Поздно. У кибитки уже показалась узкая морда длиной не меньше руки. На ней поблескивала плотная кожа и мелкая чешуя. Варан! Настоящий гаядский варан! Эйлит только слышала о них, однако сразу поняла, кто перед ней: огромная ящерица из пустыни Шаксын-Чул, способная разорвать человека на части. И этот песчаный людоед в любое мгновение мог броситься на них, так что про вытаскивание по частям мужчина явно не врал.

– Эйдин. – Она как следует встряхнула сестру и заговорила так серьезно, как только могла: – Вылезай, быстро!

Завидев варана, Ди побледнела и принялась медленно продвигаться вперед. Варан наблюдал за ними зелеными глазами с вертикальными зрачками. Из пасти то и дело показывался скользкий синеватый язык.

Стоило ногам сестры коснуться земли, как метис тут же схватил ее за кисть. Она не сопротивлялась и повисла в его руке, как кукла.

– Теперь ты, – кивнул он Эйлит. – Он не тронет тебя, пока я не скажу. Так что шевелись.

Ничего не оставалось, кроме как подчиниться.

Варан беззвучно замер, опираясь на длинные сильные лапы. Он выжидал. Его хвост покоился на земле подобно огромной жирной змее. Таким хвостами они могли душить своих жертв. Отвратительные опасные твари, почти что чудовища.

Метис схватил и Эйлит, больно оцарапав кожу на запястье, и повел к деревянной двери с блестящими заклепками и открытым смотровым окошком, от которого расходился теплый золотистый свет.

Босые ноги Эйлит увязали в раскисшей ледяной грязи, брызги разлетались по икрам. Вытянутые деревянные здания вокруг угрюмо смотрели на них окнами, закрытыми железными решетками. Над дверьми покачивались тусклые масляные фонари, отбрасывая на прямые улицы причудливые тени.

Тишина. Ни птичьих голосов, ни шума ветра, только где-то тоскливо скрипит ржавая цепь.

Хозяйским пинком конвоир открыл дверь башни и втащил их за собой.

В башне горел маленький костерок с железным чайником над ним, стоял стол с единственным стулом, а в углу – узкая незастланная койка. На ней сидел маг-пересвет, с острой мордой и растопыренными ушами. Его голову покрывали иглы, спускающиеся по шее и спине к хвосту, из-за чего он не мог надеть рубахи и ходил обнаженным по пояс. Его крепкий, покрытый жесткой белой шерстью торс мерно вздымался от дыхания. Крохотные глаза с красным отливом, словно воспаленные, не мигая, изучали девочек. Рядом лежал короткий меч с широким клинком. На гарде тускло светился знакомый голубой камень.

«Страж башни, – рассеянно подумала Эйлит. – Сколько здесь магов? Если это тюрьма, должно быть достаточно…»

– Новенькие, – пояснил метис магу. Пересвет даже не шелохнулся, продолжая молча наблюдать за ними. От этого взгляда по коже разбегались мурашки, словно внутри своей маленькой головы маг делал с девочками что-то ужасное. – Я Чавдар, смотритель. Это Шип, – представил он себя и другого мага.

– Эйлит, – пришлось ей ответить. – Это Эйдин.

Сестра поежилась и отвернулась. Она устала, была голодна, напугана и в кибитке сильно укачивало. Эйлит и сама до сих чувствовала тошноту где-то в горле.

– Не слишком разговорчивая, да? – Чавдар добродушно усмехнулся, будто это не он недавно угрожал вытащить их по частям.

– С чужими не болтает, – коротко ответила Эйлит. Где-то здесь был подвох, вот только где?

– Сколько вы ехали?

– Пять дней. Может, больше.

– Прямо из дома забрали? – вдруг спросил он с сочувствием. – Кто вас нашел?

– Ворона, – лгать ему Эйлит не видела смысла. Находясь здесь, они во власти этих тварей. Может быть, удастся разговорить их и узнать что-нибудь полезное.

Лицо Чавдара удивленно вытянулось:

– Сама капрал?

– Она самая.

Чавдар с уважением хмыкнул. Даже молчаливый Шип, замерший на койке, бросил в их сторону одобрительный взгляд.

– Девочки устали. Дай им чего погорячее, пока эта старая халда не пришла, – велел он Чавдару и встал с койки. – Садитесь. Скамья сзади.

