— Навязчивости?! — он подавился собственным возмущением. — Я защищаю нашего сына! А ты требуешь от меня отступить и оставить все как есть!

Потерев лоб, Оксана ощутила удар по вискам. Ноющая мигрень усилилась и с затылочной части перескочила на лоб. Боль давила на зрительный нерв, отчего картинка вокруг дернулась от ряда скачущих импульсов.

— Я сама все решила, Радов. Сама. Понятно? Не доказывай мне, что ты настоящий мужчина, который все разрулит.

— Но я же могу…

Андрей открыл рот, но Оксана его перебила:

— Угу. Можешь. И толку? Ну, поможешь ты сейчас, потом со школой. А через месяц поймешь, что игра в папочку затянулась, и вновь пропадешь с горизонта.

Он скрипнул зубами, затем отступил от турникета и одернул пиджак.

— Ясно, — протянул Андрей зло. — Теперь ты до конца жизни будешь припоминать мне семилетнее отсутствие.

— А что я должна делать? Броситься тебе на шею от радости?

— Хотя бы не мешать моим попыткам построить с сыном отношения! — рявкнул он, и несколько школьниц испуганной стайкой бабочек побежали по пустому холлу к лестнице.

«Скоро нас отсюда под конвоем выведут», — тоскливо подумала Оксана, а вслух сказала:

— Выйдем. Нечего шуметь в стенах школы.

— Никуда я не пойду, пока не поговорю с директором этого учебного заведения, — уперся Андрей, и она закатила глаза.

— Ты слышал, что я говорила? Все решено. Документы высланы, Стас больше не числится учеником.

Момент отступления был упущен, когда Андрей неожиданно поддался к ней. Подступил вплотную так быстро, что не оставил шанса на побег. Испуганная Оксана пошатнулась и попыталась разграничить пространство между ними вытянутыми руками.

Ничего не вышло. Он перехватил ее запястья, дернул на себя и прижал к горячему телу. Мускусный аромат одеколона вскружил голову похлеще крепкого алкоголя.

Сколько бы Оксана себя ни уговаривала, но сдвинуться с места у нее не вышло. Мышцы задеревенели. На спину рухнула невидимая гора песка, а ноги приросли к полу. Вздох сорвался с губ, когда Андрей наклонился и тихо процедил:

— Никуда я не исчезну, Ксюша. Больше никогда. Даже не мечтай от меня избавиться.

Распахнув глаза, она схватилась за крепкие предплечья и похлопала ресницами. Кончики их носом соприкоснулись, ее веки тяжело опустились. Дыхание смешалось в мятный коктейль.

Оксана представила вкус его губ. Терпкий, бодрящий и сносящий с ног, словно самый опасный в мире коктейль.

— Вы что себе позволяете? Оксана Константиновна, ваше поведение переходит все мыслимые и немыслимые границы дозволенного! — знакомый визг отдался барабанной дробью в ушах.

На лице Андрей появилась такая дьявольская улыбка, что ей стало страшно за глупую Галину Степановну. Пусть она и старая завистливая ведьма с отвратительным характером, но встречи с отцом Стаса могла не пережить. Все-таки возраст почетный и здоровье слабое.

— А вы, значит, и есть та самая Галина Степановна, — Андрей аккуратно отпустил Оксану и развернулся на каблуках к застывшей директрисе.

Она чуть не застонала и схватилась за пиджак в жалкой попытке остановить рыжий таран.

Но куда там! Кит-убийца нашел свою жертву и возбужденно клацал пастью, чтобы перекусить ее пополам. А бедная Галина Степановна даже не догадывалась, что именно ей отведена роль жертвенного тюленя.

— И кто вы?

Годы преподавательской практики не погасили в ней наблюдательность. Директриса почуяла подвох и отступила в безопасную зону: поближе к панели управления. В любой момент ее рука могла коснуться экрана и по тревожной кнопке вызвать сюда парочку боевых роботов.

— Отец мальчика, оскорбленного вами вместе с его матерью, — Андрей сунул руки в карманы брюк. — Скажите, неуважаемая, вы в курсе, во сколько обойдется ваше словесное недержание? Вряд ли заработная плата директора настолько резиновая, что с легкостью покрывает гражданские иски от обиженных родителей.

