Первая мысль — к хеме прибыло подкрепление. Татьяна сгруппировалась, чтобы удар не прошёлся по её гипсу, поэтому не сразу заметила, кто здесь. Только кошачий запах выдал её знакомую жрицу, Кристу.

Татьяна высунула морду из-под лап и увидела следующую картину: хамелеон стоял в напряжённой позе, обездвиженный, будто заморожен зарядом глефы, хотя на теле его не было никаких следов внешнего воздействия. Криста же стояла в дверном проходе и недовольно виляла хвостом, выставив вперёд одну лапу и вцепившись когтями в воздух, словно в плоть.

Татьяна поморгала пару секунд, пытаясь понять, что происходит. Она поняла, только когда обратила внимание на их тени. Тень Кристы находилась на полу чуть дальше, чем сама Криста, как будто отделилась от неё. Этот тёмный кошачий силуэт будто схватил тень хамелеона за горло и держал, крепко впившись в чешую. Тень хеме не двигалась, а сам он тщетно пытался сопротивляться — морда его выражала отчаянную ненависть, в глазах пылал огонь, но тело не двигалось. Татьяна, не отводя взгляд от недавнего врага, поднялась и вооружилась перечницей — на всякий случай.

— Вы… за это… поплатитесь… — тяжело проговорил хеме.

— Только после тебя, — строго пояснила Криста. — Говори, у тебя есть сообщники? Кто-то ещё проник в храм?

— Недооце… ниваете меня… мою силу…

— Я думаю, — продолжила за него Татьяна, — он один. Пришёл за мной, лично отомстить за старую обиду. Хотя я и не обижала его…

— Верю. Ты-то и мухи не обидишь, не то что этот, с длинным языком… — Криста сильнее вцепилась когтями в воздух и отвела лапу в сторону.

Следом за её движением зашагала тень. Невидимая сила тащила хеме на выход, как щенка за шкирку.

— Что с ним теперь будет?.. — беспокойно спросила Татьяна.

— То же, что и с его товарищами, которых ранили в бою за обелиск. Я передам его Совету, а те уже решат. За мои годы жизни в храме это… первый такой случай. Поэтому точно сказать не могу, какое будет наказание. Скорее всего, жрицы займутся их перевоспитанием. Либо сдадут в кошачью тюрьму.

— Вот как…

— Могу я попросить тебя подождать минутку? — спросила Криста.

— Да, конечно.

Татьяна села на край кровати и принялась спокойно ждать. Ничегонеделание давалось ей всё сложнее и сложнее, в первую очередь из-за постоянно чешущегося гипса. Но почему-то стыдно было ёрзать и кривляться перед Кристой, которая своим характером напоминала строгую учительницу.

Вдруг из-под двери, как пролитое молоко, «вытекла» тёмная тень. Приняв форму кошки, тень остановилась прямо под задними лапами Кристы. Уже через мгновение сложно было представить, как тень отделяется от хозяйки и живёт своей жизнью — всё вернулось в нормальное состояние, будто ничего и не произошло.

— Я уже вижу твоё удивление, — промурчала Криста и прикрыла за своей тенью дверь, как слуга за хозяином.

— Сколько гощу на Мемфисе, но всё равно не перестаю удивляться!

— Я могу тебя научить этой технике. Правда, чтобы научиться отправлять тень так далеко, понадобятся годы тренировок. Однако базовые навыки ты способна освоить. Они особенно полезны в бою, когда не хочешь ранить оппонента.

Татьяна завиляла хвостом и чуть не подскочила от радости.

— Правда? Я этого и хочу!

— Только тебе придётся запастись терпением. Но сейчас не об этом. Ты же спрашивала про обелиск.

— Да, верно.

— Я хотела уточнить, можно ли мне рассказывать тебе подробности. Сёстры дали добро.

Если бы не сломанная лапа, Татьяна бы сорвалась с места и обняла Кристу — настолько в этот момент обрадовалась полученной новости. За раз, считай, выполнила оба своих задания! Кто знает, сколько бы она бродила вокруг да около, если бы не Криста. Но Татьяна решила сдержать свои эмоции и, спокойно кивнув, продолжила слушать.

— Возможно, ты уже сама догадалась, в чём заключалась сила обелиска. Ведь после его уничтожения мы уже не можем контролировать всё, что происходит в стенах храма и за его пределами.

