Готовила тётка отменно, и после ужина мы буквально выкатывались из-за стола.
— Пирожки у вас, ну просто пальчики оближешь, — похвалила Василиса.
Мира зарделась от похвалы:
— Ой, так там просто всё, хочешь я тебя научу?
— А можно? — обрадовалась подруга.
— Конечно. Вот эти закончатся и вместе новых напечём.
Спать нас уложили в небольших уютных комнатах. Нам с Василисой досталась одна на двоих с парой высоких металлических кроватей с шишечками в изголовье и пирамидой из подушек, накрытых вязаной салфеткой. На маленьком столике постелена накрахмаленная скатёрка. Светлые занавески слегка развеваются от ночного тёплого воздуха… Словно вернулась в детство, в деревню к бабушке.
Елисей и компания.
Если кто-то думает, что поездка в карете это романтично и здорово, то он глубоко заблуждается. Катерина убедилась в этом на собственной задн… Собственном опыте. Каждая кочка на дороге отдавала в пятую точку, а кочек было ого-го как много. Карету кидало из стороны в сторону, и Катя не выдержала и крикнула Ивану:
— Эй, а потише нельзя, не дрова везёшь.
— Прости, но тогда мы и к завтрему не доедем. А Елисей велел поскорее управиться, — и карета ещё бодрее поскакала по ухабистой местной дороге.
Гневно сверкая глазами, Катя уставилась на Царевича:
— К чему такая спешка, дорогой? — нарочито медленно произнесла девушка.
При слове «дорогой» его передёрнуло, и это не укрылось от довольной Царевны.
— Хочу помочь любезной невесте домой возвратиться, — парировал он.
С тех пор как за его перевоспитание взялся Иван, Царевич перестал ныть, стал собраннее, и периодически начал язвить в ответ. «Хм, а ничего такой жених получается, — отметила Катя, — Вон, даже Забава на него взгляды кидает задумчивые». Сидевшая с Елисеем рядом девица на поворотах так и норовила сползти к нему на колени, от чего её щеки заливались румянцем. Особенно, когда довольный Елисей, придерживая её за талию, помогал усидеть на месте. Ник, Алекс и Илья в дороге пытались подремать, но выходило откровенно плохо. Высокие мужчины от тряски бились головой в потолок и потирали ушибленные макушки. Варя была непривычно тиха и задумчива. Она сидела на самом краю сиденья и молчала, лишь раз попросила притормозить у небольшого пруда. Когда с рассветом показались ворота столицы, все вздохнули с облегчением.
Во дворец, оказалось, попасть не так-то просто. Будь у Царевича карета с позолотой и вензелями, стражники у ворот мгновенно взяли бы под козырёк и распахнулись двери. А так пришлось объяснять, что Его светлость путешествует с невестой инкогнито и, дабы не привлекать излишнего внимания к своей персоне, сменил транспорт на менее узнаваемый. Именно так втолковывал начальник королевской стражи, а по совместительству Илья, выйдя из кареты. Сложно сказать, что подействовало. То ли незнакомые слова, типа инкогнито и транспорт, то ли грозный вид Ильи, то ли высунутый Царевичем в окно кулак с перстнем. Но их всё-таки пропустили. Внутри их встретил какой-то важный министр, похожий на колобка своими формами, одетый в парчовые одежды. Расшаркиваясь, он извинялся, что не может оказать полагающийся высокому статусу гостя приём, но счастлив лицезреть и всё такое. Выделил всем приехавшим огромные покои, состоящие из пяти комнат, и удалился, откланявшись и заверив, что её величество примет их за обедом.
— Наконец-то, — Царевич обошёл покои и удовлетворённо опустился в мягкое кресло гостиной, — Значится так. Самая большая опочивальня — моя, — тут же заявил он.
Это была огромная спальня с кроватью с балдахином, несколькими креслами и тумбой. Всё это было в тёмно-бордовых тонах, стены украшены портретами важных мужчин в золочёных рамах. Рядом располагалась спальня поменьше в нежно-сиреневом тоне, набор мебели идентичен, отличие было только в цвете, на стенах висели портреты дам в напудренных париках. Две другие спальни похожи как братья-близнецы: серые стены, кровать, никаких картин. Они явно предназначены для прислуги, сопровождающей высочество в дороге. У одной из них оказалась небольшая гардеробная, чтобы развесить хозяйские вещи. И огромная гостевая комната в нейтральном бежевом цвете с мягкими креслами в количестве четырёх штук, диваном, большим овальным столом и напольными вазами со свежесрезанными цветами.