Галина Степановна вздернула подбородок и с ускользающим достоинством пропищала:

— Не понимаю, о чем вы!

Улыбка Андрея стала еще шире, а вот от интонации пахнуло арктическим холодом.

— Давайте я вам поясню: когда должностное лицо, находящееся при исполнении своих обязанностей, позволяет себе некорректные высказывания в адрес несовершеннолетнего и его родителей — это административное правонарушение. Поскольку вы директор школы, то все репутационные риски лягут как на вас, так и на учебное заведение.

Он немного расслабился, когда Оксана коснулась его плеч. Изменения произошли в ту же секунду, как она прошлась по ним ладонями. Голос стал ровнее: режущая сталь обратилась бархатным урчанием.

— Вы ничего не докажете. Это все выдумки ребенка. Никому я ничего не говорила: у меня репутация и куча наград от министерства! — взгляд Галины Степановны суетливо забегал по всем поверхностям, а сама она испуганно сжалась.

— Когда гордиться нечем, доставай школьные грамоты и потрепанный аттестат с пятерками, — пробормотал Андрей известную присказку, затем добавил громче: — Думаю, что министру образования полезно бы узнать, кого и как он награждает. До его ушей слухи о вашем поведении я тоже донесу. Но сначала отправлю претензии в Рособрнадзор, Роспотребнадзор и прокуратуру. Как вам такой расклад, Галина Степановна?

Из школы он выходил с таким видом, будто в одиночку завалил пять мамонтов одним копьем, а шестого задушил голыми руками. Столько гордости излучал Андрей, что Оксана постеснялась притушить сей божественный свет язвительными замечаниями.

У нее и рот бы не открылся. Кощунство сбивать нимб у мужчины, который чувствовал себя властителем мира.

Галине Степановне, правда, понадобилась помощь. Прибежавшая на крики завуч, Мария Сергеевна, чуть в обморок не упала и тут же унеслась за медсестрой. Пока последняя откачивала от приступа директора школы, остальной педагогический состав стекался на первый этаж для просмотра бесплатного шоу.

Андрей с удовольствием вспомнил нужную статью гражданского кодекса по пунктам и подпунктам. Потом принялся их перечислять, перешел на штрафы и закончил пафосной речью про судебную оценку морального вреда, нанесенного Стасу. И Оксане, конечно.

На обещаниях принести пять заключений от психотерапевтов, пришлось силком выталкивать этого воителя из школы. Иначе он бы до инфаркта довел и завуча, и учителей. Оксану тоже, поскольку никакая терапия ей не требовалась. Пока что.

— Я не я и корова не моя, — говорил Андрей всю дорогу до парковки. — Суду ври, старая крыса.

— Боже, Радов, там штрафы копеечные, — вздохнула Оксана и стиснула переносицу. — Она и так уволится после твоего монолога про психологов.

Что он сделал? Конечно, обиделся. Снова.

— Научно доказано, что дети очень восприимчивы к подобного рода оскорблениям.

— Это ты на форуме «Мамочки Москвы» прочитал?

— А что там полезное пишут? Я зарегистрируюсь.

Оксана посмотрела на пасмурное небо и почувствовала, как прохладный ветер пробрался под тонкую ткань сарафана. Стало зябко, она обняла себя руками и поежилась. Спустя несколько секунд на плечи упал теплый пиджак.

— Говорил же, чтобы одевалась скромнее, — бросил Андрей недовольно.

— Даже спорить не хочу, — пробормотала Оксана, после чего посмотрела на смарт-часы.

До съемок оставалось четыре часа. Сегодня у них по плачу вечерняя прогулка в парке, затем прогонка отснятых материалов. Обычно такие вещи затягивались до поздней ночи, а то и вовсе заканчивались под утро.

Но главной проблемой был Леонид, с которым у них толком ничего не разрешилось.

— Я там что-то нажал, и машина запищала, — Стас выглянул из окна гиперкара с честным видом. — Но я не виноват. Оно само сломалось.

Липкие пальцы оставили тысячу и один отпечаток на стекле. Как выглядела приборная панель, страшно подумать. Поэтому Оксана не удивилась, когда услышала, как Андрей с шумом втянул носом воздух.

Потом дернулся, скривился и заскрипел зубами.

— Первое правило: никогда не оставлять шестилетку в машине с коробкой сладостей, — шепнула ему Оксана.