— Мужики терпят боль! — вздернул подбородок Стас.

— Не кусайся ты, ничего бы не пришлось терпеть! — огрызнулся в ответ Андрей.

— А нечего хватать.

— Поговори мне еще.

И уставились друг на друга в немом противостоянии. Будь Оксана в лучшем расположении духа, обязательно бы улыбнулась и умилилась от этой картины. Настолько они были похожи, что через десять лет их примут за братьев.

Тот же широкий подбородок с заостренными краями, те же скулы и прямой выразительный взгляд. Вечно хмурое выражение лица, поджатые губы, привычка бесконечно поучать. Еще волосы. Медно-рыжие. Только у Стаса пряди стали чуть ярче, а у Андрея, наоборот, со временем цвет поблек.

Словно внутри потухло пламя, что когда-то привлекло ее внимание.

Он стал старше, циничнее, злее. Прошлый Андрей Радов часто смеялся так, что его глубокий и напевный голос проникал в душу. Одной улыбкой он заставлял девичьи сердца биться чаще, а счастье расцветать в груди. Кто не любил рыжих парней, оказывался покорен его харизмой и умением увлечь собеседника интересным разговором.

В прошлом они много общались на тему русских и зарубежных классиков. Андрей выдавал много исторических фактов, которые до их встречи казались Оксане смертельной скукой. Его метод выкладывать информацию порциями, заставляя собеседника думать и рассуждать, она позже взяла за основу воспитания Стаса.

Неудивительно, что на его сыне он сработал безотказно. Стас, как и сам Андрей, слышал и слушал. Очень хорошо. Разумеется, когда ему было интересно.

Потрясся головой, Оксана прогнала подальше дымку очарования и вновь коснулась укуса. Следы зубов четко отпечатались на коже Андрея, рядом наливалась синевой подступающая гематома. Надо сказать, что Стас постарался на славу. Прокусил так, что пришлось с ранами повозиться.

Рвал он его, что ли?

— Если собрались ругаться, то один сейчас пойдет в комнату и не получит мишек. А второй вылетит из квартиры без медицинской помощи, — строго проговорила она, заканчивая с обработкой.

Заклеить сверху биопластырем и все. Через два-три дня спадет и отек, и синяк, и раны затянутся. Оксана давно проверила на Стасе, который часто разбивал то нос, то коленки. Или обдирал об асфальт ладошки.

— Он долго здесь будет?

Агрессивно рыкнув, Стас раздраженно посмотрел на нее.

— Уже уходит.

Андрей, как ни странно, промолчал, только задумчиво склонил голову к плечу.

— Вот и пусть катится. Нечего сюда шастать!

— Стас, — ахнула Оксана, когда ее сын резко вскочил на ноги и с грохотом отодвинул стул.

Пролетел мимо робота-помощника, затем скрылся в узком коридоре. Через минуту раздался стук двери и писк системы. Вздрогнув от него, Оксана озадаченно посмотрел вслед Стасу. После чего повернулась к Андрею и наткнулась на его внимательный взгляд.

— Ну и характер, — протянул он.

— Твой, — сразу обиделась Оксана, словно этот гад оскорбил ее сына.

— А, по-моему, твой, — лениво отозвался Андрей и откинулся на спинку стула. — Склонность к драматизму и театральности у него явно от тебя.

— Ядовитый язык и упрямство твое! — уперлась Оксана с шипением, на что он кивнул и поднял руки. Сдался перед ее несокрушимыми аргументами.

— Тут не спору. Остальная часть характера истинно Радовская. Рычит, прямо как Мишка. А когда дуется, то сразу смахивает на Влада.

Оксана ухмыльнулась и ощутила чувство торжества. Все-таки Андрей признал Стаса своим без всяких экспертиз и тестов. Легко и просто, когда взглянул чуть получше на него. Даже с его равнодушием к детям он все понял без официальных документов.

Тревожно зазвенел колокольчик в голове, улыбка сползла с губ. Понимание, что Андрей теперь может остаться с ними всерьез и надолго, моментально испортило игривое настроение. Злобно покосившись на бывшего, Оксана цыкнула и бросила тюбик клея на стол.

— Вон из моей квартиры! — рявкнула она, заводясь от одной мысли, какую подлянку способен сделать этот говнюк.

