— Что я?

— Что вы испытываете, сыпля оскорблениями? Удовлетворение? Мелочное чувство власти? Надежду, что «врагу» хватит унижений и не придется соперничать всерьез?

Эдгар отпрянул, словно наткнулся на кинжал. В широко распахнутых глазах мелькнула и пропала досада, сменившись растерянным удивлением, едва заметным за плотной туманной завесой. С рукавов кожаного тулупа мужчины стекала вода прямо на брюки, но ему было не до этого.

— Вы считаете, что я боюсь с вами соперничать? — почти рассмеялся он, хрипло выдыхая пар.

— Я считаю, что джентльмен в принципе не станет соперничать с леди. Но будь вы настоящим джентльменом, то не пришлось бы бежать из столицы туда, где нет лавров, но и нет конкурентов.

— Это абсурд, — мужской смех вышел почти естественным.

— Да ну? — риторически спросила я, поворачиваясь к нему спиной и толкая первую незапертую дверь.

— Не стройте из себя знатока душ, — зло полетело мне в спину.

— И не подумаю.

Ближайшей комнатой оказалась спальня какого-то слуги явно мужского пола и высокого ранга. Возможно, когда-то здесь служил дворецкий и именно он оставил после себя нежилые покои: тяжелую кованую мебель, минимум украшений, неширокую кровать и сиротливо стоящие у шкафа ботинки сорок третьего размера. В шкафу обнаружились две черные ливреи: парадная — с белыми вставками, лампасами и часами в кармане, и обычная — с блестящими пуговицами и потертыми рукавами. А еще с десяток мужских рубашек на полках. Кстати, надо бы разложить вещи Её величества по шкафам, хватит им жить в чемоданах.

— С чего вы взяли, что я боюсь? — не унимался лорд, оглядывая помещение и фронт работ. Обычные бумажные обои покрылись изморозью, а кое-где и полноценным льдом, а решетка вентиляции вовсе обросла снегом.

Мое ухо уловило посторонний шум. Это кто так вопит? Кажется, снизу. Наверняка вода добралась до второго этажа, вот там и переполошились.

И точно, со стороны лестницы явно слышались девичьи визги и грязная, безвкусная ругань ломким мальчишеским голосом.

— Это очевидно, — чуть напряглась я. Кто лужи будет вытирать и на что потом приклеивать отошедшую отделку? — Вы одиноки, недолюбливаете женщин, агрессируете на детей и, в отличие от большинства лордов, не выбрали военную или альтернативную службу с прозрачным карьерным ростом.

— Звучит как симптомы мужеложства, — сделал внезапный вывод Браун, зыркнув на меня нехорошо и с подозрением.

— А кто вас знает? — тихо прыснула в кулак.

Его ледничество высокомерно выгнул бровь, но комментировать возмутительную инсинуацию не стал и просто уперся ладонями в холодную стену. По вертикальной поверхности стрелами разлетелись почти видимые потоки энергии, достигая пола и потолка и затекая под плинтус. Обои стремительно намокали, но идти волнами не спешили, словно покрываясь чужой энергией как новым слоем декора. Спустя несколько минут комната заполнилась паром, а меня за шиворот вытащили в коридор.

— Допустим, дети меня и правда раздражают, — поморщившись, согласился мужчина, пинком распахивая дверь в следующую комнату. — Но с чего вы взяли, что я недолюбливаю женщин? Только потому, что не повелся на ваше, прямо скажем, смазливое личико?

Это помещение выглядело чуть лучше. Всего несколько ледяных клювов торчали из пола, будто выросли по капризному повелению сумасшедшего Деда Мороза. Однако длина сосулек впечатляла, как и полная неестественность вектора роста, рождая во мне смутные подозрения.

— Элли. Эта малышка не может не умилять, будто в неё вшит природный магнит для чужой симпатии, но к ней вы отнеслись чуть ли не с особой неприязнью. Не удивлюсь, если через пятнадцать лет крошка станет с легкостью покорять и разбивать мужские сердца. Вы ведь это тоже почувствовали? — обрулив ледяные пики, я добралась до шкафа.

Ага, посуда. Фарфор, хрусталь, стекло… А где же серебро? Нц, бедный какой-то король, запас в серванте, как у среднестатистической российской бабушки, даже хрустальных салатников нет.

