— О чем ты?

— Вот о чём, — я бросила в него свернутым в рулон листком бумаги. — Ты знал и молчал, что я приёмная. Моя лживая семейка просто решила за мой счёт поправить своё материальное положение. А потом им посчастливилось выдать меня замуж и продолжить доить моего супруга. И как ты докатился до такого?

— Тебе нельзя нервничать. Деньги — это пыль. А я так или иначе всё равно бы тебе рассказал. Но не сейчас. Ты слишком нестабильна, — холодно проговорил Рой. И словно не было тех слов о том, что он разрушил всё, до чего смог дотронуться и усталость его куда-то делась.

Боги! Да он снова стал холодной непроницаемой глыбой льда! Без чувств и эмоций!

— Да? — я скривила губы в оскале. — И даже то, что оформил магический договор на содержание моей лже-сестрицы за «актерские услуги»? — я подошла к нему близко и толкнула в широкую грудь пальцем. — А ты знаешь, что она местами слишком выбивалась из роли и вживалась в неё? Унижала меня, доставала подробностями, м?

— Нет, — качнул он головой.

— Как же я зла на тебя!

Внутри меня клокотала стихия. На удивление, даже Феникс был согласен подпалить что-нибудь вокруг. Разговор о сопернице, пусть даже мнимой, нервировал её.

А мои образы в голове, когда эта гадина сидела почти голая на его столе, и вовсе привели птичку в бешенство.

Она требовала сжечь к чертовой матери бывший родительский дом, пусть те идут по миру, а потом вернуться сюда и как следует заняться воспитанием ящера.

Планов у птички было много. Но, судя по её желаниям, воспитывать мы должны были самца каким-то иным способом. Не калечить, конечно.

«Можно немного пообижаться, покрутить хвостом. Ну и всё».

Короче, непослушная птица мне досталась! Даже сейчас она за него! За того, кто ведёт свою игру!

— Довожу до твоего сведения, что я уничтожила все чеки и магический договор с Элизабет.

— Дом барона хоть остался цел после твоего прихода? — казалось, Рой сдерживался от улыбки.

— Почти. Минус кабинет и спальня дорогой сестрицы.

Уголки губ Роя дрогнули в усмешке.

— Ты мне не ответил? Что происходит?

Рой привалился плечом к стене и внимательно осматривал меня. Его взгляд блуждал по мне, обрисовывал, ласкал.

— Ты в гневе ещё красивее.

— Я в гневе очень опасна, Рой. А ещё у меня жуткое желание тут всё спалить.

— Здесь не было посторонних. А фениксы очень щепетильны к тому месту, что считают своим гнездом.

— И я зла, что ты довёл моё гнездо до такого запущенного состояния, — я цедила слова, подходя всё ближе и ближе к Рою. Тот не шевелился.

Глаза его едва сверкали янтарём.

— Что ты творишь, Рой? Зачем устроил весь этот маскарад? Зачем устроил спектакль?

— Ты голодна.

— Я не об этом!

— Пойдём. Я накрою ужин.

— Мы не закончили.

— Сначала ты поешь, — безапелляционно сказал он.

Я только сейчас заметила, что была действительно голодна. Живот так не кстати забурчал.

А ведь я ещё и беременна, и голодать мне точно нельзя.

Феникс одобрительно заклокотала внутри меня. А Рой как ни в чём не бывало просто оторвался от стены и пошёл в сторону первого этажа. Свет нигде не горел. Я шла за мужем в полной темноте, и только в столовой были зажжены пара свечей.

Стояла одна тарелка с горячим.

— Присаживайся, — Рой отошёл к бару и плеснул себе в бокал. Я присела, а он разместился напротив. Мы были на расстоянии вытянутой руки. — Пока ты не поешь, разговора не выйдет.

— Что-то подсказывает мне, что его и так не выйдет, — буркнула я.

— Не поешь — не узнаешь. Ведь так? — он отпил из бокала.

Морить голодом маленького дракончика и огненного феникса не входило в мои планы.

Аромат ужина из лучшего ресторана столицы заполнял комнату.

А потом Рой начал непринуждённую беседу.

— Как твои впечатления о практике? — спросил он, пододвигая ко мне тарелку с салатом. — Я сегодня ознакомился с отчётом твоего куратора, и там отличные результаты.

