Снова язык, ох, и какой же он все-таки мерзкий!

– Я отдам приказ и ее привезут в Марый острог, как только найдут, – бесстрастно ответил наместник. – Однако на вашем месте я бы не стал так надеяться.

Эйлит, как молния, поразила одна-единственная мысль: он что, не собирается искать Ди? Разумеется, ему проще сказать, что она стала камнем или пропала без вести, чем и вправду тратить время и силы на поиски.

– Я никуда не поеду, пока она не будет здесь, – процедила Эйлит сквозь зубы и для устрашения ударила кулаком по столу. Звякнули многочисленные вилки и ложки. – В любом виде. Живая или мертвая. Но я должна знать, что с ней!

Что, не ожидали, господин маг? Варан, не мигая, смотрел на нее, сузив игольчатые зрачки.

– Мне кажется, Эйлит, вы не в том положении, чтобы диктовать свои условия, – шипяще произнес он после некоторого молчания. – Быть может, мне все же стоило провести с вами беседу в темнице?

Эйлит смущенно поджала губы. Возможно, она слегка перегнула палку, совсем чуть-чуть.

– Мне просто нужно знать, что вы не обманете меня, – пробормотала она и опустила глаза, покраснев от накатившего стыда.

– Мы с вами в равных условиях, – холодно сказал он. – И пожалуйста, Эйлит, не заставляйте меня думать, будто вы глупее, чем есть.

– Да что ты с ней возишься? Я бы даже разговаривать не стал – пригрозил бы кулаком, и все бы сделала как миленькая, – услышала она голос капрала, когда морок покинул столовую.

– Иногда мечом и добрым словом можно добиться большего, чем просто мечом, – ответил наместник. Вскоре его шаги стихли, и Эйлит осталась в столовой совершенно одна.

После беседы с Вараном она думала, что не сможет есть до самого праздника Сошествия, однако желудок решил иначе. Как только дверь затворилась, Эйлит ощутила такой дикий голод, что готова была проглотить корову целиком. Забыв про столовые приборы, она жадно набросилась на картошку, овощи, птицу. Господи, как же все было вкусно! Уж получше пресной тюремной каши!

Она так увлеклась едой, что даже не заметила, как в столовую вошел Циглер.

– Как все прошло? – звук его голоса заставил ее вздрогнуть и оторваться от поедания утиного крылышка. – Он согласился вернуть твою сестру?

– Шаглашился, – ответила Эйлит, всеми силами стараясь быстрее пережевать жесткий кусочек. – Ешли шделаю то, што обещала.

– Ты бы не налегала, – Циглер кивком указал на утку. – Животная пища плохо сказывается на свете звезды. Кто знает, какие могут быть последствия.

Эйлит, наконец, проглотила и выбросила косточки в чашу для объедков.

– Я же чудовище, а не маг. Чудовища не могут без мяса, – улыбнулась она и вытерла испачканный жиром рот салфеткой. Затем проследила за взглядом Эрика, с завистью смотрящего на блюда. – Если хотите, возьмите что-нибудь. Наместник не стал обедать, так что, думаю, это можно есть.

Циглер, обрадованный таким щедрым предложением, сел напротив и навалил на тарелку запеченных в сметане грибов. Затем понюхал содержимое графина, хмыкнул и разлил по кубкам.

– Это сок из верезги, – пояснил он и протянул кубок Эйлит. – Ягода такая. Визжит, когда ее сдавливаешь. Очень сладкий.

Эйлит сделала крохотный глоток. Действительно сладкий. Огневик тем временем закинул в пасть грибы и довольно жевал.

– Как тебе наместник? – спросил он.

– Маг как маг. Для меня все они одинаковые.

– Одинаково уродливые? – усмехнулся Циглер.

– Вы не уродливые. Вы злые и жестокие, это хуже.

– И что он такого злого и жестокого от тебя захотел? Между прочим, именно по его милости я оказался здесь.

– Не могу рассказать, – мотнула головой Эйлит. – Я дала слово. Скажу лишь, что нам нужно кое-куда отправиться.

– Граф поедет с вами? – Циглер вдруг посерьезнел.

– Не спрашивайте меня ни о чем, умоляю.

– Значит, с вами, – мрачно заключил огневик. – Выходит, я тоже.

