Амелия предсказуемо сбила задницу об седло и постоянно на ночь натирала бедра собственноручно сваренной заживляющей мазью. Арман на всякий случай добавлял в мазь несколько капель святой воды. Впрочем, с заявленной целью средство справлялось. Ведьме пришлось им поделиться с давно не ездившими верхом солдатами, и никто из них не вскочил на метлу и не улетел на шабаш.

Остановившись на «французском» постоялом дворе в Вене, Арман оценил, сколько примерно одних только постоялых дворов придется обойти, чтобы найти ведьму, и загрустил. Разговорился с хозяином на тему, в каком районе города могла бы получить безопасный ночлег одинокая и не очень богатая женщина. Между делом упомянул, что ищет ведьму по приказу короля. Не обратил внимания на пару мышей под столом.

Через несколько дней безуспешных поисков к Арману пришел гость. Симпатичный молодой человек. Судя по манерам, благородного происхождения, но почему-то похожий на вставшую на задние лапы мышь. Гость сообщил, что в полдень на площади Гусиного Пастбища запланировано сжигание ведьмы.

Арман поднял свой пессимистично настроенный отряд и порадовал всех, что вот-вот их миссия завершится. В приподнятом настроении Семь Смертных Грехов и Один Непростительный оделись в более-менее чистое, оседлали коней и поехали за проводником.

К полудню вокруг столба уже собралась толпа во всю площадь. Гуси недовольно взгоготнули и пошли пастись в другое место.

В полдень стражники вывели колдунью, одетую в рубашку из грубого холста. Коротко стриженую голову покрыли платком, а рот заткнули кляпом, убоявшись предсмертного проклятья. Руки связали впереди, чтобы оставить возможность обратиться к Богу, сложив ладони перед собой.

Ведьму привязали к столбу, сделав с десяток оборотов толстой мокрой веревкой. Судья зачитал приговор. Попахивающие дерьмом дознаватели Генрих с забинтованными ладонями и лицом и Якоб с забинтованным затылком произнесли несколько протокольных фраз. Палач в сторонке достал огниво и трут и вот-вот поджег бы факел, а от факела воспламенил бы костер, но его отвлекли.

— Господа! Прошу внимания! — на площадь, расталкивая простолюдинов, въехал небольшой конный отряд под флагом с золотыми лилиями на голубом фоне. Рыцарь, оруженосец, пятеро солдат, священник, косо сидящая в седле девушка и толстячок, похожий на мышь.

— Я рыцарь короля Франциска Арман де Виллар. У меня письмо от епископа Парижского с просьбой всем добрым католикам оказать содействие в поиске ведьмы, — объявил возглавлявший отряд рыцарь с забавным французским акцентом.

Французская делегация появилась как нельзя более вовремя. Как прямо Бог послал. Или дьявол. Или кто-то еще.

— Это вы удачно зашли, — сказал судья, — Мы как раз добрые католики и собираемся сжечь ведьму. Хотите оказать нам содействие? Подбросьте в костер хоть по веточке.

— Мы не знаем, наша у вас ведьма или другая, — ответил рыцарь.

— Какая разница?

— Разница такая, что если вы сожжете нашу, а мы об этом не узнаем, то не сможем доложить Его Величеству, что ведьма сожжена. Мне бы очень не хотелось гонять еще год по Европе в поисках мертвой ведьмы.

— Что вы будете делать, если у нас ведьма, которую вы ищете? — судья забеспокоился.

— Удостоверимся, что ее сожгли.

— Прекрасно, — обрадовался судья, — Но как мы узнаем, ваша это ведьма или нет?

— У нас есть ее портрет, — сказал рыцарь.

— Замечательно! Покажите.

Арман де Виллар махнул рукой. Оруженосец спешился, подошел к судье, достал из кожаного тубуса и развернул на всеобщее обозрение холст с незавершенным изображением обнаженной девушки. К сожалению, как раз лицо живописец успел только обозначить, но грудь, талию и бедра прорисовал во многих подробностях. Спутница рыцаря тоже слезла с коня, взяла у оруженосца другой холст и тоже развернула перед судьей. Эта картина изображала ту же натурщицу сзади.

— Вроде, она, — сказал судья.

