— Не злись, Твоя Светлость, — добавил он примирительным тоном. — В конце концов, если ты меня задушишь, то будешь выбираться с этого озера сама. А ты ведь не умеешь плавать.

Некоторое время они стояли друг напротив друга, как бык и тореадор с рыбиной вместо рапиры. День мягко приближался к вечеру. Дул свежий ветерок. Солнце понемногу опускалось к горизонту, и в его лучах голубое небо обретало насыщенный оттенок.

— Ладно, — наконец смирилась Дана. Тяжело вздохнув, она стащила с уха вымокшую шляпку. Кисло скривившись от одного ее вида, девушка швырнула головной убор в воду.

— Вот и славно, — с довольной рожей Хиггинс сунул окуня под мышку. — Ты только погляди на всю эту рыбу! В жизни не видел столько чертовой РЫБЫ!

— Только помни, — мстительно процедила магиня, — если ты еще раз посмеешь тронуть мою книгу, то тебя уже ничто не спасет. Кстати... ГДЕ МОЯ КНИГА?!!

— Ха! — крикнул Элендил, делая свой коронный выпад.

Нацеленное в живот Густаву острие кинжала рассекло воздух. Лучник играючи уклонился от удара. Сместившись в сторону, он пропустил мимо себя атакующего эльфа и сделал ему подсечку. Утратив равновесие, Элендил полетел вперед и грохнулся на траву, как черепаха. Кинжалы выскочили из его ладоней и разлетелись по земле, к вящему позору их владельца.

Злобно зарычав, эльф пополз на четвереньках к ближайшему оружию. Густав опередил его, оказавшись у кинжала первым, и поставил сапог на его лезвие.

— Слишком медленно, остроухий. И это «ха» выдает тебя хуже болтливой супруги.

— Иди к черту! — схватив короткий клинок за рукоять, Элендил выдернул его из-под ноги стрелка и убрал в ножны.

— Я предупреждал всех вас, — снисходительно усмехнулся лучник, — в детстве цыганка нагадала мне пророчество. Меня не убить ни одному смертному, рожденному в этом мире.

Надетый капюшон скрывал его глаза в тени. На небритом лице горела злорадная ухмылка.

— Ты уже говорил об этом, — скучающе зевнул эльф, — как минимум по три-четыре раза в день.

Утратив всякий интерес к дальнейшим спаррингам, он растянулся на спине, заложив правую руку за голову. Сорвав травинку, Элендил сунул ее кончик в рот и принялся жевать.

— С чего ты вообще решил, что тебе есть место среди нас? — опустившись на корточки, ледяным голосом осведомился Густав. — К примеру, мой дед...

— Да-да! — перебил его Элендил. — Твой дед был прославленным наемным убийцей, твой отец был прославленным наемным убийцей и вот настал твой черед самому стать прославленным наемным убийцей. Не всем повезло родиться в потомственной династии ассасинов, как тебе.

— В детстве я хотел стать поваром-сушистом, — добавил эльф, закинув ногу на ногу, — но, как очень быстро выяснилось, у всех эльфов жуткая аллергия на рыбу.

Они маялись без дела в ожидании ушедшей в разведку Бегонии. Тела мертвых студентов были оттащены в сторону и сложены в один ряд. Карманы их брюк, мантий и кардиганов с нашитыми эмблемами Потустороннего университета торчали вывернутыми наизнанку. Распотрошенные сумки валялись неподалеку рядом с большой кучей из их бывшего содержимого. Вороны перекрикивались в кронах деревьев, дожидаясь, когда люди уйдут и можно будет вдоволь насладиться пиршеством.

— Твоя проблема, остроухий, — беззлобно сказал Маурисио, — в том, что ты слабак.

Восседая на бревне, где погиб Дурко, здоровяк хрустел яблоком, найденным среди вещей студентов. Его огнемет стоял рядом, прислоненный к дереву.

— У тебя слишком тоненькие ручонки, чтобы махать нормальным оружием. Поэтому ты и возишься со своими зубочистками, — неандерталец похлопал по висящему на поясе тесаку. — Нет такой проблемы, которую нельзя решить, как следует стукнув ей по голове чем-нибудь тяжелым.

— Кто бы сомневался, — фыркнул Элендил, — что тебе хватает мозгов только на это. Так ведь, Грач?