— Да, я заметила, когда жрицы не предсказали появление Эрика и Емельяна.

— Дело в том, что обелиск — это своего рода передатчик. У Иных есть способность чувствовать друг друга на расстоянии и читать мысли, но она не столь мощна без подобных усилений. Именно поэтому Иные служат в Храмах Бастет и делятся со жрицами своей силой.

— Так это что-то типа вышек сотовой связи? — уточнила Татьяна.

— Да, вроде того. Без этой вышки у нас нет связи с остальными храмами, а значит мы не можем защищать планету, как раньше.

— И обелиск никак нельзя восстановить?

— Мы сейчас работаем над этим, но…

Взгляд Кристы потускнел.

— …ещё никому ни разу не пришло в голову вот так взять и разрушить обелиск. Они спустились в храм сверху — нашли уязвимое место. Я постоянно думаю, как можно было бы это предотвратить…

— Именно поэтому на Мемфисе так слабо развита космическая программа? Кош не запускают ракеты и не исследуют ближайшие планеты, потому что…

«Жрицы храмов Бастет боятся потерять контроль над планетой…»

Татьяна не закончила фразу. Её испугало, как резко Криста начала вилять хвостом и как сильно расширились её зрачки — на языке кош это, казалось, означало недовольство.

— Тут всё не так просто, — отрезала Криста. — Но, в общем и целом, это правда. Мы хотим сохранить безопасность на Мемфисе, а теперь она под угрозой…

«Я всё время думала, — продолжила рассуждать Татьяна, — что мы — союзники. Жрицы Бастет так же хотят мира на Мемфисе и уж точно не хотят, чтобы какие-то хамелеоны с другой планеты вот так бесцеремонно нападали на местных жителей. Но я никогда не смотрела на ситуацию с другой стороны. Что если без всех обелисков и храмов Иные и их близнецы чувствовали бы себя лучше? Может, мы не понимаем истинных намерений Дианы, ведь она — Иная? Её методы неправильные, это я знаю наверняка. Но ведь и с методами Джорджа я порой бываю не согласна. А ведь они брат и сестра…»

Татьяна очень хотела высказать эти мысли вслух, но не нашла в себе смелости. Уж если высказываться кому-то, то не Кристе.

— Можно тогда я задам ещё один вопрос по поводу обелиска? — осторожно спросила Татьяна.

Криста кивнула.

— Спрашивай, что угодно.

— На нём были некие письмена. Сохранились ли они где-то, может, в виде копии или фотографии?

— Ах, иероглифы. К сожалению, придётся подождать, пока восстановят сам обелиск. В целях безопасности.

— И когда его восстановят?

— В течение недели.

Неделя. Примерно столько Татьяне придётся в гипсе ходить, а соответственно столько времени она проведёт в стенах храма.

— Почему тебя это так интересует? — вдруг прервала её мысли Криста. — Я слышала варианты перевода, это лишь древний стих, полный метафор.

— Символы, которыми он записан, похожи на те, что мы с моим братом использовали для шифра.

Татьяна достала из рюкзака тетрадь на кольцах, куда она вставила все полученные от Евгения письма. Криста посмотрела на них и покачала головой.

— Действительно, что-то схожее есть. Но в целом символы отличаются.

— Я думаю, там может быть другой способ прочтения. Например, закрыть одну строчку. Или прочесть в зеркальном отражении. Что-нибудь…

— Как ребусы в детских книжках, — догадалась Криста.

— Именно!

— Кстати, о детях…

Дальше последовало две новости — хорошая и плохая. Хорошая новость в том, что обучение технике управления тенью начнётся с завтрашнего дня. Плохая в том, что большинство боевых жриц либо ранены, либо заняты разными важными делами, поэтому храм не может предоставить для Татьяны отдельную программу обучения. Так что эту неделю ей придётся провести в компании котят, которых она недавно развлекала в костюме Богини Бастет. Без которого, конечно, её не узнали — ну или дети умело притворились, что удивлены её появлению в классе.

Когда-то в младшей школе, на Сайберии, с Татьяной учился один йоркширский терьер, которого два раза оставляли на второй год. Никто не замечал, что он отличается от одноклассников в силу маленькой комплекции. Но вот сам йорк ни с кем не общался и часто говорил, что чувствует себя «не в своей миске». Вот и Татьяна почувствовала нечто подобное, едва зашла в зал.