Эйлит не нашлась, что ответить. Стоит ли говорить, что из-за сломанной руки он не сможет сопровождать своего подопечного? В конце концов, это отчасти ее вина!

– Эйлит?

– Простите, я…

– Что?

Нет, пусть Варан сам ему скажет, это не в ее власти.

– Я просто хочу сказать, что будет здорово, если вы тоже поедете. – Она выдавила из себя улыбку, а у самой сделалось гадко на душе. Лгунья.

Циглер беспокойно прижал вислые уши к голове. Ему все это очень не нравилось. Он хотел что-то добавить, но был прерван: в столовую зашла служанка в длинном черном платье и белом фартуке поверх, волосы закрывал такой же белоснежный, словно светящийся изнутри чепец. Ее лицо, густо покрытое веснушками, при виде Эйлит и обережника побледнело, будто девушка стала свидетелем чего-то непотребного.

– Сирша, – обрадованно гавкнул Циглер.

«Он что, даже не заметил выражения ее лица?..»

– Вы же не знакомы! – спохватился маг. – Это Эйлит, она… В общем, она… она теперь с Вараном, – нашелся он.

Сирша с испугом и ненавистью смотрела на Эйлит, и той стало неловко. С чего вдруг столько злобы? Из-за того, что она чудовище?

– Эйлит, рад тебе представить Сиршу, лучшую служанку графа фон Байля, – продолжил Эрик, будто и вовсе не замечая, как перекосило его подругу. А Эйлит, кажется, начала догадываться почему. – Сирша, мы отправимся с Эйлит в путешествие, и…

Договорить он не успел. Служанка развернулась на каблуках и стремглав покинула столовую, громко хлопнув дверью напоследок.

– Не знаю, что на нее нашло, – пожал плечами обережник и продолжил поедать грибы.

Эйлит с досадой подумала, что парни, даже маги, иногда такие дубины, и с этим ничего не поделать.

В часовенке народу оказалось немного: граф, Эйлит, Шакал, Варан да и сам Эрик. Здесь помещались всего две жесткие скамьи и небольшой алтарь, на котором висело полотно со сценой снисхождения Альхора. На кануннике всегда горела парочка одиноких огоньков. Граф зажигал их каждый день на рассвете и иногда сидел здесь в одиночестве, задумчиво глядя в восточное окно. Однако сегодня был день клятв Эйлит, и Сирша украсила часовню еловыми ветками, а вместо белых свечей горели церемониальные, кроваво-красного цвета. Все обладатели звезд присягали на верность Королевству, и Эйлит не была исключением.

Обычно на церемонии следует надевать парадную мантию – для пущей торжественности. Варан же располагал лишь пурпурным кушаком наместника с четырьмя вышитыми золотом звездами, так что не стал повязывать его на пояс, а накинул на плечи, как шарф.

Граф сменил желто-красный халат на парадный – из бронзового шелка, с бисерными узорами на плечах. Шакал же снял кожаный доспех, оставшись в одной холщовой рубахе, покрытой заплатками, как шрамами, и принялся вертеть самокрутку. Пусть он был без оружия, Эйлит все равно тревожно поглядывала в его сторону.

– Преклони колено, Эйлит, дочь Альхора, – велел Варан торжественно и ударил хвостом по каменному полу.

Эйлит, одетая в то самое зеленое платье, которое отыскала для нее Сирша, на дрожащих ногах повиновалась.

– Дай мне руку. Не эту, левую. Правую положи на сердце. Да, вот так. – Узкие ладони наместника сомкнулись на ее запястье. – Можешь начинать свою клятву.

– Я, Эйлит, дочь Фаолана и Эйнит, рожденная в Йеффеле, на Хененских полях, та, в чьей груди горит звезда, – звенящим голосом выпалила она, – приношу эту клятву моему богу и моему Королю. Я не запятнаю честь… звездоносца и не навлеку позор на весь свой род. Нигде и никогда не покину мою боевую сестру или брата…

Эйлит шумно выдохнула. Воздуха в часовне и вправду не хватало. На мгновение она подняла на Эрика глаза, словно спрашивая: «Ты тоже через это проходил?» О да. Когда он приносил присягу, был полный зал народу, и клялся он на древнем фолианте со сводом заповедей. Эрик едва заметно кивнул, надеясь ее подбодрить.