Уговаривать не пришлось. Эйлит бессильно рухнула на скамью, прижав к себе Ди. Последняя пара дней вымотала ее окончательно, казалось, что она прямо сейчас уснет. Метис протянул железную солдатскую кружку с бледными ягодами облепихи, плавающими в прозрачном чае. Живот весело заурчал, когда кипящий напиток опалил внутренности до сладостной боли.

– Спасибо, – едва ворочая языком, проговорила Эйлит. Кружка приятно грела пальцы. – Что это за место?

– Что-то вроде приюта, – Шип шумно отхлебнул. Слишком непринужденно, наигранно. Врал? – Вы с ней откуда? Наверное, с юга?

– Хенен, – одними губами произнесла Эйлит. – Недалеко от Мирры.

– Далековато, – маг оперся спиной о стену. – Я сам из Дильхейма. Никогда не бывал на юге. Наверное, там все еще тепло?

– Теплее, чем здесь.

– Ну что ты заладил со своим «тепло», «тепло»?! – рассердился Чавдар. – Не нравится здесь торчать, так и вали!

– Я б с радостью. – Шип потер брюхо. – Мне год отслужить осталось, потом можно и на вольные хлеба. Тут год за три считается, сам знаешь. Устроюсь хранителем в какой-нибудь храм, послушниц стану мацать, а ты так и будешь торчать здесь со своей гадиной, зад морозить. Красота.

Чавдар лишь поджал губы, хотел ответить что-то едкое – как читалось в его глазах, – но не решился, видимо, не захотел спорить при гостьях. Воцарилась тишина, нарушаемая лишь треском поленьев в костре, вдруг Ди повернула к Эйлит голову, по-совиному моргнула и отчетливо произнесла:

– Мама за нами придет?

– Эйдин… – только и выдохнула она. От утомления у бедняжки помутился рассудок.

– Эйлит, когда она нас заберет?

Чавдар рассеянно переводил взгляд с одной на другую и обратно, не зная, что и сказать.

Если бы они бежали быстрее, может, успели бы скрыться в лесу. Если бы Эйлит была быстрее. Если бы…

Вскоре вернулся ефрейтор с черной кошкой-магом в белоснежном чепце и фартуке поверх длинного темного платья, с шеи ее свисала золотая восьмиконечная звезда. «Мать-настоятельница», – пояснил шепотом Чавдар. Морда у кошки оказалась плоская, словно после удара чем-то большим и тяжелым. Эйлит встретилась с настоятельницей взглядом и тут же опустила ресницы: у морока были голубые, как весенние озера, глаза с игольными зрачками, и смотрели они недобро.

Маг остановилась, обводя комнату взглядом. Воцарилась гнетущая тишина, ни вздохнуть, ни шевельнуться. Все присутствующие почтительно опустили головы, словно боясь встречаться с кошкой глазами. Та стояла, опираясь на трость с крючковатым набалдашником, а за ней замерла тощая девушка с серой и словно прозрачной кожей. Увидев гостей, девушка поджала губы и смяла суконное платье голубоватыми пальцами. Эйлит слабо улыбнулась. Девушка не ответила.

– Ей точно семнадцать? – спросила кошка и не глядя протянула трость девушке. Та поймала ее и прижала к себе, как сокровище.

– Точно, – раздраженно отозвался ефрейтор. – Просто тощая.

Кошка нахмурилась, приглаживая длинный ус. Варан стоял у двери, неподвижно наблюдая за происходящим и изредка пробуя воздух языком. Стоит хоть одной из них дернуться, стоит только шевельнуться…

– Как воробей, – произнесла наконец настоятельница и положила горячие ладони на плечи Эйлит. – А грязи-то сколько нанесла!

Та кивнула, хотя у нее ничего и не спрашивали. Хватка у кошки была жесткая, как капкан. Эйлит попыталась легонько вырваться, но пальцы тут же сдавили плечо с такой силой, что казалось, вот-вот сломают ключицы.

– Сколько лет младшей?

– Восемь. Еще потрудится во славу Нефера.

– Да, время еще есть, – кивнула кошка задумчиво. – Время есть…

– Ворона велит, чтобы о них хорошо позаботились. Очень уж они приглянулись.

– О, я позабочусь.

– Значит, мы закончили? – нетерпеливо спросил ефрейтор, обнажая клыки.