к Клэр и обнял за плечи бережно и нежно.

Он не выдержал, поцеловал в волосы. Мечтая склониться над Клэр и накрыть ее губы своими. Благодаря долгим поцелуем за то, что она подарила ему сына.

Вернув ребенка, Рейвен вышел за дверь. Он тихо прикрыл ее, оставляя их наедине. Клэр нежно прижала малыша к груди, не в силах оторвать от него сияющего взгляда.

– Я не против, – ответила она, но было видно, что немного на своей волне. – Алекс, как мы… как ты хотел бы его назвать?

Клэр подняла взгляд на Александра. Сейчас она будто смотрела на него по-новому. После того, как он, забыв обо всем, о риске, о собственной безопасности, примчался сюда. Сдался в плен к врагу, только бы спасти ее. И больше не ставил вражду на первое место. Наоборот, сам убеждал принять помощь Рейвена, когда сама Клэр боялась. Теперь она видела, что для Александра важнее всего на самом деле. И в ее взгляде светилась нежность к нему. А может, еще немного тревоги?

«Он ведь еще не знает, кто я на самом деле…» – подумала Клэр и слегка поежилась от этой мысли.

Александр помолчал, медля. Наверное, Клэр не понравится его предложение? Да даже для него оно звучало дико, но… Александр хотел это сделать. Назвать ребенка именем…

– Рейвен. Рейвен Джонатан Маккалистер, – быстро выпалил Александр, глядя в упор на Клэр. – Я понимаю, это странно, называть ребенка именем врага, но… Рейвен принял роды. Помог появиться моему сыну на свет. Малыш достоин того, чтобы носить его имя.

– А Джонатан откуда? – тепло улыбнулась Клэр в ответ. – Это имя твоего отца? Или деда?

Она прикусила губу. Только что поняла, как глупо прозвучали ее расспросы. Отца или деда! Нормальная жена должна помнить, какие имена в семье мужа. Вот только… каждый раз, чтобы вспомнить что-то о настоящей Клэр, стоило залезать в память, рыться, копаться, пытаться выудить важное и отбросить то, что совсем не нужно. Вот и в этот раз Клэр стушевалась, ее пальцы слегка задрожали, поправляя простынку, в которую был завернут младенец.