– Циглер, ты что творишь?! – только и крикнул граф.

Ответить тот не успел. Ладонь опрыснули кипятком, Циглер взвыл от боли и выпустил Цефи. Того, что происходило потом, не ожидал никто.

Меч самовольно рванул вперед. Цефи, пылая синим огнем, зависла над Эйлит.

– Какого!.. – выдохнул капрал, удивленно переводя взгляд с Эрика на графа.

Меч же замер над телом, готовый в любое мгновение обрушиться вниз. Воздух в комнате стал сухим и острым из-за исходящей магии – каждый вдох, как битое стекло в носу. И маги, и граф боялись даже лишний раз шевельнуться – лишь бы не навредить Эйлит…

– Циглер, кажется, с твоим табельным оружием что-то не так, – пробормотал граф спустя еще немного времени, когда стоять в тишине стало совсем невыносимо. – Нужно вытащить из-под него Эйлит. На счет три. Раз…

Эрик переглянулся с капралом. Тот согласно кивнул. Они вдвоем подскочат к столу с Эйлит и рванут его вбок, а после Циглер разберется с Цефи.

– Два…

Шерсть на загривке встала дыбом, хвост завилял против воли.

– Три!

Циглер бросился к столу. Им понадобилась лишь пара мгновений, чтобы приблизиться: Эрику с одного края, Шакалу – с противоположного. Они приподняли ящик вместе с Эйлит и унесли в сторону, подальше от обезумевшего меча.

Цефи повисела в воздухе еще немного, а затем, словно потеряв интерес, погасла и с лязгом рухнула на пол.

– Вот и все, – отозвался граф с облегчением. – Представление окончилось.

Шакал сел на корточки, потянул к Цефи руку и тут же отдернул – горячо, даже лак на полу оплавился! Затем снял плащ, накрыл оружие и завернул в ткань.

– От этой штуки пока бед больше, чем от девчонки, – заключил он и протянул меч обратно Эрику. А после сказал то, за что обережник остался ему благодарен. – Не думаю, что это вина Циглера.

– Спасибо, капрал, за ваше ценное замечание. – Теодор помрачнел. – Думаю, вы можете быть свободны, мне нужно поговорить с моим обережником наедине.

Капрал кивнул и бросил на Эрика последний многозначительный взгляд. Он говорил: «Попал ты, парень».

И Эрик действительно попал. Как только дверь за Шакалом закрылась, в воздухе засвистел звук удара. Эрик снова не успел ничего сделать – несмотря на военную выучку, в боях ему часто не хватало реакции. Вот и сейчас, только открыл рот, как тут же получил оплеуху. Весьма обидную.

– Почему ничего не сказал про меч?!

– Я говорил! Но Варан утверждает, что с ним все в порядке!..

– А, так это наместник виноват?! – оправдания разозлили Теодора еще сильнее.

– Я не знал! – виновато произнес Эрик, потирая ушибленную щеку. Вмазал так вмазал, чуть зуб не выбил. – Мой граф, я правда не знал!

– Незнание не освобождает от ответственности, Циглер, – прорычал Теодор в ответ. – Если из-за твоей тупости кто-нибудь погибнет, я отдам тебя под трибунал, скормлю Варану лично, понял меня, Циглер?

– Так точно…

– Не слышу!

– Так точно, мой граф! – гавкнул Эрик, в душе возненавидев и Теодора, и себя. Ну что за день такой, а…

– Это будет пока у меня, – граф вырвал оружие из рук Эрика и принялся быстрым движением пальцев раскручивать кольцо, держащее камень на гарде. Затем осторожно извлек абу и завернул в платок. – Тебе еще повезло, что здесь капрал. Пусть он и мужлан, зато хотя бы знает, как обращаться с железками, – на этих словах он протянул пустой меч Циглеру. – Пока не выясню, что с этим камнем, будешь ходить так.

Эрик сжал зубы и принял меч, без камня ставший просто куском металла. И как он должен нести службу, если не может никого защитить?

– Выясни у капрала, как будить чудовищ. – Граф кивком указал на девчонку. – Нашей красавице пора просыпаться.

– Так точно, мой граф.

