– Да, это так на него похоже. Сначала наломать дров, а потом пытаться исправить, – невесело хмыкнул граф. – Но разговор не об этом. Ты знаешь, как получаются камни? Аматов усыпляют, укладывают в гроб, а затем посыпают звездным грибом – «анкхом». В течение нескольких лет он прорастает. И имеет три вида гифов. Плодоносные дают семенные мешочки. Собственно, в них содержатся семена, которые маги рассаживают в тела аматов.

Граф перевернул страницу, за которой была еще одна картинка.

– Как это связано с моим камнем? – нахмурился Эрик.

– Циглер, я написал шесть трактатов о природе анкха, так что заткнись и жди, когда выговорюсь, – сердито отозвался граф и запахнулся в свой бессменный цветастый халат. – Так же есть питающие гифы. Вот они, видишь? Самые толстые, с узлами на стволах. Именно они поедают тело амата, чтобы потом дать семена.

Ну и гадость.

– …И есть последние, основные, без которых анкх не смог бы существовать. Это корневые, – он показал нить, – они закрепляются на источнике магии, полностью его покрывают и растут, пока не образуют плотный узел. Но самая главная особенность гиф не в этом. Именно они выделяют особое вещество, абонит. Звезда перестает зависеть от жизни амата и становится частью анкха. Как только процесс консервации полностью завершается, корневой узел извлекают, обрабатывают огнем – от его воздействия абонит твердеет – и получают абу. Ту самую, которую вы вставляете в мечи для борьбы с чудовищами. Теперь ясно?

– Да, мой граф. Но Цефи…

– Главный вопрос – почему Цефи может выделять объем магии, соответствующий двум, а то и трем абам, – граф широко улыбнулся. Разговор дошел до самого сладкого. – И я тебе отвечу, Циглер. Внутри этого камня сидят три голубые звезды.

Три звезды!.. Сколько магии в ней кроется! Неудивительно, что тогда, в Магистерии, ему поплохело – даже его тело, тело мага, не смогло переварить столько чужеродной силы!

– Но как такое возможно? – Эрик растерянно посмотрел на Цефи. Она как будто все еще за ним наблюдала. – Три звезды, это ведь… Это очень много.

– Думаю, это какая-то природная ошибка. Что-то вроде теленка с двумя головами или козы с восемью копытами. Один случай на миллион. И нам неслыханно повезло, что мы нашли и Эйлит, и Цефи. Может быть, где-то есть еще такие аматы…

Эрик нащупал рукой стул и рухнул. Слишком много всего, что следовало бы обдумать. Эйлит, Цефи… Почему от женщин всегда так много проблем?

– Я чувствовал ее боль. Наместник сказал, что это всего лишь временное явление.

– Уверен, на то были причины. Некоторые считают, что звезда – это душа, и она может сохранять некоторые… желания. Так что подобное удивляет меня меньше всего.

– Ее нужно уничтожить, – произнес Эрик прежде, чем мысль в голове обрела окончательное звучание.

Граф пожевал губами, задумчиво глядя на камень, зажатый в щипцах. Камень с душой несчастной девушки, ненавидящей весь мир.

– Да, ты прав. Это слишком грозное оружие, – кивнул Теодор после промедления. – Видишь вот это кольцо? – указал он пальцем на тонкую полоску, идущую вдоль средней линии абы. – Это заговоренный пояс. Именно он «слышит» заклинание и дает искру мечу. Стой-стой-стой, Циглер, молчи, не то мы оба умрем. – Он нервно усмехнулся. – Когда камень находится в мече, с помощью конструкции клинка магия заставляет его гореть, лишняя энергия поглощается сталью, часть – рукоятью меча, но еще некоторая попадает в тело мага. Человека эта доза бы убила. Смысл в том, что без меча аба начнет выделять магию хаотично.

– Хаотично?

– Взрыв, Циглер. В случае с Цефи – взрыв о-го-го какой силы. Ее нужно уничтожить, но единственный способ – взорвать.

– Может быть, есть кислота, которая растворит его, вроде щелока, или…

– Абонит – один из твердейших материалов в природе. Как думаешь, почему стены королевской цитадели покрыты им?

Эрик помассировал виски. С каждым днем становилось все хуже и хуже. И зачем он в это ввязался?

