Казалось бы, теперь она во всем разобралась. Но это все оставалось за пределами ее мира, мира, в котором люди не могут стать чудовищами.
Глава 11
Эрик
Одно из первых правил в Кодексе обережников гласило: «Предвидь опасность и предотврати ее, ибо для сего даны тебе глаза, уши и нюх». Приведя графа Теодора фон Байля в клетку с монстром, Эрик Циглер сказал ей: «Добрый вечер, проходите». Если Теодор пострадает, как Эрик будет объяснять это наместнику?! Об этом граф думал?! Или он, как и все представители знатных родов, думает только о себе и о своих забавах?! Конечно, судьба Эрика его вовсе не интересовала! И, кстати, Эрик никогда не задавался вопросом: что случилось с прошлым графским обережником?
Больше всего на свете Циглер хотел убраться отсюда поскорее – вдвоем. Вся эта затея казалась глупой и опасной с самого начала, но граф, кажется, обожал его злить!
– Ну же. – Нож в руке Теодора поймал отблеск факела.
Девчонка зажмурилась и сглотнула. Дрожа, потянулась навстречу, ладонь Эрика сильнее сжала рукоять.
Эйлит приблизилась, пальцы сомкнулись на ноже. Губы графа удовлетворенно растянулись в улыбке.
– Скажи мне, милая, ты боишься крови?
– Не знаю… Наверное, нет…
– Хорошо, я спрошу по-другому: ты боишься своей крови? – Теодор зашел девчонке за спину, продолжая изучать ее. Теперь Эйлит стояла между графом и Эриком, и, если она решит на него броситься, повернется к Циглеру спиной. Тогда Эрик успеет выхватить меч или выстрелить. Звезда в груди согласно сжалась, выпуская в вены красную магию огня. – Или, быть может, ты чувствуешь любопытство?
– Я… – Эйлит недоверчиво посмотрела на нож. – Один раз я разбила ногу, было много крови… Мне было шесть, я очень тогда испугалась, но…
– Но?
– Испугалась не крови, а боли… Сперва всегда идет кровь, а потом становится больно… Как молния перед громом. Да, я испугалась боли.
– Вот как. – Теодор замер, продолжая смотреть на Эйлит, как хищная птица. К чему весь этот разговор? Чего граф добивается? – Порежь свою ладонь, ну же.
Эйлит сглотнула и приставила лезвие к коже. Слегка надавила. Затем все же провела острием по ладони, зажмурившись. Рана выпустила несколько капель крови, прежде чем разойтись искрами и исчезнуть. Эйлит удивленно осмотрела руку, словно порез мог появиться в каком-то другом месте. Ничего. Ничего! Ее глаза в ужасе расширились.
– Теперь ты видишь, что мы не лжем. Голубая звезда тебя исцелила, Эйлит. Думаю, она проснулась, когда тебя поместили в гроб. Именно она позволила тебе забыться сном чудовища и не умереть.
– Так я чудовище… Или все еще человек? – спросила она отстраненным голосом, будто это знание было для нее самым важным в жизни.
– Хотел бы я знать.
– Камни для мечей, – вдруг спросила девчонка, все еще продолжая смотреть на свою руку. – Их делают из аматов?
– Да, Эйлит. Подобное уничтожается подобным: огонь проклятой звезды смертелен для чудовищ.
– Из меня хотели сделать камень?
– Да, – просто ответил граф. – Но что-то в тебе не позволило этому случиться.
– Из Ди тоже? – голос Эйлит дрогнул, губы дернулись. Эрик сжал здоровый кулак. «Надеюсь, ты помнишь мои слова про то, что я испепелю тебя», – добавил он про себя. – Ее также засунули в гроб?
– Да, эта участь ждет всех, кто попал в Дом пользы. Сколько ей было?
– Восемь лет.
– Что ж, у нее было еще несколько лет в запасе. Звезда может пробудиться только после одиннадцати-двенадцати, у всех по-разному. Некоторые, кому повезло быть ненайденными, умирают, так и не став чудовищами.
Эйлит прикрыла глаза, собираясь с мыслями, и на мгновение в сердце Эрика вспыхнуло что-то вроде сочувствия. Вспыхнуло, однако тут же погасло, повинуясь силе воли, он маг, а маги не должны поддаваться чувствам!
