Пламя в ее душе изменило форму. На его поверхности проступали сверкающие руны. Переплетаясь друг с другом, как узоры, руны слагались в трепещущее слово. Слово мерцало и наливалось силой, перерождаясь в заклинание.

Воздух вокруг затрещал и заискрился, словно лодка проплыла мимо пылающего костра. Дана неспешно подняла веки. Напротив нее удивленно замолчал Хиггинс. Ухмылка сползала с его наглой рожи.

Ощутив покалывание в кистях, девушка взглянула на свои руки. Ее ладони пульсировали белым светом. Покалывание быстро сменилось жаром. Новорожденное заклинание металось в стенах сознания Даны, изнемогая от собственной мощи и неистово желая сорваться с ее губ.

Не в силах больше сдерживать его напор, девушка выставила вперед обе ладони и закричала:

— FOER!

***

— ...и затем ваша лодка... — переспросил шериф Блаффорд. Его голос был пропитан недоверием, как медовый корж — медом. — ...сделала что?

— Она взорвалась, — невозмутимо ответила Дана.

— Не взорвалась, а взорвалА! — взбеленился сидевший рядом с ней Хиггинс. — Ваша Светлость! Эта сумасшедшая метнула файербол прямо в нос судна!

— В свою защиту, шериф, могу сказать, что я целилась не туда, а в голову этому недоразумению, считающему себя мужчиной, — самодовольно продекламировала Дана. — К сожалению, он успел вовремя спрыгнуть в воду!

— Ах ты гадина! Ты же меня убить пыталась!

— Но ты ведь сейчас живой. Чего ты так злишься?

— ЗАТКНУЛИСЬ ОБА!

Жирная физиономия шерифа налилась кровью от священного гнева человека, наделенного властью закона и лишенного вечернего пива. Внутри камеры воцарилась образцовая тишина. Тень в углу комнаты заинтересованно наблюдала за происходящим.

— Так! — угрюмо произнес Блаффорд. — Что было дальше?

***

Темная вода была жесткой на вкус и освежающе холодной. Хиггинс влетел в нее с изяществом мешка картошки. Погрузившись на дно, он быстро вынырнул обратно — мокрый, как рыба, и взъерошенный, как бобер.

Чопорная девица все так же сидела в лодке — точнее в том, что от нее осталось. Судно уменьшилось в размерах вдвое. Его носовая часть исчезла, оставив плавать на воде дымящиеся обломки. Оставшаяся половина каким-то чудом удерживалась на поверхности озера Ферн, стремительно кренясь и заполняясь этим самым озером.

Дана перевела на Хиггинса ошеломленный взгляд. Лицо ее было покрыто сажей после взрыва. Некогда белоснежное платье спереди стало черным. На уцелевших кружевах и рюшах тлели маленькие огоньки. Внезапно осознав, что тонет, девушка судорожно вцепилась в края лодки.

— ХИГГИНС! — истошно завопила она, перебираясь на самую корму. С каждой секундой вода подступала все ближе и ближе, грозясь замочить ее сапожки. — ЧЕГО ТЫ СМОТРИШЬ?! ПОМОГИ МНЕ!

Коротышка скорчил физиономию чопорного вельможи, у которого посмел клянчить милостыню грязный оборванец. Не обращая внимания на крики, он неспешно поплыл брасом вокруг терпящего крушение судна.

— Ты маленький вонючий засранец! — в ярости заорала магиня. — Посмотри, что ты наделал!

— Я наделал?! — саркастично отозвался Хиггинс. Плавая вокруг «полулодки», он с нескрываемым злорадством наблюдал за судьбой ее единственной пассажирки. — Выходит, это я только что пытался убить меня, метнув в самого себя же файербол?!

— Ты вынудил меня это сделать! Это была самозащита!

— Самозащита от чего? От завернутых в бумагу дождевых червей?

— О, БОЖЕ! Я ВЕДЬ НЕ УМЕЮ ПЛАВАТЬ!

— Кто бы сомневался?! — гыкнул Хиггинс. — Ты вообще хоть что-нибудь умеешь в этой жизни?!

Ответа он так и не дождался. Вода заполнила остатки лодки до краев. Корма ее исчезла под водой, и к вящему восторгу коротышки леди Лодж с шумом бултыхнулась в озеро.

— Раз ты не умеешь плавать, Твоя Светлость, — веселился Хиггинс, нарезая круги вокруг барахтающейся магини, — значит, самое время учиться! Просто представь, что ты рыба! Вместо рук у тебя — плавники, а вместо ног — из задницы торчит длинный хвост!

