— Видимо, Элизабет, в отличие от некоторых, оказалась действительно истинной леди и потому карабкаться по деревьям не умеет.

Злобно захихикав, баронесса умчалась в сторону выхода из склепа. Некоторое время спустя она вернулась, таща в зубах продолговатый предмет.

— Бульдог! — завопил с ветки Хиггинс.

Буравя его глазницами, чудовище мстительно сжало челюсти. Складной арбалет с треском разлетелся в щепки.

— Ах ты тварь! — в ярости коротышка едва не свалился с дерева. Угрюмый, как туча, он наблюдал за баронессой, со злорадным видом точившей зубы о приклад бывшего Бульдога.

— Пожалуйста! Умоляю тебя! — обреченно простонала Дана. — Давай подумаем, как нам выбраться отсюда. Что насчет проема в потолке?

— Слишком высоко. Не дотянемся. Единственное, что остается — это ждать.

— Ждать? Мы будем сидеть здесь до самого утра?

— Ага. Старый пердун Аткинс говорил, что если мы проведем ночь в склепе и останемся живы, то проклятие будет снято.

— Что, если она сдвинет крышку и доберется до лорда Генри?! Мы не подумали об этом!

— Если сдвинет, то значит, не видать нам второй части денег, — вынув из штанов ремень, коротышка начал привязывать себя им к ветке. — Не знаю, как ты, Твоя Светлость, а я буду устраиваться на ночлег.

— Ты собрался спать на дереве?!

— Да, — Хиггинс зевнул. Несколько минут спустя, над головой девушки раздался его зычный храп.

— Замечательно! — язвительно констатировала Дана. В животе у нее заурчало. Она с тоской вспомнила ужин у барона Таттона, который так и не решилась отведать.

— Illisio, — еле слышно прошептала девушка, чтобы хоть как-нибудь отвлечься. Островок воздуха рядом с ее веткой замерцал. Голодные мысли наложились на заклинание, и иллюзия обрела форму тарелки с жареной курицей. Проплывая в воздухе мимо лица Даны, румяная птица обдала ее волною горячего и ароматного дыма.

— Только этого мне сейчас не хватало, — пробормотала девушка, провожая тарелку взглядом. Серебряные груши покачивались на соседней ветке, омываемые сиянием луны.

Теплые солнечные лучи заползали под опущенные веки. Нехотя приоткрыв глаза, Хиггинс тотчас же зажмурился снова. Утренний свет лился из отверстия в потолке, падая ему на лицо через просветы в серебряной кроне. Подвигав из стороны в сторону плечами, он едва не застонал от боли. Все тело затекло и ныло после ночи, проведенной на ветке дерева.

Крохотный белый шарик, размером с грецкий орех, облетел вокруг его головы и завис в воздухе перед самыми глазами.

— С добрым утром, — сказал Хиггинс и щелкнул по магической сфере пальцем. Та лопнула, словно мыльный пузырь.

В сиянии утра сумеречная груша утратила свое ночное очарование. Распущенные цветы увяли, усеяв пол под кроной контуром из белых лепестков. Серебро листвы при свете дня выглядело как дешевая подделка.

Усыпальница была пустой. Разъяренная баронесса куда-то исчезла. Высокая девица изящно похрапывала на ветке снизу, по-прежнему держась за ствол обеими руками.

— Просыпайся, Твоя Светлость! — вволю размявшись, гаркнул Хиггинс. — Враг отступил! Победа за нами!

— А?! Что?! — открыв глаза, Дана на мгновение выпустила из рук грушу. Мгновенно вспомнив, где находится, она тотчас же вцепилась в нее снова. — Ты сдурел?! Зачем будить так резко?!

Хиггинс отвязал удерживающий его ремень, и перелез на нижнюю ветку. Игнорируя гневные протесты Даны, коротышка повис на руках и спрыгнул на пол.

Затянутый полумраком саркофаг мрачнел перед его глазами темной глыбой. Мраморная крышка пребывала на том же месте, что и ночью.

— Замечательно! — довольно потер ладошки Хиггинс. — Кажется, работодатель все еще способен выплатить нам гонорар!

За его спиной раздались шелест ткани, женский вопль и звук чего-то мягкого, ударяющегося об пол. Коротышка обернулся.

— Уй! Ай! — простонала Дана, потирая отбитый зад. Девушка поднялась на ноги и с кислой миной оглядела окружающую обстановку.

— Ты уверен, что он все еще жив? — спросила она.