Оглядев всё, Царевич остался доволен. Кланяясь, слуги внесли огромный сундук с платьями для Царевны, и Забава отправилась развешивать их. Катя направилась следом: всё-таки вещей было слишком много, и надо бы помочь.
Повесив платья, Забава критическим взглядом окинула Катю:
— Дааа, — протянула девица загадочно и обошла вокруг, — Никуда не годится, — наконец, вынесла вердикт.
Катя принялась осматривать себя, заглянула в имеющееся большое зеркало, но ничего из ряда вон не увидела, разозлилась и упёрла руки в боки:
— Что значит — не годится? — угрожающе начала говорить и выдвинулась на Забаву, но та, ничуть не испугавшись, продолжила:
— Не похожа ты на царевну, говорю, отмыть тебя надобно, причесать, — и, развернувшись, тут же пошла на выход.
Она развела поистине бурную деятельность, отловила парочку служанок, и уже через пятнадцать минут Катя нежилась в тёплой ванне королевских купален. А стоящая рядом девица отчитывала местную прислугу:
— Тебе, пустоголовая, что было велено?! — грозно рычала она, — Розовое, слышишь, ты? Розовое масло. На кой ляд ты лаванду притащила?!
— Простите… — потупилась служанка.
Забава закатила глаза:
— Ничего доверить нельзя. Простите, Ваше высочество, — вежливо повернулась она к Кате, — Я сейчас самолично за всем прослежу. Не извольте волноваться, — Пошли, — подтолкнула в плечо девушку, — Показывай, где у вас тут что.
Через пять минут она вернулась с полными руками различных бутылочек, принялась что-то капать в воду, чем-то натирать кожу Кати и мыть волосы. «Как хорошо быть царевной, — подумала та, — Спа-процедуры, личная служанка, большая кровать… ммм… Если б ещё ко всему этому прилагался муж не Елисей, а скажем… Алекс», — мечтательно прикрыла глаза Царевна. Да, пожалуй, ей стоило себе признаться, что он ей больше, чем симпатичен. К тому же она видела, что Алекс к ней тоже неравнодушен.
После водных процедур была причёска. Забава умело крутила локоны, собирая их в сложную композицию на голове. Выбор наряда Катя тоже доверила ей, платье цвета морской волны с корсетом, который то ли по моде, то ли из личных соображений Забавы был затянут так, что дышать Катя могла через раз.
— Фух, управилась, — выдохнула девица, когда завязала последнюю шнуровку на платье.
Забава даже умудрилась раздобыть украшения: массивные золотые серьги и ожерелье с редкими для этих мест камнями — опалами.
От увиденного преображения Царевны ожидающие их появления мужчины в прямом смысле открыли рты.
— Огонь, подруга, — прокомментировала Лягушка, подняв вверх большой палец.
И если Варя, Ник, Алекс и Илья были поражены преображением Кати и комплименты были её красоте, То Елисей удивил:
— Да, тебе удалось невозможное! — похвалил Забаву он, — Сделала-таки из неё человека.
Сам он тоже успел переодеться и ожидал их в парадном мундире. Катя очень хотела ответить, и даже пара колких замечаний уже вертелись на языке, но в комнату постучали и, бесконечно кланяясь, слуга проводил их в тронный зал.
— А я, пожалуй, пойду прогуляюсь, пока все заняты приёмом высоких гостей, — пробормотала Лягушка, — У меня тут дела, Серого спасать надо, — и, воспользовавшись тем, что никто не обращает на неё внимания, выскользнула за дверь.
— Его высочество, принц тридесятого королевства Елисей с невестой, наследной принцессой Золотого королевства, — распахнули перед Катей и Елисеем двери в огромный зал, набитый придворными.
Толпа расступилась, и Катя смогла увидеть королеву тридевятого королевства собственными глазами. У дальней стены на небольшом возвышении стоял величественный трон из чистого золота и красного бархата. На нем восседала царица Мелитриса. Цепкий взгляд зелёных глаз, казалось, прожигал насквозь. Острые, хищные черты лица, тонкие губы вытянутые в прямую линию, идеально ровная спина, обманчиво расслабленная поза. Чёрные волосы были убраны в высокую прическу, которую венчала тиара. Едва увидев её, Катя сразу поняла, что перед ней опасная и умная женщина. С такой надо держать ухо востро. На небольшой скамеечке у ног царицы сидел королевский шут, как водится, в колпаке с бубенчиками, ярко-зелёной рубахе и красных штанах. Он грустным взглядом следил, как приближаются Катя и Елисей.