— Мерзавец! — крикнула Дана, из последних сил удерживаясь на плаву. — Клянусь, после моей гибели я буду преследовать тебя привидением!

— Как-нибудь переживу! — глумливо расхохотался коротышка.

Неожиданно он замолчал, изумленно нащупывая что-то под ногами. Прекратив грести, Хиггинс распрямился в полный рост и уперся сапогами в илистое дно.

— Не понял? — для верности он протер глаза. Те не лгали. Коротышка стоял на отмели в самом центре глубокого озера.

— Ого! — осмотревшись по сторонам, он обнаружил, что они были не первыми, кто потерпел крушение в этом месте.

В нескольких ярдах из воды торчал кончик носа чужой лодки. Затонувшая годы назад, та погрузилась в ил и догнивала, обросшая зеленой тиной. Чуть поодаль отыскались трухлявые останки еще одного небольшого судна. Ушедшие под воду близ таинственной мели, вместе они создавали миниатюрное «кладбище кораблей».

— Плюх! АГРРХ!!! — раздались позади гневный всплеск и не менее разгневанный вопль Даны.

Хиггинс обернулся. Высокая девица по-прежнему барахталась за его спиной. Отчаянно лупя по воде руками, она поднимала внушительное облако из брызг. В воздухе над ней стояла маленькая радуга.

— Хиггинс! Ты своло... — не успев закончить фразу, магиня наконец-то выбилась из сил и ушла под воду.

На озере воцарилась тишина, прерываемая лишь кваканьем лягушек и бульканьем пузырей в том месте, где исчезла Дана. Ничуть не обеспокоенный этим фактом, Хиггинс принялся ждать.

— Можешь выныривать, Твоя Светлость, — не вытерпев, сказал он спустя минуту. — Здесь глубина — максимум тебе по грудь.

Пару мгновений ничего не происходило. Со скучающим видом коротышка считал редкие облака в небе. Мимо него проплыл дымящийся обломок весла.

Затем вода в том месте, где исчезла Дана, пришла в движение. Мутная гладь покрылась мелкой рябью, а затем забурлила, словно в поставленной на огонь кастрюле. На глазах у Хиггинса озеро Ферн разверзло свои темные пучины, и разгневанный дух женского отмщения восстал из его глубин.

— Ого! — захихикал от увиденного коротышка.

Верхняя часть Даны торчала из воды, скрывавшей магиню по грудь. Украшенная цветами шляпка свисала бесформенной мочалкой с ее левого уха. Изящная прическа распустилась, облепив лицо мокрымипрядями. Глаза пугающе молчаливой девушки, не отрываясь, смотрели на Хиггинса и пылали невиданным им никогда ранее светом.

— Слушай, миледи, — чувствуя себя немного неуверенно под этим взглядом, начал коротышка, — я понимаю, ты сейчас немного на меня злишься. Но ведь если как следует разобраться, ты и сама...

Не говоря ни слова, Дана ринулась в атаку с вытянутыми перед собой руками. Пальцы девушки сомкнулись на горле Хиггинса и начали яростно душить.

— Отстань! Прекрати! — задыхающийся коротышка отчаянно пытался вырваться из захвата. Объятая благородной яростью Дана была чертовски сильной.

— КЛЯНУСЬ, Я УБЬЮ ТЕБЯ! — рявкнула она. — ТЫ, ГРЯЗНЫЙ ПОДЛЫЙ ВОР И ПРЕДАТЕЛЬ!

Схватив нечто, плавающее рядом, Хиггинс со всей силы огрел им Дану по лицу. Раздался смачный «шмяк», и девушка с отвращением отшатнулась.

— Фу! Что это за гадость?! — воскликнула она, выпуская свою жертву из хватки.

Коротышка посмотрел на сжатый в кулаке предмет. На ощупь тот был скользким и холодным. В руке у Хиггинса торчал здоровенный окунь.

Повсюду вокруг них плавала рыба. Окуни, форели, лещи и красноперки покачивались на поверхности воды, контуженные взрывом.

— Я не закончила! — прорычала Дана и снова бросилась вперед.

— Стой! — крикнул Хиггинс, принимая фехтовальную стойку. Окуня он выставил перед собой, как шпагу. Девушка замерла, буравя коротышку разъяренными глазами.

— Будем честны, — быстро сказал Хиггинс, — ты пыталась взорвать меня файерболом, а я не стал тебя спасать, когда ты тонула. Ты виновата, и я тоже. Один — один. Мы в расчете.