— Кажется, да, — сказал секретарь.

Подошли полюбопытствовать Генрих и Якоб.

— Мы ее голой видели, вроде она, — сказал старший дознаватель Генрих.

— Видели, но это не она, — сказал младший дознаватель Якоб.

— Точно-точно, видели, но не она, — сообразил Генрих, — Вроде бы.

Тем временем, зрители перегруппировались за спину судейской коллегии, чтобы посмотреть, что за картины в два локтя высотой держат перед судьями французы.

— Она!

— Не она!

Разногласия уже грозили перейти в массовую драку.

— Может быть, разденем ведьму и поднесем к ней картины? — предложил толстячок, похожий на мышь.

Судья согласился.

— Разденьте ее и поднесите к ней эти картины! — скомандовал он.

Как раз этого и добивалась почтенная публика. Мало кому в те времена доводилось видеть прекрасную обнаженную девицу при солнечном свете. Чтобы раздеть ведьму, пришлось отвязать ее от столба. Куда она денется посреди толпы и стражи.

Когда подошли оруженосец и девушка, Оксана с удивлением встретилась взглядом с Амелией.

— Угугу! — Оксана попыталась что-то сказать.

— Извини, не понимаю. Но мы предложили тебя развязать.

— Грррр! — Оксана яростно укусила кляп и потрясла головой.

— Сейчас что-нибудь придумаю.

Младший дознаватель Якоб ножом подцепил ворот рубашки и разрезал ее донизу. Амелия и оруженосец встали по бокам от ведьмы, развернув холсты.

— Спереди вроде она, — сказал Арман де Виллар, полюбовавшись ведьмой более, чем достаточно.

Толпа подтвердила, что вроде да.

Якоб развернул ведьму спиной.

— И сзади вроде она, — сказал рыцарь, — Амелия, она это или нет?

— Угугугугу, — промычала ведьма сквозь кляп.

— Я ее голой не видела, — сказала Амелия, — Я готова опознать ее в лицо, но она стриженая, и эта затычка все лицо перекашивает. Я так не опознаю. Если вам мое опознание не очень важно, тогда зачем вы меня месяц таскаете за собой?

— Развяжите ей рот, — попросил рыцарь.

Якоб вопросительно посмотрел на судью. Судья пожал плечами, перекрестился и махнул рукой. Давай, мол.

— Уф, — облегченно выдохнула Оксана.

— Ты это ты? — шепнула Амелия.

— Скажи да. Хоть какой-то шанс, — ответила Оксана.

— Это точно та самая ведьма! — провозгласила Амелия.

Публика встретила заявления аплодисментами.

— Не ты ли пыталась отравить наследного принца Генриха под личиной служанки? — спросил на всякий случай Арман де Виллар.

Старший дознаватель Генрих перевел для публики и судей на немецкий. Толпа ахнула.

— Нет, я просто принесла ему приворотного зелья, — ответила Оксана.

— Это она! — объявил рыцарь и повернулся к судье, — От имени Его Величества благодарю вас всех за содействие правосудию! Всем по пиву за счет короля Франциска!

Почтенная публика снова зааплодировала.

Оксана считала себя не совсем дурой, и перед тем, как пойти на рискованное приключение по просьбе крыс, подготовила «план Буки». Заговорила черный конский волос, подаренный Лаской на прощание во Франции, на заклинание подчинения лошади. Не какой попало лошади, а лошади, про которую точно известно, что она в ближайшие дни находится в Вене. Элефанта.

Ровно то заклинание, которым Колетт поймала Элефанта в их первую встречу. Амелия тоже его знала и поделилась знанием с Оксаной еще во Франции.

Конский волос Оксана сначала прятала на голове, а потом утащила с пола пыточной и намотала на средний палец левой ноги. Этот конь в Вене, и его точно не удержат преграды, рассчитанные на обычных лошадей.

План пока что не сложился по двум причинам. Заклинание надо прочитать вслух, а рот надежно запечатан. Кроме того, что толку в вызове коня, если неизвестно, как отвязаться от столба.

— Сивка-бурка, вещая каурка, встань передо мной как лист перед травой! — громко произнесла Оксана.

— Заткните ей рот! — крикнул судья.