С него станется устроить ей тяжбы, в результате которых Оксана потеряет сына. Суду плевать, насколько она хорошая мать. Достаточно парочки каких-нибудь скабрёзных фактов, выисканных псами Андрея в грязном белье. Влияния, денег и сил у него хоть отбавляй. Заберет Стаса и лишит ее родительских прав, как пить дать.

— В чем дело? — прищурился Андрей.

— Ни в чем. Бесишь. Убирайся из моей квартиры! Без того день испоганил дважды, теперь еще тебя терпеть!

Судя по выражению лица, он слегка опешил от такой резкой перемены в поведении Оксаны. Но ей было плевать. Пусть катится и оставит их со Стасом в покое. Как сам пожелал в прошлом, когда перевел ей деньги на аборт.

«Мы больше никогда не встретимся, Ксюша».

— Понятно. Женская истерика, — со скукой выдал Андрей очередную теорию, и Оксана закатила глаза. — ПМС, да?

— Мудакомес! — она повысила голос, затем с опаской оглянулась на коридор. Пришлось немного приглушить децибелы, чтобы Стас не явился на помощь. — Собрал вещи и вали.

— Мы не закончили разговор.

Андрей встал в позу, уперся. Ни в какую не желал подниматься.

— Закончили, Радов. Семь лет назад закончили, когда ты быстренько собрал манатки и свинтил во Францию. К счастливой и свободной жизни, как того желал.

— До сих пор бесишься, что я на тебе не женился тогда? Прости, но ты прекрасно знала разницу между нашими семьями. Истории про Золушек не случаются с нищими студентками театрального вуза.

Закрыв лицо ладонями, Оксана покачала головой. Его тупое самомнение выводило ее из себя. И дело не в глупых девичьих грезах, давно оплаканных и выброшенных в помойку. А в самом Андрее. Его присутствие расшатывало спокойный мир, который она для себя выстроила.

— Нет.

Он замер, а Оксана убрала руки и уставилась на него.

— Что?

— Я сказала: нет. Никто не бесится на тему твоего выбора, — с расстановкой произнесла она и поймала огонек недоверия во взгляде. — Ушел, черт с тобой. Историй про неудачную первую любовь миллион, я на них собаку съела. Все-таки актриса.

— Тогда в чем проблема? — еще сильнее растерялся Андрей. Впервые с момента их знакомства.

— Вот скажи мне, Радов, ты счастлив? — неожиданно спросила она и окончательно вогнала его в ступор.

Глухая тишина плотным коконом окутала небольшую квадратную кухню. Несколько минут Андрей открывал и закрывал рот, словно рыба, выброшенная на берег. Никак не выходило собрать слова в предложения, иначе он бы давно ей все высказал. Оксана была уверена. Но беда в том, что у него не получалось сформулировать ответ.

— Д-да… да, я счастлив. Что за глупости? — нахмурился, наконец, он и стиснул зубы. — У меня есть любимое дело, репутация. Я один из лучших юристов столицы. Зарабатываю кучу денег, моя семья меня поддерживает…

— Вот и мы счастливы, — перебила его Оксана. — Ясно? Вдвоем. Без тебя. Ты счастлив, мы счастливы — все довольны. Давай оставим как есть и не станем друг другу мешать. Хорошо?

— Я…

Андрей поднялся, сунул руки в карманы и прошелся туда-сюда. Будто не находил себе места.

— Что опять?

— Это мой сын, — он развернулся на пятках и злобно ощерился на Оксану. — Как я его оставлю?!

— Как сделал в прошлый раз. Легко. Деньги можешь не переводить, обратно Стасика все равно не засунешь, — лаконично заметила она, затем махнула в сторону выхода. — Убирайся, Радов. У меня планы на вечер с моим сыном, в которые ты никак не вписываешься.

Раздался скрежет зубов.

— Стас и мой сын.

— Если сам того захочет. Пока не хочет, — Оксана пожала плечами.

Она не успела выйти, как Андрей внезапно оказался вблизи. Прилип к ее спине и обдал жаром крепкого тела.

Втянув носом воздух, Оксана отметила, что его одеколон тоже изменился. Раньше рубашки пахли чем-то свежим и травяным. А сейчас аромат стал тяжелым, давящим. Настоящий мускус с добавлением ванильных и горьких табачных нот.

Странный выбор, будто специально отгораживающий посторонних от него. Как невидимый защитный барьер, тщательно выстроенный по кругу. Хотя, может, изменились вкусы. Все-таки не один год прошел.