– Я знаю, о чем ты думаешь, Циглер, – мрачно произнес граф, убирая Цефи в крошечную шкатулку из свинца. – Не смей.

– Эйлит тоже должна умереть, – все же сказал Эрик.

Лицо графа вдруг ожесточилось, в глазах мелькнул знакомый хищный блеск. Он громко положил шкатулку на стол и приблизился так, что Эрик смог разглядеть каждую морщину на его лице:

– Твоего мнения на этот счет я не спрашивал, – проговорил он холодно. – Возможно, она ключ к исцелению всех аматов, и я, Циглер, готов рискнуть. Если с ней что-нибудь случится по твоей вине, ты… ты пожалеешь, понял?

Эрик молчал, чувствуя, как в ушах стучит кровь. Он готов был сжечь Теодора дотла прямо здесь и сейчас.

– Ты понял меня, Циглер? Не слышу ответа.

– Понял, мой граф, – вздохнул Эрик.

– Вот и ладненько. Это побудет у меня, – граф показал шкатулку и спрятал ее в карман халата, – пока не найдем способ безопасно ее уничтожить. А теперь иди проверь девчонку.

Эрик Циглер не стал бы питать таких надежд.

Запах зверогона почти полностью рассеялся через крошечное окно сверху. Эйлит безмятежно лежала в гробу, раскинув укрытые бинтами руки. Все еще спала. Однако Эрик не спешил заходить внутрь – что-то здесь было не так. Что-то неумолимо изменилось в камере, пока его не было, какая-то несущественная деталь.

– Эй, вставай, – без особой уверенности позвал Циглер и на всякий случай достал меч. – Я приказываю.

Ресницы Эйлит дернулись, однако больше ничего не произошло. Тогда Эрик подумал, что, возможно, если он встряхнет ее, это поможет. Однако заходить в камеру очень не хотелось – все его чутье вопило о невидимой опасности. Может быть, позвать Шакала? Но тогда капрал решит, что Эрик Циглер слабак, и засмеет его. Нет уж, такого Циглер точно не мог позволить. К тому же, что она ему сделает? Она всего лишь девчонка и вряд ли сможет причинить ему, взрослому магу, вред.

Скрепя сердце, Эрик достал ключ и осторожно вошел. Затем, не отрывая взгляда от гроба, на всякий случай закрылся изнутри. Эйлит не шелохнулась. Эрик сделал шаг ближе. Ничего. Кажется, она даже не дышала. Может быть, зверогон не помог?

– Эйлит, – вновь позвал Эрик и легонько потряс девчонку за костлявые плечи. – Просыпайся. Пора вставать.

Она нахмурилась, как от тревожного сна. А затем вдруг открыла светло-серые глаза. В это же мгновение ее руки схватили запястье Циглера и сжали его с невероятной силой. Лицо Эйлит исказила яростная гримаса.

Хр-р-русть. Резкая боль прострелила руку от запястья до локтя, да такая сильная, что из пасти Эрика вырывался жалобный вскрик. Рука! Кость ему сломала! Вот же черт! Предплечье изогнуло в неестественную дугу, в замешательстве Эрик отшатнулся, невольно прижав покалеченную руку к груди.

Эйлит, кажется, сама не ожидала такого и удивленно уставилась на собственные пальцы. Замешательство продлилось всего несколько мгновений, и тут Эйлит, почувствовав в себе силу, ловко выпрыгнула из гроба:

– Где Эйдин?! Отвечай!

– Я не знаю, о ком ты, – рыкнул Эрик в ответ. Теперь он по-настоящему разозлился. Если бы она не была нужна графу, он бы давно сжег ее. – Шаг назад, живо.

– Моя сестра, где она?! Что вы с ней сделали?! – Эйлит как будто не слышала. Кажется, она совсем спятила. Во взгляде ее серых, обезумевших глаз Эрик увидел синеватый отблеск чудовищной магии. – Отвечай, псина, не то я…

– Назад! – гавкнул Эрик и показал ладонь с зажженным огнем. – Еще одно слово, и я тебя испепелю, обещаю!

Кажется, вид огня ее убедил. Она гневно поджала губы и отступила. На шум примчался Шакал, держа наготове топор. Завидев Эрика, запертого в камере, он озадаченно почесал макушку.

– Пусть скажет, где моя сестра. – Эйлит указала на капрала. – Он знает! Он был там!