Мужчина в птичьей маске не ответил. Сидя под разлапистой сосной, он был почти неразличим в отбрасываемой деревом тени.

Бегония возникла быстро и бесшумно, появившись из воздуха, как призрак. От неожиданности Элендил подскочил на месте как ужаленный. Маурисио едва не поперхнулся яблоком. И даже во мгле под сосной колыхнулся размытый силуэт.

— Расслабляетесь? — насмешливо поинтересовалась девушка. Ее балахон сменил свой цвет на темно-зеленый — в тон окружающему поляну лесу.

— Выяснила, что там произошло? — спросил Густав. Их всех четверых лишь для него появление Бегонии не стало сюрпризом.

— Лодка, — отозвалась та, — взорвалась в центре озера. Я сумела разглядеть обломки.

— В центре озера? Это же там, где остров.

— Совершенно верно.

— Очкарик? — спросил Маурисио. Бросив в траву яблочный огрызок, он вынул из кармана табакерку.

— Раз он погиб, значит, дело сделано и можно возвращаться назад в Вальгрен, — сказал неандерталец. Вытряхнув на тыльную сторону ладони щепотку, он с шумом втянул ее ноздрей и на мгновение замер с приоткрытой пастью.

— АПЧХИ! — поляна содрогнулась от его зычного чиха.

— Завязывай с гоблинским табаком, — скривился Элендил. — Ты в курсе, что он вызывает бессонницу?

— Тебе стоит самому попробовать, ушастый, — утерев нос, Маурисио вытряхнул на ладонь еще одну щепотку. — Мощная штука. Пробирает аж до самых костей.

— Спасибо, но нет.

— Не торопи события, громила, — фыркнула Бегония. — Тела в воде не было, хотя там мель. Значит, он сумел выбраться на сушу. Мы должны попасть на остров и проверить.

— И как же мы туда попадем? — задумчиво спросил Густав. — Используем кровь?

— Разумеется, — откинув край балахона, Бегония начала рыться в перекинутой через плечо сумке. Отыскав то, что нужно, девушка вынула на свет небольшой цилиндр.

Отлитый из черного металла, тот выглядел цельным, как кусочек грифеля, и был полностью лишен замочков, кнопочек или зазоров. Покоясь на ладони девушки, он умещался на ней целиком. Бегония с недоверием разглядывала загадочный предмет.

— Профессор Пампкинс уверял, что добавил внутрь лягушачий камень, — сказала она. — Перед использованием крови нужно назвать ей количество телепортируемых людей на лютине.

Поднеся руку к губам, она чуть слышно произнесла:

— Quinque*...

* Пять (прим. автора)

Раздался тихий щелчок, и на поверхности флакона пролегла тонкая серая линия. Опоясывая предмет ближе к вершине, она делила его на две неравные части, словно тюбик с отвинчивающейся крышкой.

— Магия! — хрюкнул Маурисио, обнажив здоровенные клыки. — Ненавижу магию и тупых магов!

— Если струсил, можешь оставаться здесь, — спокойно ответила Бегония.

Отвинтив крышку, она потянула ее вверх. Цилиндр мягко разделился на две части.

— Ого! — сказала девушка изумленно.

Из открученной крышки торчал металлический прутик. К его концу было приделано тоненькое колечко. Внутри последнего колыхалась черная масляная пленка.

— Профессор Пампкинс сказал, достаточно просто подуть, — пояснила девушка, складывая в трубочку губы.

От ее дыхания пленка вздулась и вылетела из кольца крошечным пузырьком. Воспарив вверх, тот завис в воздухе перед лицом Бегонии. Его непроницаемая поверхность цвета ночи, казалось, поглощала падающий на нее свет.

— И что нам с этим делать? — спросил Густав.

— Понятия не имею, — ответила девушка, завинчивая крышку флакона.

— Мне кажется, или стало темнее? — встревоженно подал голос Элендил.

Солнце сияло над головой, как и прежде, но внутри поляны сгустились тени. Стало труднее дышать. Воздух потяжелел и обрел темно-синий оттенок.

Левитирующий пузырь начал расти. Втягивая в себя солнечный свет, он раздувался, как воздушный шарик. С каждой секундой становилось все темнее и темнее, и вскоре эльф осознал, что с трудом различает своих товарищей в полумраке. Почуяв неладное, с верхушек деревьев взмыли стаи ворон. Кружа в небесах, они заполняли воздух могильными криками.