Неравный бой продолжался. Знала бы Эйлит, что ей предстоит, подготовилась бы получше. Хотя бы научилась правильно держать меч и наносить удар!

Твари нигде не было видно. Эйлит взялась за рукоять обеими руками и выставила меч вперед. Ох и задаст она шушану! Пусть только попробует к ней лезть!

Ладно, кого она обманывает: ей не победить этого гада. Главное – прорваться в храм, а дальше она что-нибудь придумает. Здесь, на открытой местности, шансов точно нет.

Эйлит снова огляделась. Ей кажется, или туман стал гуще? Если раньше она видела на десять шагов вперед, то сейчас едва ли могла разглядеть что-либо на расстоянии вытянутой руки. Твари туман не помеха – она чувствует жертву на расстоянии, а вот Эйлит уже потеряла ступени храма из виду.

Северо-запад. Так, хорошо. Нужно двигаться тихо, ведь еще неизвестно, как шушан находит ее: по звуку или по запаху, а может быть, по звуку и запаху одновременно. Эйлит набрала в грудь побольше воздуха и кошачьим шагом двинулась в нужном направлении.

Туман облеплял со всех сторон, будто облизывая ее тело крохотными влажными языками. Эйлит скривилась – ощущение не из приятных. Шаг, второй, третий… Уже почти…

Меч выскользнул из руки прежде, чем Эйлит успела что-либо понять. В следующей миг лапа схватила ее за грудки. Ноги забили по пустоте.

– Отпусти! Помогите! – орала Эйлит, что есть сил, а потом что-то ледяное проникло ей в грудь так, что невозможно стало дышать.

Лезвие!.. Прямо под сердцем!..

Тварь наклонила к ней морду, уродливую до невозможности. Рытвины и бугры… Глаза… Это ее глаза! Слепые и безжизненные, покрытые странной металлической коростой, когда-то были глазами!

Тварь изучала ее. Она не понимала, почему жертва все еще жива.

– Отпусти!.. – проговорила Эйлит, едва ворочая языком. От холода онемели губы, пальцы, даже веки. – Отпусти… меня…

Лезвие вышло из груди. На мгновение Эйлит вздохнула с облегчением. Тварь с интересом понюхала темную запекшуюся кровь. Затем легко коснулась ее щеки лезвием. Подняла еще выше и, продолжая держать за куртку, куда-то понесла.

С ней собирались покончить. Нет, Эйлит не может вот так легко сдаться, не сейчас! Непослушными пальцами она нащупала петли и принялась их расстегивать. Одна, вторая третья… Куртка распахнулась. Эйлит вывалилась из нее на землю и больно ударилась коленом о камень. Вскрикнула и отползла в сторону. Поднялась. Споткнулась. Снова встала. Надо бежать прочь из тумана. Надо сказать обо всем графу, он что-нибудь придумает, он поможет!

Тварь пронзительно, по-человечески, закричала. Эйлит не успела ничего сделать, как ее с силой дернуло назад. Огромная рука зажала тело, вновь подняла в воздух, легко, как соломенную куклу. Эйлит пнула тварь в грудь ногой. Не дотянуться! Шушан насмешливо взвизгнул и замахнулся.

Огненная молния пронзила ее тело, начиная с макушки и заканчивая животом. Стало очень горячо… А потом так холодно, как никогда в жизни.

Он рассек ее. Рассек на части.

…Это Эйлит поняла лишь пару мгновений спустя, когда вторая половина ее тела шлепнулась на землю, судорожно дергая единственным глазом.

Мир погрузился во тьму и тишину. Только бы не…

…умереть.

Она просто лежит, чувствуя, как боль в теле накатывает и отступает, подобно волнам, снова и снова. Отдается в лапах, в самых кончиках когтей и в клюве, и даже в глазах. Даже тусклый свет тумана причиняет ее зрачкам небывалое страдание, словно кто-то ковыряется в них длинным грязным гвоздем, надеясь добраться до мозгов.

Но ничего. Эйлит стерпит. Она всегда терпела. И выживала. Ведь она монстр.

Монстр… вся прошлая жизнь теперь кажется лишь сном, чертовски реальным, но таким далеким.