Я взяла тарелку, положила себе зелени и принялась нарезать на небольшие кусочки мясо. Я молчала, а Рой не торопил. Я ела, а он лишь рассматривал меня и потягивал крепкий солод.

— Ты же читал отчёт.

— Я хочу услышать лично от тебя.

— Мы не можем разговаривать, как будто между нами всё по-прежнему.

— И почему же? Давай на этот вечер сделаем вид, что именно так и есть.

Я отложила вилку и нож и взглянула на него, пытаясь разгадать его истинные намерения за вежливым интересом.

— Практика была интересной, — осторожно начала я. — Мы столкнулись с множеством неожиданных ситуаций, которые требовали быстрого решения и адаптации. Я узнала много нового о магической теории и практике.

— Это звучит впечатляюще. Надеюсь, ты смогла извлечь максимум из этого опыта, — его голос оставался спокойным, но взгляд был непроницаемым.

Я кивнула, не желая вдаваться в подробности. Я почувствовала, как внутреннее напряжение мешает мне расслабиться, несмотря на привычную обстановку домашней столовой.

После небольшой паузы он задал ещё один вопрос:

— А как ты себя чувствуешь после всего этого? Как твоя ипостась?

— Мы нашли с ней… общий язык.

— Ты так и не обратилась к лекарю.

— Не вижу причин. Я хорошо себя чувствую.

— Твои друзья уже навещали тебя?

— Да. Они приняли меня.

— Я говорил, что с предрассудками мы справимся. Только прошу быть сдержаннее.

— Я и так сдерживалась, когда была в родительском доме, — вспыхнула я. Отодвинула тарелку и взяла бокал с соком.

— И это о многом говорит, — Рой пригубил из бокала. — Ты останешься здесь или проводить тебя в академию?

— То есть ты хочешь сказать, что я так и не дождусь от тебя ответов?

Я отставила стакан в сторону и вцепилась в столешницу.

— Завтра у тебя запланирован тяжёлый день. А время для разговора ещё будет.

— Ты снова уходишь от ответа.

— Я открою портал.

Ройберг встал.

Долбануть бы его чем-нибудь.

Но моя ипостась была против рукоприкладства. Достать бы щипцы и повытаскивать ими из него ответы. А может, привязать к стулу и пытать?

Черт побери! Как вести себя с мужчиной, что взял за практику постоянно уходить от ответа?

Как заставить его говорить? И ведь спросить не у кого совета! Мать, что могла бы помочь в этом вопросе, посоветовать что-то, оказалась вовсе не матерью.

И жечь мне ничего не хотелось, потому что по ощущениям я и вправду считала этот дом своей территорией.

Как же необычно чувствовать кого-то внутри себя.

Ройберг достал из кармана портальный камень. Его лицо снова было похоже на восковую маску.

Не было ни тени улыбки, ни тепла в его глазах.

Он был как бездушный манекен. Это жутко бесило. Хотелось чувствовать его эмоции. Фениксу равнодушие тоже не пришлось по душе.

Рой начал формировать заклинание, но запнулся и резко повернул голову в мою сторону, когда я припечатала:

— Я хочу развестись.

Показалось, что все демоны ада смотрят на меня глазами моего мужа.

Я хотела увидеть его настоящие эмоции? Так вот они!

Ярость, гнев, несогласие — целый адский коктейль. А потом смирение.

Рой сбросил небрежно магическое плетение на пол и оказался напротив меня.

Оскалился, я видела клыки, проступившие из-под губ.

Он склонился ко мне, был почти нос к носу. Я чувствовала его злое дыхание на своих губах. Кедр и можжевельник ещё острее кружили голову. Мой феникс тянулся к нему всей сутью, всей стихией.

— Нет, — прозвучал его категорический отказ.

— Я так больше не могу, — прорычала не хуже драконицы.

Противостояние между нами накалялось.

Температура в комнате возросла.

Ройберг подцепил мой подбородок и бескомпромиссно сжал его.

Он прожигал меня тёмным взглядом.

Молчал.

Резал без ножа.

Потом прикрыл глаза и, сцепив зубы, произнёс:

— Не сейчас.