Теперь же…будет и того хуже. Актриса из меня никакая. А рассчитывать на порядочность сестры не приходится.

— Поставь меня.

— С большим удовольствием.

Только вопреки всему он не выпустил меня из рук, а быстрым шагом пересек просторный коридор и зашел в столовую, где был накрыт ужин на две персоны.

Я только успела подметить, что приборы чистые, а бокалы сверкали первозданной чистотой. Не было ни на одном из них отпечатков алой помады сестры.

Неужели Ройберг не собирался с ней ужинать? Или звать ее за стол? Попользовался и выгнал?

Горько усмехнулся. О чем я только думаю…

Как только Рой усадил меня за стол, я почувствовала, как в воздухе вибрирует напряжение.

Он был не просто холоден; его молчание было ледяным, а взгляд – пронзительным, словно кинжал.

Кусок в горло не полезет.

— Я не голодна.

Но, казалось, Ройбергу было плевать на мои слова. Он гнул свою линию.

— Ешь. Иначе буду кормить сам, — его голос не терпел возражений, и я поняла, что у меня нет выбора. Его слова никогда не расходились с действиями. Это я точно уяснила за два месяца нашей короткой счастливой жизни.

Опустила глаза, прожигать его яростным взглядом не было ни сил, ни воли.

Он подавлял меня. А я была слишком слаба.

Супруг, как ни в чем не бывало, сел напротив меня и принялся нарезать сочный кусок мяса средней прожарки на тонкие ленты.

А я пожалела, что нас не разделяет пара-тройка метров, как за столом моего отца в родном доме. Я хотела быть как можно дальше от дракона. Сжала пальцы в кулаки.

— Марис-с-са, — протянул Рой, и мне пришлось подхватить приборы.

Я смотрела на заполненную едой тарелку, и не могла не чувствовать гнев, который разгорался во мне от такого принуждения.

Мое недовольство вспыхивало ярким пламенем, готовым сжечь все на своем пути.

Только Ройберг мог произнести имя, но вложить в него глубокий смысл беспрекословного подчинения. Подобный резкий тон в свой адрес неприятно царапал, но, видимо, придется мириться с новой действительностью.

Не смотря на божественный аромат еды, я с трудом осилила половину порции мяса и запеченных овощей.

— Ты мало поела, — это не осталось незамеченным им.

— Я устала, — встала из-за стола, и сразу поняла, что чувствую себя намного лучше.

Все же еда пошла мне на пользу. Я направилась к выходу из столовой.

— Ты не составишь мне компанию за чашкой чая? Мия приготовила тебе твой любимый яблочный пуддинг.

— Я не хочу.

— Ну что же. Не заставлять же тебя силой, — хмыкнул Рой. — Я скоро присоединюсь к тебе. Жди меня, дорогая, — не оборачиваясь в мою сторону, закончил он.

Я сжала латунную ручку двери и бросила ему на прощание:

— Я не останусь тут.

— Я, наверное, ослышался, радость моя?

Ройберг медленно отбросил от себя белоснежную салфетку. Та приземлилась прямо в тарелку, закрывая полотном его недоеденный кусок мяса.

Он всегда был зол, когда голоден. И теперь я навлекла на себя его гнев.

— Ты все верно услышал. Ноги моей тут не будет.

Я наблюдала, как мой неверный муж медленно и вальяжно подошел ко мне. Его белая полурасстегнутая рубашка подчеркивала загорелую кожу. Темная поросль волос виднелась на мощной стальной груди. Низко сидящие шелковые брюки шли этому мерзавцу.

Он в два шага оказался рядом, вцепился в мой подбородок пальцами и рванул его вверх. Темнота его янтарных глаз обожгла.

Кажется, на меня смотрел уже не Рой, а его зверь. Черный дракон. Беспощадный и безжалостный. Аромат можжевельника усилился, к нему добавился аромат раскалённого железа. Зверь внутри рычал негодованием. Чешуйки пробегали по небритым щекам Ройберга с трёхдневной щетиной.

— Ты. Останешься. Здесь.

Чуть ли не по слогам произнёс мой супруг. А мне пришлось пойти на хитрость. Посмотрим, как его дракон воспримет мои слова.