Она просто лежит, не думая ни о чем, думать очень трудно, физически неприятно, это действие вне ее новой жизни. Она даже забывает, что ее только что убил шушан, разрубив на части. Единственная мысль, что бьется под затылком, о том, как же хочется пить.

Шипение. Лязг железных ног.

Враг. Враг здесь!

Эйлит поднимает голову и видит его. Острый запах магии режет ноздри. Запах магии и собственной крови. Враг поднимает паучью руку, чтобы ударить.

Все внутри Эйлит превращается в тугую пружину. Она уходит в сторону, чтобы не попасть под клинки. Свист. Удар. Удар. Удар, удар, удар!.. Он быстр, очень быстр, но каждая рана заживает сразу, как только клинок выходит из плоти.

Кажется, шушан все понимает и издает мерзкий, квакающий звук. В следующее мгновение он бьет себя в грудь. Грудная клетка расходится, обнажая гнилое нутро, в котором тлеет что-то красное, похожее на рубин. Ловким движением вырывает это из груди и сжимает кулак. Рубин лопается, как переспелый фрукт, кровавый сок стекает на землю.

И тут мир вокруг начинает вертеться и сверкать, закручиваясь в причудливые клубы. Эйлит тошнит, но желудок пуст, и по телу проходит лишь болезненный спазм. В горле стоит горький ком, и еще так хочется пить!.. Эйлит едва держится на лапах, зажмурившись так сильно, что кажется, будто глаза проваливаются куда-то вглубь черепа. Когда это кончится? Когда?..

Снова цоканье паучьих лап и свист железа. Шушан!

Тумана вокруг больше нет, лишь голые бурые скалы и блеск зимнего солнца над головой. Эйлит, что есть сил рвется вперед, но не успевает: клинок пропарывает ей живот. Огненная волна расходится по телу, затмевая собой все. Эйлит падает на землю, жалобно клекоча. Рана заживает, но медленно, слишком медленно…

Шушан замахивается для новой атаки. Он будет сражаться до последнего, пока горы не станут равнинами, море – пустыней, пока не погаснет солнце.

И эта мысль вдруг очень злит Эйлит. Так злит, что она больше не чувствует боли, только стучащую в висках ярость.

До последнего так до последнего. Останется только один.

Лапа с когтями длиной с мясницкий нож рассекает воздух и обрушивается прямо на морду врага. Никакой крови. Когти не оставляют ни царапины на его серебряном теле, нет, никакого вреда. От удара шушана лишь отбрасывает назад, и больше ничего.

Не убить.

Придется думать.

Думай, Эйлит! Вспоминай, как это делается!

Эйлит быстро осматривается и наконец находит то, что ищет. Камни! Если она не убьет шушана, то хотя бы выиграет время!

Враг поднимается на ноги, чтобы снова атаковать. В его движениях нет устали, только ярость. Тогда Эйлит встает на задние лапы. Поднимает среднего размера камень (не такой уж и тяжелый!) и бросает в противника.

Камень пролетает мимо – шушан успевает увернуться. Тогда в него летит следующий – и попадает в голову. Есть! Это ее шанс!

Паучьи лапы распластываются по земле, как корни дерева, и нервно вздрагивают. Он жив, просто без сознания. Надолго ли? Надо торопиться!

Эйлит снова осматривается в поисках подходящего валуна.

Она подтаскивает оглушенного шушана к самому большому камню, который находит. Ей едва хватает сил, чтобы вырвать камень из объятий снега и черной гальки. Наконец валун поддается. Эйлит держит его одной лапой, а второй швыряет тело шушана. Валун опускается обратно в землю, и из-под него сперва раздается хруст, словно трескается исполинское яйцо, а затем резкий вскрик.

Вот так! Эйлит сильнее и хитрее!

Только кончики паучьих лап торчат, бешено дергаются, дергаются, дергаются и… затихают. Эйлит ждет. Но они больше не шевелятся. Остается надеяться, что усилия ее не напрасны, и шушан не скоро выберется из-под завала.

Довольная работой, она отходит, чтобы полюбоваться камнем. Спина ноет, когти зудят, раны от клинков тянет тупой болью, но Эйлит справилась. Победила. Но что теперь?