– Чего вы хотите от меня? – дрожащим голосом спросила она и подняла на Теодора испуганные глаза. Что-то не понравилось Эрику в этом взгляде. Она не просто боялась, она была в отчаянии, а звери в ловушке способны на все. – Просто скажите, чего вы хотите!
– Ты единственная в своем роде, Эйлит. Разумеется, я хочу тебя изучить и использовать во благо Королевства.
Костяшки ее пальцев побелели, дыхание участилось, лицо пошло пятнами. Рука с ножом вдруг взметнулась в воздух.
…И тогда Эрик выстрелил.
Это произошло прежде, чем он успел что-то понять, его тело, тренированное в сотне поединков, само приняло решение – пустить огненную струю прямо в живот Эйлит.
Силой удара ее отбросило на стену, выбив из спины фонтан мгновенно сварившихся внутренностей. Девчонка, тараща от ужаса глаза, всхлипнула и мелко затряслась. Носом пошла кровь, из распахнутого рта потекла кровавая слюна, глаза закатились под веки, из раскуроченного живота полилась вареная брюшная жидкость. Затем девчонка плавно сползла по стенке, оставляя за собой темно-бордовый след. Запахло паленым мясом. Нож выпал у Эйлит из руки и затерялся в соломе. Голова безжизненно повисла на шее. Позади на стене чернела звезда из копоти и крови, как символ состоявшейся казни.
Эрик так и остался стоять с воздетой рукой и сложенными пальцами – указательным и средним, от которых исходила тонкая струйка дыма. Он что, убил ее?.. Смог убить ее?..
Убить чудовище?..
– Циглер, ты с ума сошел? – прошептал граф.
– Она собиралась напасть на вас! – тявкнул Эрик жалобно. Убил! Девчонку!
Однако Теодор уже не слышал. Он подлетел к Эйлит и принялся проверять пульс. Струя пробила ее насквозь, войдя под желудком и выйдя из спины.
– Давай же, милая, давай! – Граф приподнял ее тщедушное тело и потряс. – Исцеляйся! Давай!
На крики примчался Шакал, держа наготове топор. Отпихнул Эрика в сторону и с точно такой же недоумевающей мордой уставился на бездыханную Эйлит:
– Она того? Сама? – тихо осведомился капрал, словно душа Эйлит была уже на небесах.
– Нет, ей помогли, – с затаенной злобой отозвался граф и разгневанно посмотрел на Эрика.
– Это моя вина, капрал, – признался тот. – Это сделал я.
– Но ничего, виновный за все ответит, – опасным голосом отозвался граф, и у Эрика по спине разбежались мурашки.
Он не мог убить ее! Если она монстр, рана должна зажить, пусть не сразу! Капрал похлопал Эрика по плечу, словно в самом деле был рад такому происшествию, и легкой походкой двинулся прочь.
А Эйлит вдруг открыла глаза и с задыхающимся хрипом сделала вдох.
– Эй, милая, ты меня слышишь? – Граф убрал волосы с ее перепачканного лба. – Слава Альхору!
Девчонка невольно ударила его по рукам, вырываясь. Голубые искорки волнами расходились по коже, соединяя сожженные магией ребра, мышцы, кожу. Граф отпустил ее и встал с колен. Девчонка закашлялась и потерла грудь.
– Твое счастье, Циглер, – чужим голосом произнес граф.
– За что?! – всхрапнула она. – Я же ничего не сделала!
– Но ты хотела! – не сдавался Эрик. – Ты занесла нож!
– Чтобы проверить!
– Проверить что?!
Эйлит издала разочарованный стон, но так и не смогла ответить ничего внятного. Эрик был прав! Конечно, он был прав! Она хотела прирезать графа, а теперь строит из себя саму невинность!
– Идем, пусть отдыхает, – велел граф.
– Она хотела вас убить! Я же говорил, что не стоит давать ей нож!
– Ничего бы она не сделала, – с холодной уверенностью отозвался Теодор, бросив на Эйлит короткий взгляд.
– А если бы она напала? Если бы я не успел?
– А может, я не собиралась никому причинять вреда? – процедила Эйлит сквозь зубы и тоже поднялась с пола. – Думайте, что хотите. – Она протянула графу потерянный нож и посмотрела на Эрика. Сколько ненависти было в ее глазах! – Но я не тот монстр, каким вы меня считаете!