— Не факт. Есть лишь один способ проверить.

Подойдя к каменному гробу, они навалились вдвоем на край крышки. Тяжелая плита начала со скрежетом отползать в сторону. Наконец, сдвинутая более чем наполовину, она с грохотом обрушилась на пол.

— Уф-ф! — с облегчением выдохнул Хиггинс.

— О, нет! — в ужасе закричала Дана, прижимая к щекам ладони. — Только не это!

— Могло быть и хуже, — снисходительно хмыкнул коротышка.

— Куда уж хуже?! О, Боже! Да он лишился половины своей прежней красоты!

— Что здесь происходит? — открыв глаза, лорд Генри принял сидячее положение в своем «ночном ложе». Его длинная и некогда золотистая шевелюра за ночь стала полностью седой.

— Ровным счетом ничего, Ваша Светлость, — выдавив из себя фальшивую улыбочку, девушка показала ему два больших пальца. — Главное, не смотритесь в зеркало.

Виконт сонно огляделся по сторонам:

— Я что — в гробу?!

Внезапно глаза его округлились. Стуча зубами от ужаса, рыцарь вскинул руку, указывая куда-то за спину Даны и Хиггинса.

Оглянувшись назад, они увидели леди Элизабет Таттон, спускающуюся по лестнице вглубь склепа. Ковыляя вперед на задних лапах, чудовище с недовольным ворчанием держало передние у морды. Когтистые ладони прикрывали глазницы от солнечного света. Время от времени баронессу штормило. Ноги путались одна в другой, заставляя хозяйку шататься, будто после тяжелого загула.

— Утро не сняло проклятие ее, а просто ослабило Элизабет! — крикнула Дана. Лорд Генри вновь потерял сознание и рухнул обратно в гроб.

— Ты мне ответишь за Бульдога! — в гневе зарычал коротышка. Рванувшись вперед, он обежал баронессу по дуге, оказавшись рядом с развалом старого оружия и доспехов. Бросая на монстра стремительные взгляды, он принялся рыться в куче, откидывая в стороны ненужные предметы.

— Хиггинс?! Хиггинс! — в панике воскликнула Дана. — Она идет сюда!

Раскачиваясь из стороны в сторону, Элизабет медленно, но неуклонно приближалась к саркофагу. Услышав голос девушки, она скорректировала по нему свой курс.

— Не то... не то... — бормотал себе под нос Хиггинс, яростно перебирая топоры, мечи и кольчуги...

— Ага! — наконец воскликнул он и победоносно распрямился. Вскинутая над головой рука сжимала старую булаву. Тяжелый железный шар был утыкан острыми шипами.

— Иди сюда, тварь! — Хиггинс помчался вперед, удерживая оружие обеими руками. — У меня для тебя сюрприз!

Подбежав к баронессе, коротышка замахнулся над головой для удара. Сгнившая рукоять булавы с треском переломилась. Шипастый шар сорвался вниз и с глухим стуком приземлился на пол за спиной у Хиггинса. Элизабет обернулась на звук. Разглядев напавшего на нее врага, она злорадно улыбнулась ему огромными крокодильими зубами.

— Чтоб тебя... — обескураженно пробормотал Хиггинс.

Подняв когтистую ладонь, баронесса занесла ее для удара...

Нечто змеистое и длинное со свистом рассекло воздух и звонко ударило чудовищу в затылок. Взвизгнув от боли, Элизабет завертелась на месте, сжимая лапами пострадавшую макушку.

Опустив глаза, Хиггинс увидел железную цепь, некогда валявшуюся рядом с саркофагом. Попав своим концом в череп баронессе, цепь вилась теперь по полу склепа, оканчиваясь в руках дрожащей как осиновый лист Даны.

В голове коротышки вспыхнула идея.

— Свяжем ее! — крикнул он, хватаясь за свободный конец цепи. Поняв его с полуслова, девушка бросилась вперед.

Удерживая цепь с разных сторон, они принялись оббегать Элизабет по кругу. Дана мчалась по часовой стрелке, а Хиггинс — против. Чудовище взвизгнуло от ярости, ощутив, как кованые звенья кольцами обвивают ее тело. Используя разницу в росте, коротышка пригибался каждый раз, проскальзывая под цепью в руках Даны. Баронесса яростно дергалась из стороны в сторону, пытаясь разорвать железные путы, но обессиленная солнечным светом, в конечном счете рухнула на пол.