Хозяин дома вышел к ним. Мальчишки передали ему повод.

— Хрон, ты нас вчера в ночное отправлял, вот в ночи к нашим лошадям этот прибился. А твоя сивая в охоте как раз. Теперь приплод жди. Это жеребец всю ночь к ней других не подпускал, чуть увели его сегодня. Чей, не знаем.

Мирра вышла на голоса.

— Доброе утро, Хрон. Извини, вмешаюсь. Ты постояльца своего спроси. Не этот ли конь его вчера сбросил? Он уж и не думал, что увидит своего красавца. Да Проню буди. Пора нам, рассвело уже.

В Храме

День прошел без происшествий. К Храму подъехали поздно вечером. На ночь устроились на постоялом дворе для паломников. Наконец, смыли с себя дорожную пыль и спали в чистых постелях.

Утром Мирра подняла меня затемно. Подала чистую одежду, помогла уложить волосы в аккуратную замысловатую косу. Было заметно, как она волнуется. Я же наоборот была странно спокойна. Словно решалась не моя судьба.

Здание Храма, сияющее белизной, гармонировало с яркой зеленью леса вокруг него.

— Это главное здание с ритуальными залами для особых торжеств и таинств. Нам не сюда.

Мирра провела меня мимо распахнутых дверей в обход. С другой стороны был уютный двор, который разительно отличался от яркой помпезности главного храма.

— Не всем известно, что настоящий Храм здесь. Не каждому доступно пройти сюда. Только с позволения Верховной. Она ждет нас. Идем.

— Мирра, а почему мы никого не встретили? На постоялом дворе полно паломников, а у Храма никого?

— Большинство придут позднее, и в здание, мимо которого мы прошли. Там их встретят жрицы. У настоящего Храма, где принимает Верховная жрица, вход свой для каждого посетителя. И встретиться с кем-то другим, ожидающим аудиенции, можно только с благословения Верховной. Подробнее узнаешь позже, если останешься здесь.

У входа нас ждала молодая скромно одетая девушка.

— Госпожа Мирра, рада видеть Вас в добром здравии. Верховная ждет Вас в Малой зале. Девушка пройдет со мной. Я приведу ее чуть позднее.

— Хорошо, Анита. Иди, детонька, все будет хорошо. Ничего не бойся. И сделай все, о чем попросят, — Мирра успокаивающе пожала мне запястье и вошла в первую дверь.

— Идемте, я покажу Вам Храм. Не каждому позволена такая милость.

Поборов волнение, я двинулась вслед за ней. Анита была не очень разговорчива для того, кто хочет показать достопримечательности. Хотя шли мы достаточно медленно, чтобы я успела рассмотреть роспись на стенах и искусную резьбу по камню и дереву в арках и вокруг оконных проемов.

— А вот в эту комнату нам позволено войти. Вы даже можете открыть дверь. — Пропустила она меня вперед. — Здесь можно отдохнуть.

Я подошла ближе. Узор на двери был изумительным. Цветы, листья, ягоды казались живыми. Как завороженная, я провела рукой по стеблю виноградной лозы. Коснулась пальцами лепестков цветка.

— Какая красота. Ни за что бы не подумала, что такое чудо можно сотворить из металла. Изумительно.

Потянула за ручку на себя. Дверь легко открылась. На вид, комната для отдыха — несколько кресел, небольшой столик, камин. На каминной полке несколько изящных статуэток. Одна из них — фигурка маленькой девочки, играющей с огненной саламандрой — сразу привлекла мое внимание настолько, что мне нестерпимо захотелось взять ее в руки. Это желание было так велико, что я забыла, где нахожусь. Быстрым шагом прошла к камину, схватила статуэтку и прижала к груди. Она — это я, та, маленькая девочка из сна. Сколько я так простояла, не знаю, но осознание того, что сделала чего-то не так, резко накрыло меня. Я поставила статуэтку на место и с виноватым лицом обернулась в Аните. Видно было, что она едва справилась со своими эмоциями.

— Извините, возможно, я сделала что-то непозволительное? Вам нужно было предупредить меня, если здесь нельзя чего-то касаться. Простите, еще раз…

— Нет, ничего страшного не произошло. Все правильно. Вы можете присесть, если хотите, подам Вам чай.

— А можно с имбирным пряником? — почему-то вырвалось у меня.