Лорд помолчал, но, видя мою незаинтересованность в немедленном ответе, словно наперекор ожиданиям согласился.

— Есть такой тип женщин, которым суждено идти по мужским рукам. Нет, не в низком смысле, скорее, напротив: и бедняк, и принц готовы предложить им руку и сердце, лишь бы украсить пальчик кольцом собственности. И не важно, сколько разводов за спиной у такой особы.

— Считаете, Элли из таких девиц? Она просто ребенок.

— Просто ребенок, который уже пользуется обожанием брата, — заметил егерь. — К счастью, пока не осознавший своей власти над сильными мира сего и пользующийся очарованием исключительно для добычи лишней конфеты.

На мой непрофессиональный взгляд, Элли купалась в лучах чужой любви, но никогда не манипулировала ею. Даже когда Рон тайком пробрался к ней ночью и притащил карамельку из личных запасов, принеся извинения, девочка лишь попросила взять ее на закорки и поднести к высокому окну, чтобы полюбоваться звездами. Так они и просидели на подоконнике до полуночи, рассказывая легенды своих далеких и разных предков: городских и деревенских.

Нет, мы не подглядывали, просто заинтересовались, куда может красться ночью пацан с характерными пакостными наклонностями.

— Хорошо, я подумаю об этом, — судя по всему, егерь не ожидал капитуляции, а потому бросил на меня удивленный взгляд. — Но и вы на досуге поразмышляйте об экстраполяции негативного опыта на окружающих.

На последнем предложении медведь споткнулся и уставился нечитаемым взором вдаль. Для удобства ледничий подвязал волосы шнурком и теперь походил на богатыря, открыв довольно чистое лицо. Говорят, блондинам редко выпадает богатая шевелюра, густота волос — доминантный признак «горячих» национальностей, но здесь природа явно постаралась, наградив мужчину горстью волосяных фолликул на каждый квадратный сантиметр подбородка. Не знаю, что у него произошло, но это совершенно не повод срываться на ни в чем неповинных людях. И если егерь не дурак, то путем интроспекции и рефлексии выведет свою травму на чистую воду.

Оставшийся этаж мы обошли за полчаса. Я изучала содержимое шифоньеров и сундуков, а лорд молча пыхтел на ниве ледяной магии. Пару раз даже удалось вытянуть из него сопутствующие комментарии: резкое обледенение поместья сверху явно носило противоестественный характер. Вероятно, первые «заморозки» могли быть случайны и связаны с плохой системой отопления, но сталактиты изо льда — искусственное творение. К моей искренней радости, библиотека не пострадала. Так что, прихватив с собой стопку желтой бумаги, чернильницу и запас перьев, я поспешила вниз — благодарить завершившего работу лорда Брауна.

— Существует риск повторного обледенения?

Мы снова стояли на крыльце, игнорируя любопытные детские морды, приникшие к стеклам.

— Кто его знает, — односложно ответил он, пожав плечами. — Разберитесь в причинах — найдете решение.

— Но вы знаете причину? — ухватилась я за интуицию, шептавшую, что он-то наверняка понимает, в чем дело.

— Это ваши проблемы, — въедливо завел старую шарманку лорд, но тут же устало покачал головой. — Ищите того, кто скрывает гнев, леди Макмиллан. Ищите и найдете причину.

___________________________________________________

Вот и наступили настоящие майские праздники, товарищи верные и любимые читатели. Виват! Поздравляю всех и каждого с возможностью вкусить шашлык и предаться размышлениям о смысле жизни, созерцая непаханные дачные участки. Или как сказала бы Люба: «Марш отдыхать и чтобы духу вашего здесь до понедельника не было».

Увидимся в новой рабочей неделе:)

С первого взгляда ничего не изменилось. Кухня по-прежнему выглядела не особо чистым пустым помещением с минимумом работников: главная кухарка да пара дежурных, обреченно ковыряющих картофельные глазки и стоически вытирающих слезы от луковых испарений. В санитарном углу дожидался очереди грязный котел для похлебки — рано или поздно он встретит своего нарушителя, которому вручат щетку, щёлок и отработку проступка. Но всё же что-то изменилось, и моя внутренняя Любаша орала благим матом, требуя вызнать причину давящей, гнетущей атмосферы.