Эйлит все так же неподвижно лежала на столе, словно притворяясь.

Священные врата, или, как их называли, «юмер-хетт», что буквально означало «врата очищения», всегда находились за тысячу шагов от храма и представляли собой простую стрельчатую арку с восьмиконечной звездой. Считалось, что тысяча шагов – это именно тот путь, который должен проделать послушник, чтобы полностью освободиться от всех земных забот и предстать перед духами в ясном уме. Разумеется, это все была лишь традиция, сложившаяся годами, но вид святынь всегда вызывал благоговение.

Гвардейца в золотых доспехах нигде не было видно. Атис дважды обошел арку, но так ничего и не произошло. Быть может, он был лишь плодом воображения Сажи, уставшего и замерзшего после блужданий по лесу. Может быть, он принял за силуэт какой-нибудь куст или ствол дерева, или…

– Дальше дороги нет, – пророкотало за спиной. Что?.. Он бы услышал шаги, он бы учуял запах! – Твой путь лежит на восток. Уходи.

Со всей этой бумажной работой Атис совсем растерял боевую хватку. Если бы враг хотел убить его, то сделал бы это сразу, не отвлекаясь на болтовню. Шамшир был под рукой, стоило только дотянуться, однако наместник не привык начинать переговоры с обнаженным оружием в руках.

– Откуда вы знаете, куда лежит мой путь? – Атис медленно повернулся и поднял руки, показывая, что безоружен. Впрочем, для магов это всего лишь условность. – Быть может, я иду как раз туда, куда нужно?

– Тогда тебе же хуже, – рыкнул недруг. – Я не предупреждаю дважды.

Без сомнения, это был тот самый потерянный гвардеец: золоченные доспехи тускло поблескивали в сумеречном свете тумана, на груди был выгравирован символ королевской гвардии – древняя буква «Ом». За спиной развевался голубой плащ с золотым тиснением. Шлема на нем не было, и ничто не защищало лобастую морду, покрытую короткой рыжевато-красной шерстью. И, раз он не собирался подчиняться наместнику его превосходительства, значит, избрал путь мага-отступника.

Он принадлежал к породе желдаков – собак, сражающихся в особых боевых ямах. Крепкие, с широкими тупыми мордами, по бокам которых находились глаза, чтобы лучше видеть соперника, с мощными челюстями, способными крошить кости. Когда-то эту породу выводили для охоты на медведей, но кто-то из герцогов поспорил с другим, что его собаки лучше. Тогда они решили выяснить это опытным путем и вырыли огромную глубокую яму, в которую запустили несчастных животных. Те драли друг друга, совсем обезумев от запаха крови, пока, наконец, не умерли от полученных ран. Помнится, никто так и не победил, но именно с того дня в Мирте появилось такое развлечение, собачьи бои, и порода получила название, полностью себя оправдывающее.

– Где твой меч? Магам положено носить при себе оружие.

– Мой меч там, где ему самое место – в ножнах, – отозвался Атис и взял под уздцы Айру, чтобы привязать к дереву. Против неприятеля с копьем шамшир все равно был практически бесполезен – мечник из Атиса так себе, и отступник проткнул бы ему живот прежде, чем тот успел бы нанести удар. Словно подтверждая его мысли, гвардеец внимательно следил за его движениями, выставив вперед копье. – Я верю, что любой спор можно решить простым разговором.

– А ты, я смотрю, любишь поболтать, – усмехнулся желдак.

– Титул обязывает. – Атис показал перстень. – Опустите оружие, солдат, и дайте мне пройти.

– Я тебе не солдат, – покачал мордой желдак, – и не подчиняюсь Магистерии.

– Вам придется подчиниться, иначе сюда заявятся все лучшие магистерские маги и разговаривать придется уже с ними, а они могут быть не такими сговорчивыми, как ваш покорный слуга. – Наместник снял менхитовый перстень и положил его в сумку, чтобы не потерять в битве.

– Сила, охраняющая это место, ослабла, туман стал отступать. А значит, пришло мое время защищать тропу, – деловито отозвался гвардеец и вонзил копье в землю. – Что ж, раз не хочешь смерти от оружия, значит, сгоришь в огне.