— Сейчас принесу с пряником, — улыбнулась Анита. — Я быстро. Отдыхайте.

Девушка вернулась через несколько минут с подносом, накрыла стол на двоих и вышла, пропустив в комнату строго одетую красивую молодую женщину. Она взяла со стола одну из чашек и села в кресло напротив.

— Приветствую Вас, Ваше Высочество принцесса Эйрена.

Я едва не выронила чашку из рук, нет, умом я понимала, что в комнате больше никого нет, кто здесь принцесса? Видимо мой взгляд был настолько ошарашенным, что женщина широко улыбнулась.

— Для начала представлюсь. Я Эуреллия, Верховная жрица Храма Пресветлой. Мирра рассказала мне все, что она знала о тебе и всю историю появления тебя здесь. Теперь объясню, почему я так к тебе обратилась. Эта комната не простая. Для начала увидеть дверь в нее могут либо жрицы, либо члены королевской семьи. Но увидеть рисунок на двери могут только прямые наследники королевского рода, так же как, и открыть дверь и войти сюда. На каминной полке не просто статуэтки, это артефакты членов королевской семьи. И только свою статуэтку может взять в руки каждый из них. Ты выбрала статуэтку Эйрены, пропавшей старшей дочери короля Рейнолда. И поскольку ты до сих пор жива и здорова, то ты и есть принцесса Эйрена. Я рада, что ты нашлась, девочка моя.

— Я смогу увидеть родителей?

— Не сразу. Есть несколько причин. Первая — это проблемы с твоей памятью. Исходя из того, что рассказала мне Мирра, тебя должны осмотреть менталисты, чтобы убрать негативные последствия твоего беспамятства. На это уйдет примерно неделя. Жить будешь при храме. Анита поможет тебе освоиться. Вторая — твоя мама еще не оправилась после болезни, любое волнение может причинить ей вред. Думаю, король сможет постепенно подготовить ее к встрече с тобой. А теперь иди, Анита проводит тебя в беседку, Мирра ждет там. Вам нужно попрощаться. Мирра должна вернуться к себе. И да, для всех здесь ты просто Рени. Больше ничего о тебе никто знать не должен. Так нужно. Иди, родная, теперь все будет хорошо.

Я вышла из комнаты как в тумане. Так и не приняв сказанного на свой счет. Только одна мысль укоренилась в сознании — через неделю я увижу родителей. Всего через неделю… Но ведь неделя — это семь бесконечных дней ожидания. Я вдруг поняла, что безумно хочу их увидеть и обнять. И мне не важно, кто они, важно, что я помню, что люблю их, очень, очень.

Я вывалила всю эту информацию на нянюшку, даже не осознавая до конца, что через несколько минут она уйдет, а потом уедет обратно, оставит меня здесь с незнакомыми людьми. Прощание с ней смазалось в сознании. Опомнилась, когда Анита позвала меня обедать. Я сидела на скамейке в беседке, лицо мое было мокрым от слез. Утренний туман давно рассеялся.

Король.

Король Рейнолд был обеспокоен. Не так часто его приглашали к Верховной Храма Пресветлой. Да еще без объяснения причины. Да еще с просьбой сохранить в тайне саму поездку.

Жрицы Храма не имели возможности покидать его стены. Этот запрет соблюдался им не одно столетие. Даже король для разговора не имел права вызвать ни одну из них во дворец.

Храм посещали, в основном женщины. Такова еще одна особенность, Пресветлая откликалась на обращение к себе женщины куда охотнее. Женские молитвы, просьбы, дары и благодарности принимались с большей благосклонностью.

Количество раз, сколько Рейнолд удостоился приглашения к Верховной, можно было пересчитать по пальцам одной руки. Перед свадьбой, когда Верховная озвучила волю Пресветлой, провести обряд по древнему ритуалу, перед коронацией для исповеди, для выбора имен его дочери и позднее сыновьям.

После пропажи принцессы частой посетительницей Храма стала ее матушка. Верховная сама принимала королеву, помогала перенести боль утраты, сохраняя в сердце матери надежду на возвращение дочери. Король первое время сопровождал супругу в Храм, но Верховная только единожды приняла его, уверив, что пока горит светильник, зажженный в день наречения принцессы, дочь жива. И вот теперь, она вновь сама пригласила. Неужели надежды больше нет?