— Тут воняет… гарью, — хотела сказать Элизабет, но промолчала. — Я не усну здесь. Я человек и могу в конце концов задохнуться.

— А когда поджигала кровать, ты не думала об этом? — холодно осведомился он.

— А когда ты приводил в дом чужую, ты тоже не думал о последствиях.

— У моей птички прорезались коготки? — вопреки ожиданию, Рой усмехнулся. Похоже, что его забавляла перепалка со мной. Да только он по-прежнему был черств и циничен. А я кипела от гнева. — Ты права.

— Правда? — вырвалось против воли. Неужели выпустит.

Но следующие его слова разверзли бездну под ногами.

— Ты можешь переночевать у сестры.

Он снова ударил словами. Наотмашь. Сильно.

Я дернулась, вырвала свой подбородок из его цепких пальцев.

Рой спрятал руки в карманы и продолжал наблюдать за мной. Слишком внимательно и цепко.

Мне даже показалось, что дракон в нем «ушел» на задворки сознания, а в человеческих янтарных глазах что-то промелькнуло темное и неподвластное пониманию простого человека. Такого, как я. Слабой магичке, к тому же больной.

А потом Ройберг снова усмехнулся. Казалось, что он смотрит на меня как на нерадивого адепта, провинившегося перед ним.

Это бесило. Я хотела поскорее уйти.

— Нет.

— И где же ты собралась спать?

— Я поеду к родителям.

— В таком случае, я вызову тебе наемный экипаж.

Он так легко отпускает меня?

А ведь после его слов и взглядов, которые он бросал на меня, я думала, что он привяжет меня к кровати в гостевой спальне и не выпустит. Но он так легко согласился?

— Я сама.

— Это не обсуждается.

Я посторонилась, потому что Рой вышел из столовой и, минуя коридор, зашел в свой кабинет.

Я вернулась за стол. Стоять уже не было сил. Я, конечно, бодрилась как могла. Но, к сожалению, мое здоровье оставляло желать лучшего. Поэтому эмоциональное истощение лишь усугубило мое состояние.

Я окинула взглядом нашу столовую, которую я обставила по своему вкусу в бежево-сливочных тонах. Светлую мебель из белённого дуба, удобные стулья, обитые бархатом цвета пыльной розы, и понимала, что все это… осквернено.

Словно кто-то поглумился над тем чистым, что я здесь выстраивала. Эта территория была моей и Роя. А теперь она испорчена, истоптана. Внутри все кричало.

Сжечь!

Испепелить к бездне!

Не оставить ничего!

Превратить в ничто это гнездо!

Это место перестало быть моим домом, моим оплотом.

— Экипаж ожидает тебя у крыльца, — оборвал Ройберг поток моих кровожадных мыслей.

Я встала и, не глядя на Роя, прошла к выходу. Хотела поскорее скрыться от его взгляда.

В груди жгло, но я не позволю себе расплакаться при нем. При этом бесчувственном куске камня.

— Утром тебя заберут и отвезут на занятия, — когда я была у самого выхода, сухо произнес лорд-ректор.

Я с идеально прямой спиной вышла из дома. Не оборачиваясь, залезла в черную карету с гербом академии. Кучер прикрыл за мной дверь. В небольшое окошко я видела, как Рой привалился к дверному косяку плечом и лениво наблюдал за моим отъездом, положив руки в карманы.

Экипаж тронулся.

Я прикусила щеку.

Ещё рано.

Мы не отъехали далеко, а чуткий слух дракона мог уловить мои всхлипы, что рвались из горла.

Только вот прежде чем одернуть штору на окошке, чтобы скрыться от любопытных глаз, успела заметить Элизабет.

Гадюку, которая не скрываясь стояла у окна и наблюдала за тем, как мимо ее академического дома проезжаю я.

Сестра отсалютовала мне бокалом.

Так вот почему Рой так легко согласился меня отпустить…

Ненасытное чудовище.

Тихие всхлипывания перемежались с рваным судорожным дыханием. В груди жгло.

Я не могла сейчас быть сильной.

Мне хотелось свернуться калачиком и плакать, плакать.

Быть слабой и быть под защитой, чувствовать, что меня будут беречь.

Но увы.

Именно с этого момента стоило начинать быть сильной. Отрастить толстый панцирь.